Страница 20 из 93
Тем временем варк выбрался из машины, держась за стеночку, и тут же рухнул на колени. Шок прошел, и стоять он больше не мог. Со стонами и невнятными ругательствами он сорвал с головы шлем. В тусклом свете гаражной лампочки Эней увидел вполне приятное лицо, смутно знакомое по снимкам в ленте новостей, и собранные в хвостик на затылке белые волосы.
Эней не знал, сможет ли потом еще раз спуститься вниз, поэтому вытащил из машины сумку с оружием, кинул в нее аптечку, повесил сумку на здоровое плечо и подошел к варку. Тот поднял голову и посмотрел на него снизу вверх. В темных глазах горели алые огоньки.
— Давай руку, — сказал Эней. — Наверху зашторено.
Варк ухмыльнулся и попытался встать. Он был выше Энея, а весил примерно столько же. Втащить по узкой лестнице его удалось чудом.
Наверху в комнатке царил полумрак — плотные пыльные шторы были задернуты, наружные жалюзи опущены. И все равно варк кривился и щурился — а может, просто он так отвлекался от запаха крови. Перевязку сделали в ванной. Доверять варку Эней не стал бы никогда, а как тот относится к пистолету с глушителем, ему было тем более безразлично.
Сам варк тоже держался еле-еле: ноги распухали, причиняя с трудом переносимую боль. Высокие ботинки удержали щиколотку и голень, но вот мелкие кости стопы от удара просто разлетелись. Ботинки, на вид очень дорогие, пришлось срезать. Кусая воротник куртки, варк включил кран и вытянулся на кафеле, подставив ноги под струи ледяной воды — душ тут был даже без поддона, просто угол отгорожен занавеской, да сток в полу.
— Спать, — сказал он, еле ворочая языком. — Очень нужно. Здесь буду.
Эней выключил свет и оставил его в темной прохладной ванной.
Сейчас он мог просто прикончить варка — удар посеребренным ножом в сердце, потом отрезать голову, и тот ничего не ощутит в дневной летаргии. Но рука не поднималась. Удивляясь сам себе, Эней закрыл дверь. До сумерек он в относительной безопасности. А вечером посмотрим. Это нетипичный варк. Явно недавно инициированный и не прошедший подобающего обучения. Похоже, что-то человеческое в нем еще оставалось. Стоило попробовать доставить его к Стаху на базу — ведь такого случая может больше не представиться.
Вечером варк выбрался из ванной. Переломы зажили бесследно, и был он чистенький, бодрый и вполне уже успокоившийся. Эней ему даже позавидовал. Сам он чувствовал себя не ахти: крепко лихорадило, рана горела огнем, грудь вспухла, и правая рука напрочь вышла из строя.
— Нам нужны ботинки, — сказал он. — Футболка и куртка. Так что мы сейчас поедем и взломаем один секонд-хенд.
— Никаких «нас», стрелок. Поеду я, а ты лежи и набирайся сил. Где этот секонд?
Эней объяснил где: на Соколе, ровно посередине между Победой, где была разгромленная квартира, и этим мотелем на Запорожском шоссе, где Ростбиф устроил запасной опорный пункт.
— А потом в аптеку, — от себя прибавил варк. — И в какой-нибудь «Жуй-пей». Жрать-то надо, а?
Эней не хотел есть, но признал, что да, надо — хотя бы и через не могу.
— Поедем вместе, — повторил он.
— А смысл? Боишься, что я смоюсь на твоей машине? Я и так смоюсь, если захочу, ты это сам понимаешь. Ну пострадаешь еще немного. Ну потеряешь еще ложки три крови. На кой тебе это надо? Лежи, дыши, приходи в себя. Я вернусь, вот увидишь. Я тебе обязан.
Варк, который признает, что чем-то обязан человеку? Что-то очень большое сдохло в лесу…
Эней попробовал встать с кровати, но варк уже исчез за дверью, а через четверть минуты машина выкатилась из гаража.
Эней обругал себя доверчивым идиотом и снова лег. В одном варк не ошибался — ему нужно было копить силы.
— Подумать только, до чего я опустился, — пробормотал Игорь, когда замок — совершенно несерьезный замок на двери в подвальный магазинчик — со щелчком поддался и дверь открылась.
Он брал богатые дома и банковские хранилища. Он разгадывал сложные многосоставные комбинации шифров. Он пауком пробирался среди пронизывающих коридоры лазерных лучей. И вот пожалуйста — он берет секонд-хенд… И для чего? Чтобы добыть ботинки взамен непоправимо изуродованных и еще какие-то шмотки.
