Узы тьмы (ЛП)

— А корсет?

Молчание стало еще более напряженным.

— Клео.

Он задышал тяжелее.

— Я не могу сама его снять, — призналась Клео.

И снова Себастьян пришел ей на помощь. Резко развязал тесемки левой рукой, легко прижимая правую к ее спине.

Настоящая пытка. И Клео сама ее спровоцировала.

Себастьян со вздохом отступил.

— Вот и все. — Сунул ей в руки шелковый халат и снова прошагал к шкафчику со спиртным.

Клео слепо смотрела ему вслед, ощущая жар желания. Ее явно отвергли. Она не знала, что делать. Ну по крайней мере теперь можно снять платье. Она принялась сбрасывать одежду, пока не осталась в тоненькой сорочке. И зарделась, хоть и понимала, что Себастьян отвернулся.

Неужели она ничего для него не значит?

Прикрываясь халатом, Клео поспешно облачилась в ночную рубашку и нерешительно застыла. Себастьян зажег камин. Затрещало пламя, а он вновь направился к графину.

— Возвращайтесь в свои покои.

— Не могу.

— Клео, я устал и не желаю, чтобы вы здесь оставались.

Как грубо. Клео покраснела.

— Я нечаянно толкнула горничную, когда та принесла мне ужин. Она опрокинула чайник чая на постель и посчитала, что лучше мне переночевать здесь, а поутру слуги постараются просушить матрас.

Себастьян помолчал, явно пытаясь переварить услышанное.

— Вы не можете здесь спать.

— Мы ведь женаты? Я знаю, вы не хотите скрепить брак, но уверена, вы сумеете сдержаться, постель просторная. Вы даже не заметите моего присутствия.

— Я посплю на кушетке, — проворчал он. И чертыхнувшись, налил себе… бренди, судя по запаху.

— Мы женаты всего семь часов, а вы уже пьете. Какие перспективы.

Себастьян зашипел.

— Клео, я жутко устал и не могу сегодня спорить.

— А мы спорим?

— Прошу, не надо…. Не давите на меня.

Впервые он действительно показал свою усталость.

Внезапно она почувствовала запах крови. Желание тут же пропало. Клео припомнила, как неловко он двигался, ругался сквозь зубы и дернулся, когда потянул за тесемки корсета…

— Вы ранены?

— Я в порядке. — Себастьян говорил так, словно держал что-то в зубах. Потом что-то звякнуло — пробка графина. Застонав, он оторвал кусок материи. Ткань прошелестела по коже.

— Вы ранены. Почему ничего не сказали?

— Пустяки.

— Пустяки?! Глупец! — Клео поспешила к нему, вытянув руки. — Давайте помогу. — И коснулась полурасстегнутой рубашки. Под пальцами дернулись твердые мышцы живота. Себастьян осторожно отвел ее руки от своего тела.

— Я сам справлюсь.

Теперь, когда к ней вернулась ясность мысли и не отвлекали его прикосновения, Клео ощутила легкий запах паленой кожи.

— У вас всего две руки, Себастьян, давайте помогу. Мне так стыдно, что я вынудила вас возиться с платьем.

Если бы не усталость, он бы точно так легко не согласился, но вздохнув, Себастьян сел на стул у туалетного столика.

— В меня стреляли.

— Стреляли?!

Он снова глотнул спиртного.

— Пуля прошла насквозь, все нормально, почти не кровит.

— Где?

Себастьян положил ее руки на свое плечо.

— Вот здесь.

Клео нащупала импровизированную повязку. Он попытался закрепить ее на шее и плече, но без особого успеха. Клео отодвинула воротник рубашки.

— Рану чистили?

— Я прижег ее и промыл алкоголем.

— Этого недостаточно, я пошлю за доктором…

Себастьян перехватил ее запястье.

— Нет.

— Но…

— Нет, — с нажимом продолжил он. — Ни докторов, ни хирургов. Просто помогите мне закрепить повязку, а потом я просто посплю.

— А если рана загноится?

— Все будет хорошо.

Клео сглотнула.

— Я могу наложить слабенькое целительное заклинание. Рана не закроется, но заживление пойдет быстрее.

— Вы же предсказательница.

— Так и есть. Четвертого уровня, однако я немного умею лечить, хотя до специалиста мне как до неба.

Себастьян помедлил с ответом, и Клео уточнила:

— Вы мне не доверяете?

