Жаждущий крови

- С Рассом Леппертом вы хорошо знакомы?

- О нет. - Его голос достиг на этой фразе высоты женского сопрано. - Не двигайтесь! Говорю вам...

- А я говорю вам, что вы всего лишь маленькое пятно грязи. Меня тошнит всякий раз, как я вспомню о делишках вашей банды. Сумасшедший убийца работает на вас. Он заслужил самую страшную кару, но достойного наказания для тех, кто им управляет, человечество еще не придумало.

- Стойте, Риверс! Я вас предупреждаю!

- Вы дерьмо, Спроул, такое же дерьмо, как то, которое плавает в канализации.

- Я знаю, что говорю...

- Не верю, - перебил я его. - У вас не хватит мужества воспользоваться оружием.

- Ошибаетесь! Я выстрелю в целях самообороны.

- Ну, ну, покажите свою храбрость. Никогда не поверю, что человек, занимавшийся такими делами, как в Луизиане.., и такими, какими, по моему глубокому убеждению, занимаетесь здесь, может смотреть другому в глаза прямо. С оружием или без него.

Мои слова звучали довольно убедительно, но мерзкий, липкий пот все же катился по груди. Я не заметил, каким образом мои внутренности вдруг стали разбухать и заставили меня начать движение по направлению к Спроулу. Его лицо побледнело еще больше. Он попятился, пока не уткнулся в стену и не мог отступать дальше. Он был загнанным в угол трусом, и опасность приближалась к нему.

Сейчас!

Спроул слишком долго медлил. Я изогнулся и ударил его. С коротким, застывшим в горле криком он попытался ответить мне рукояткой пистолета, но тонкое запястье лишь скользнуло по моей ладони. Упруго оттолкнувшись ногами, я врезался в Спроула, почувствовав плечом вдавившийся живот. Фотограф задохнулся, упал, и мне удалось вырвать из ослабевших пальцев оружие. Бедняга распластался на полу, держась за живот. Рот был широко раскрыт, язык вывалился наружу. Я дал ему отдышаться, а пока вынул обойму, опустошил ее и бросил пистолет в тумбочку. Затем я поднял Спроула за плечи и помог добраться до диванчика. Ему потребовался лишь легкий толчок, чтобы свалиться во все еще согнутом положении на более удобное, чем пол, ложе. Придвинув себе кресло, я сел на подоконник.

- Ну, теперь, мне кажется, мы сможем спокойно поговорить.

Глава 15

Когда дыхание Спроула восстановилось, он начал рыдать. Я вдруг понял, что фотограф на самом деле плачет. Это были слезы жалости к себе, ненависти к моей персоне и ко всему миру в целом.

- Начнем с Лепперта? - спросил я. - Вы не подскажете мне имя человека, нанявшего сумасшедшего на кровавую работу?

- Я ничего не знаю, - сквозь зубы пробормотал Спроул.

- Лепперта мог подослать Квинтой, - предположил я, - или Натали, или Делани и даже, может быть, вы, дружище. Любой из вас мог иметь причины заткнуть глотку Джерлу Эдкоку и Ине Блэйн. Но акция, подобно веселой попойке, имела и побочный эффект вроде похмелья. Сильная моральная травма нанесена приемной матери парня. В тюрьме оказалась молодая, красивая девушка. Теперь ее репутация подмочена, и она может потерять все, чего день за днем добивалась с таким трудом. Я попал в выгребную яму, куда мне совсем не хотелось. Так давайте начнем лечиться от похмелья, Спроул. Скажите мне имя.

- Клянусь, я не знаю никаких имен, Риверс.

- Вы делали фотографии для известного вам человека.

- Я делал их для очень многих людей.

- Вы прекрасно понимаете, снимки какого рода я имею в виду. Эти вы не станете отдавать незнакомому человеку.

Трясущейся рукой Спроул прикоснулся ко мне.

- Пожалуйста, оставьте меня, Риверс. Я ничем не могу вам ни навредить, ни помочь.

- Полагаю, вы уже никому не можете навредить.

- Правильно. Вы должны мне поверить.

- Ваши доводы не стоят и кучки собачьего дерьма, Спроул. Я устал от подобного разговора.

- Нет! - вскрикнул он. - Подождите! Пожалуйста...