Что жизнь — театр абсурда, его не нужно было убеждать лишний раз. Они приехали с Миленой в Екатеринослав, потому что из всех крупных городов Восточной Европы он слыл самым сонным, закоснелым и зачуханным. Анус мунди. И в этой дыре Милену схватили на вторые сутки, схватили по-глупому: зашла в моби, увидела там вкусную добычу — а поблизости оказалась баба из местной ночной спецуры, а Игоря, наоборот, не оказалось… как будто он не знал, что за три дня до полнолуния ее даже в дамскую уборную одну нельзя отпускать, так ее начинает крючить…
Нет, хватит… иначе мысль снова забегает по привычному и обрыдлому кругу: «А вот если бы я сделал то-то…» Сосредоточимся на настоящем… Игорь пошевелил пальцами босых ног. Сосредоточимся, соответственно, на ботинках.
Ботинки было жаль — удобные, привычные, они служили ему верой и правдой. Вряд ли тут можно найти что-то подобное.
Эту мысль Игорь поймал за хвостик — надо же, еще утром собирался красиво умереть, а теперь оплакивает свои верные ботинки! Это, наверное, что-то вроде душевного наркоза — когда действительно глубокие переживания замораживаются, уходят в темный угол, а всякая ерунда помогает перекантоваться. И еще этому террористу надо что-нибудь найти. Чертов автоматчик словно встряхнул его за шкирку — жить опять захотелось, сразу и резко.
Вопрос только в том, как жить. Игорь чувствовал приближение Жажды. Раненый террорист был агнцем, в нем ярко пылал белый факел, и даже запах его свежей, чистой крови пьянил… Перевязывая его утром, Игорь едва удержался, чтобы не облизать пальцы. Но удержался. Знал, что если сделает это — сорвется. Придется найти кого-нибудь подходящего и сожрать, напиться крови до отвращения, чтобы заглушить желание, с которым не справятся ни курево, ни водка…
Он выбрал себе ковбойские полусапоги и бандану, а террористу — непритязательную черную футболку, черный свитер и черную же, слегка потертую куртку. Сложил все это в пакет, взятый тут же, положил на весы, сверился с ценником, оставил на прилавке купюры. Ведь позору не оберешься, если схватят: Трюкач обокрал секонд-хенд.
Теперь — аптечный ларек-автомат. Комплект автомобильной аптечки, асептические бинты, обезболивающее. Была бы карта рецепта, можно было бы взять что-то и помощнее. Но будем надеяться, что этого хватит — рана чистая, пуля прошла навылет, а остальное решат сила воли и везение.
И — в круглосуточный маркет. Жратвы, воды, бутылку водки и темные очки.
Откуда они выковыряли это слово «Сельпо»? Оно уходило корнями в седую довоенную древность. Старейшая на Украине сеть магазинов. Игорь присмотрелся: в том же помещении за стойкой «Жуй-пей» клевала носом над планшеткой какая-то девица в форменном фартучке и наколке «а-ля шин». А что, побалуем террориста горяченьким? Игорь вывел девицу из грез и купил коробочку острой рисовой лапши с куриными крылышками-гриль.
Что террористу не до горяченького, он понял уже на подъезде к «Тормозку». На варка засаду из людей устраивать бесполезно — охотничьим возбуждением пополам со страхом несет за километр… и когда он проезжал — мимо, конечно же, мимо! — ворот, спокойно, не меняя скорости — просто трезво прикинув, что эта машина не засвечена, — по нервам хлестнула волна чужой боли и чужого напряжения, рабочего, когда выкладываешься по полной. Форсированный допрос, тут и гадать нечего. Когда от спиртного не пьянеешь, а наркотики не вызывают никакой реакции, единственной выпивкой остаются эмоции. И чем они острее, сильнее, интенсивнее, тем больше они тонизируют. Но этот коктейль вы мне зря смешали, ребята…
Он проехал дальше, оставил машину на обочине, погасил огни. Повязал голову банданой, чтобы не светить в темноте белыми волосами. И пошел, почти не скрываясь. Новые сапоги оказались удобными, а главное — бесшумными. Впрочем, водитель патрульной машины и так ничего не заметил. И уже больше ничего не заметит. Игорь скользнул внутрь, прикрыл дверцу. Водитель, получив удар в висок, свесился на руль. Игорь взял его за короткий ежик волос, откинул голову назад. Это был мужик лет тридцати, так себе огонек, чадящий. Жив. Это хорошо. Игорь терпеть не мог потреблять умирающих. Он надкусил горло в один прием, точно попав зубом на артерию, и стал пить. Одного — мало, этот пойдет на восстановление сил после травмы. Ну ничего, их там еще пяток.