— Доверяю. — Себастьян усмехнулся. — Я не привык к тому, что мне помогают. Все пытаюсь найти подвох, но затем вспоминаю, кто вы такая. Вы совсем не похожи на мою мать и ее приспешников.

— Надеюсь, что нет. Почему она вас не исцелила?

— Потому что я ее ослушался.

Какая женщина заставит сына так мучиться?

— Погодите, мне надо коснуться вас. — Она прижала пальцы к его ране и отодвинула повязку. Себастьян напрягся.

Клео открылась, вытягивая тепло из огня, из кожи Себастьяна, из себя… Из всего окружающего пространства. Наконец она почувствовала себя распустившимся цветком. Мир со всей холодностью и жестокостью исчез, все ощущения стали острее.

Наконец его сердце застучало как барабан. Клео ощутила напряжение в муже, как будто он смотрел на ее закрытое повязкой лицо. Она почувствовала легкий запах колдовства от его одежды. Сегодня он потратил много энергии.

— Будьте осторожнее. Вы слишком выложились. Бастиан, так и выгореть недолго.

Она прошептала заклинание, и Себастьян застонал. Под ее пальцами рана горела одновременно жаром и холодом, пока магия проникала в его охваченное лихорадкой тело. Рана затянулась и теперь слегка пульсировала. К утру он будет как новенький.

— Благодарю, — прохрипел Себастьян.

— Надо было мне раньше сказать. Что же случилось?

Но вместо ответа он снова глотнул из бутылки.

— Не спрашивайте, Клео, одна из афер Морганы.

— А что с девочкой?

Себастьен поднял голову.

— Откуда вы?.. — Он хмыкнул. — Вы что-то «видели»?

— Нет, сегодня я сама не своя, и мои способности не работают. Я услышала Моргану со двора. — Она встала перед Себастьяном на колени. — Вот, все готово. Вам лучше лечь.

— Клео.

— Обещаю на вас не накидываться.

— Я лягу на кушетке в гардеробной.

Нет, так не пойдет. Не следует выгонять его из кровати в таком состоянии. Самое обидное, что насчет мокрого матраса Клео не соврала.

— А ваша мать не посчитает такое поведение необычным? Возможно… ей покажется, что вам неловко в моем присутствии.

Себастьян упрямо молчал.

— Обещаю, что останусь на своей стороне кровати и не буду кусаться, если только не захрапите. Вы храпите?

— Не знаю. — Он поднялся. — Вы правда думаете, что вам удастся меня одурачить?

— Нет, вовсе нет. — Себастьян поерзал, и Клео поспешно добавила: — А вы правда думаете, что вам удастся одурачить меня?

Они молчали целую минуту. Клео подождала еще чуть-чуть.

— Отлично. Мы ведь не хотим, чтобы моя мать заподозрила неладное. — Раздался звон стекла о комод. Себастьян принялся разоблачаться.

С каждой расстегнутой пуговицей беспокойство росло. Клео не знала почему. Она подошла к постели, ощущая замешательство. Одно дело думать о супружеских обязанностях, и совсем другое слышать легкий шорох льна и хлопка, пока муж раздевается. У Клео было потрясающее воображение. Благодаря видениям, она представляла, что происходит между мужчиной и женщиной, но всегда считала этот процесс чем-то неприятным. Словно дуэль — резкие движения, доминирование, искаженные лица…

Клео покраснела. Она всегда считала, что сможет заставить себя выдержать первую брачную ночь, если когда-нибудь выйдет замуж, но никогда не ощущала ни волнения, ни предвкушения. А теперь готова была из кожи выпрыгнуть.

И если честно, из-за странного томления между бедер ее мучила неуверенность.

— Ах, — прошептал Себастьян. На пол упал еще какой-то предмет одежды, и у Клео перехватило дыхание. — Теперь я понимаю, как управлять женой. Вы такая тихая, дорогая.

— Мне не нравится это слово, — краснея, прошептала Клео.

После недолгих раздумий он уточнил:

— «Управлять»? — Голос прозвучал приглушенно, словно Себастьян в это время снял что-то через голову. Затем он занялся ремнем.

Клео с трудом сглотнула. Ночная рубашка казалась невозможно тонкой. Соски напряглись.

— Мне оно тоже не нравится. — Он вздохнул и сбросил брюки. Снова шуршание. Наверное, облачился в ночное одеяние. Себастьян присел на край постели.