Страница 36 из 36
- Пожалуйте, - говорит, - можете ехать, господин офицер…
У немца аж очки с носа свалились!
- Запрягла коня по всем правилам, - сказал мне полицай.
Я это видел и сам. Видел, с какой уверенностью обращалась она с лошадью, с упряжью. Как все это объяснить?
Я вспомнил уроки своего шефа. Надо разобраться во всем логично. Каким образом в Липицах оказалась мать генеральши? Почему интеллигентная женщина - доктор, умеет доить коров? Запрягать лошадей? Как объяснить все это? Сведения о приходе Каревой в Липицы мы получили от человека, заброшенного нами к партизанам. Он ошибиться не мог. Остается лишь одно: ошибся шифровальщик. И не удивительно: названия русских деревень все какие-то одинаковые: Лугова, Лигова, Луговая, Лаговая…
Я поспешил вынуть из планшета карту района. Так и есть! В сорока километрах от деревни Липицы значилось село Лапицы. Неужели жена Карева отправилась в Лапицы - и я все время бегу по ложному следу? Нельзя было медлить ни минуты! Но было в этой чертовой доярке что-то неуловимое, отличавшее ее от других баб. И я не мог позволить себе рисковать.
- Грузиться в машину! - приказал я солдатам и сказал старосте: - Эту доярку запрешь в своем доме! Выпустишь ее, когда стемнеет. Если нарушишь приказ - виселица тебе готова!
Мой расчет был прост. Если Карева не обнаружится в Лапицах, я привезу шефу эту доярку. Ее пристрелят, а по начальству доложат, что Карева убита, так как при аресте оказала вооруженное сопротивление.
Я сел в шоферскую кабину.
- Быстро в село Лапицы! - приказал я. - Отсюда - сорок три километра…
Она сидела в командирской землянке усталая, взволнованная.
- Товарищ Карев скоро освободится,- сказал начальник штаба. - Кончит допрос и придет.
- Какой допрос?
- Ах да, вы же не знаете! Вчера наши ребята устроили засаду у Лапиц и подорвали машину с немцами. Только два фрица - шофер и обер-лейтенант - остались живы. Товарищ генерал еще вечером их допрашивал, вчера…
- Стоящие фрицы?
- Скоро вы сами их увидите. От обера мы добились неоценимых сведений!
- А именно?
- А то, что немцам удалось забросить к нам предателя. Да еще с передатчиком! Этот гад уже арестован!
- Понятно!-проговорила она, резко поднявшись со скамьи, но тут же села обратно. Натруженные ноги отказывались держать ее. - Теперь для меня кое-что прояснилось… - Она не замечала, что говорит вслух, и удивилась, когда начштаба, заинтригованный ее словами, спросил:
- Что прояснилось?
Она сняла черный платок и встряхнула головой, стараясь отогнать тяжелую, липкую сонливость.
- Чуть-чуть отдохну и расскажу…
- С вашего разрешения я пойду сменить генерала. Отдыхайте!
Он козырнул и вышел из землянки…
- Расскажи, расскажи подробнее! - Кареву казалось, что жена его чего-то недоговаривает. - Неужели этот немец такой простофиля?
- Отнюдь! По-своему он даже хитер и находчив…
- Так почему же он не распознал тебя? У него, как я сейчас выяснил, были точные сведения.
- Потому что я говорила ему правду. Только когда «представлялась», позволила себе назваться именем покойной подруги. И все мои земляки тоже говорили обо мне правду.
- Ничего не понимаю! Какую правду?
- Рассказали ему, кем я была в Липицах до поступления в медицинский институт, познакомили его с моей мамой…
- Так почему же он решил, что ты - не ты?
- По неоспоримым фактам. Он убедился, что я умею доить коров и запрягать лошадей…
- Не возьму в толк! При чем тут коровы и лошади?
- Да при том же! У этого выродка свои незыблемые понятия. Он видел многих генералов - немецких, английских, итальянских, французских. Видел их жен. И он не может, понимаешь, не может представить, что жена генерала еще недавно была обычной крестьянкой. Жила в деревне, доила коров, жала рожь и даже косила. Для него это непостижимо! Немыслимо! Так же, как нам немыслимо представить жену Рокфеллера, моющую в кухне пол. Понял теперь, почему я сижу с тобой, вместо того чтобы сидеть в гестапо?
- Да… - задумчиво отозвался генерал. - Очевидно, такое выше их понимания. Интересно, что за столько лет ты ничего не забыла, смогла все это проделать без всякого труда.
- Должно быть, это на всю жизнь…
- А знаешь, я, пожалуй, тоже смог бы, - продолжал так же задумчиво Карев.
Она подняла на мужа недоумевающий взгляд:
- Что бы ты смог?
- Сработать на токарном станке любую деталь. Подумаешь, всего двадцать один год, как оставил цех..