Фотограф вскочил с диванчика и, шатаясь, проковылял к тумбочке. Я позволил ему открыть ящик. Он достал ключ и с трудом попал им в замок другого ящика. Мне очень захотелось узнать, что в нем. Спроул вынул тонкую пачку банкнот, не больше сотни долларов.

- Вы частный сыщик, работаете на клиента за деньги. Я заплачу вам. Здесь для начала сто долларов. Посмотрите, Риверс, целых сто долларов.

Он с нежностью взглянул на банкноты, затем с заметным усилием протянул их мне. Я взял деньги из его дрожащих рук и стал перебирать шелестящие бумажки. Лицо фотографа озарилось радостью. Полуистерический смех забурлил в его горле. Я начал рвать банкноты на мелкие кусочки. Глаза Спроула расширились от ужаса. Он попытался собрать обрывки бумаги, бывшей несколько секунд назад деньгами, затем отпрянул от тумбочки, закрыл лицо ладонями и зарыдал.

- Итак, Спроул, - произнес я.

- Нет, не могу... Даже если бы мне было что-нибудь известно... Эти люди не позволили бы мне оставаться живым.

- Как вы думаете, что я собираюсь делать дальше?

- Вы не убьете меня. Не можете. Это не принесет вам ничего, кроме новых неприятностей.

Фотограф опустил руки и отодвинулся от меня. Мгновенно, словно крыса, он развернулся, распахнул рамы с матовыми стеклами и наполовину высунулся наружу. Пронзительный крик Спроула эхом разнесся по улице до того, как я подбежал к нему.

- Помогите... Убивают... Помогите!

Я взглянул на его дрожащий кадык, почувствовал огромное искушение врезать по нему, но сдержался. В панике фотограф отпрянул в сторону, и это дало столь необходимую для него передышку. Мы больше не были наедине. Крики привлекли внимание жителей соседних домов.

Я вышел из здания и пересек улицу, когда из-за угла вынырнул торопящийся полисмен.

***

Пища в тюрьме Тампы была обильной и питательной, однако Эллен выглядела так, будто потеряла фунтов десять, питаясь ею. Симпатичное личико сильно осунулось, стройное тело казалось слишком худым в унылой, серой тюремной одежде. Каштановые волосы потеряли блеск. Только серые глаза оставались ясными и спокойными.

Дверь камеры захлопнулась за мной. Девушка стояла возле стены молча и не двигаясь, Пока я не произнес:

- Присядьте, Эллен.

Она подошла к койке и легко опустилась на краешек. Я расположился на грубо сколоченной табуретке. Секунду-другую мы смотрели друг на друга. Наконец Эллен Григсби сказала:

- Очень мило с вашей стороны навестить меня, мистер Риверс.

- К сожалению, у меня было много дел, иначе я оказался бы здесь гораздо раньше.

- Ко мне приходили мой сосед священник и.., мисс Найт. Она настаивала, чтобы я взяла у нее немного денег... Мисс Найт одинокая, несчастная женщина, мистер Риверс.

- Вы правы.

- Джерл портил все, к чему прикасался, ведь так?

- Включая самого себя.

- Да. - Девушка задумалась. - Это правда. Наверное, мне нужно было пожалеть его?

- Если бы вы смогли, - ответил я. - Главное сейчас, не позволить цепной реакции, вызванной им, утопить вас.

- Утопить меня? - Она улыбнулась улыбкой пожилой, мудрой женщины. - Если вы опустились так низко, что не в состоянии двигаться дальше, можете оставаться спокойной - вам не удастся погрузиться ниже дна.

- Вы признались в чем-нибудь адвокату штата?

- Нет.

- Полиции?

- Нет.

- Значит, пока еще вы не ударились о дно.

- Вы хотите сказать, потому что я не согласилась с предложенным ими выходом из положения и не согласилась тащить на себе груз лжи?

- Нечто в этом роде, - Вы ошибаетесь, - сказала Эллен. - Это часть дна, о которое придется удариться. Наверное, стоит поступить так, как полиция просит меня, дать нужные им показания. Тогда удастся остаться живой. Меня посадят в тюрьму. Я буду думать о происшедшем и гнить со своими размышлениями гораздо дольше, чем хотелось бы. Однако то, что я хочу, больше во внимание не принимается. Дно.., дно, конечно, немножко каменистое. Но я отказываюсь от всех возможностей спастись и падаю на него. Не знаю почему.

Губы девушки стали тонкими, глаза горели, отражая жестокость мира, в котором она родилась и в котором росла.