Властелин обезьян

Дорогу Даше заступил невысокий коренастый негр с перебитым носом. Хельги из Литвы, вспомнила Даша, Хаким о нем рассказывал, говорил, что совсем отморозок, потому что у черножопых от полярной ночи крышу срывает и это дело вроде по наследству передается. Врал, наверное, какая в Литве полярная ночь, там же бананы растут!

- Работаешь? - спросил Дашу Хельги.

- Уже нет, - меланхолично ответила Даша. - Опоздал, парниша.

Хельги нахмурился, затем открыл рот и спародировал, как Даша облизывает леденец.

- Рот закрой, ворона влетит, - посоветовала Даша.

Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти ниггера, но тот вытянул руку и загородил проход.

- Укушу, - предупредила Даша.

Ниггер убрал руку и пошел своей дорогой. Даша секунду помедлила и тоже пошла своей дорогой. Через пять минут эта мимолетная встреча стерлась из ее памяти. В первые дни после прерывания зависимости с памятью беда, это всем известно.

Подойдя к подъезду, она как раз дососала леденец и выбросила палочку в урну. Вежливо поприветствовала бабушек на лавочке и приложила палец к панели домофона. Домофон отозвался музыкальной фразой из ее любимого мультика. Точнее, это раньше у нее был любимый мультик, сейчас у нее ничего любимого нет, как и нелюбимого, и живется гораздо проще. Хотя и скучнее.

Она поднялась на двенадцатый этаж и приложила палец к панели дверного замка квартиры. Изнутри доносились голоса на повышенных тонах, скорее даже вопли, чем голоса - ругаются. Папа, мама и дядя Леня, мамин любовник (она думает, что про их связь никто не знает, глупая). Не иначе, папа застал их с поличным и сейчас мудохает. Надо посмотреть, интересно.

Дверь пропиликала Дашину мелодию, Даша вошла в прихожую.

- Привет! - крикнула она. - Я дома! Как дела?

- Зашибись! - радостно откликнулся папа. - Приколись, Дашка, я тебя люблю!

- Я знаю, - серьезно ответила Даша.

Ответить несерьезно она сейчас не могла, даже если бы вдруг захотела. Чувство юмора отшибается у бывших наркоманов еще радикальнее, чем память.

- Ты на что намекаешь? - подозрительно поинтересовалась мама.

- Ни на что, - ответил папа. - А что? Ух ты, какая замечательная мысль!

Он появился в прихожей, в руке у него был пистолет, который он, впрочем, держал не стволом вперед, как Хаким, когда Даша его однажды случайно напугала, а вообще непонятно как, будто это не пистолет, а, скажем, кирпич. Папа плотоядно оглядел Дашу с ног до головы и причмокнул.

- Ты чего чмокаешь? - возмутилась мама из гостиной. - Она тебе дочь!

- Так тем более люблю! - провозгласил папа и улыбнулся. - Дай я поцелую свою любимую дочку!

В обычном состоянии Даша поняла бы, что с папой происходит что-то не то, и забеспокоилась бы. Но сейчас ей было все по фигу. Папа подошел к ней, нагнулся и поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй, профессионально ответила, как если бы это был не папа, а клиент. Некоторое время они сосались.

- Ты чего делаешь, мерзавец?! - заорал из комнаты Леонид Григорьевич. - Как можно терпеть такой разврат?!

- Да, ты это... совсем уж перебор... - поддакнула мама.

Неведомая сила качнула Дашу туда-сюда, в голову прилетело что-то тяжелое. Она охнула, потеряла равновесие и упала, но не ушиблась, а мягко осела на коврик у дверей. А потом вдруг оглушительно грохнуло, да так, что уши заложило. Папа стал весь красный, но не такой, как когда чего-то стесняется, а забрызганный кровью с ног до головы. И не только кровью, а чем-то еще вроде сырого мяса, при каждом движении мелкие крошки осыпаются.

Он что-то сказал, осекся, покашлял, поковырял пальцем в ухе, и снова сказал, на этот раз громче:

- А я забыл, что первая всегда разрывная!

Даша заметила у себя на лодыжке сгусток окровавленных мозгов. Дернула ногой, чтобы сбросить гадость на ковер, но та прилипла и не отваливалась. Пришлось стряхнуть рукой.

Завизжала мама. Чего она визжит, было непонятно - Леонид Григорьевич упал в прихожую, и из комнаты ничего жуткого не видно. Наверное, домысливает.

- Пап, приколись, ты ему прямо между глаз попал, - заметила Даша.

- А нечего было выпендриваться, - невпопад отозвался папа. - Ишь, устроил тут гладиаторский бой... Ой! Что он с тобой сделал?

Даша посмотрелась в зеркало. К щеке прилип потек крови пополам с мозгами, будто слизняк ползет. Отвратительно.

- Это не мое, - сказала Даша. - Это с него сбрызнуло. А что, он тебя тоже ударил?

- Типа того, - кивнул папа. - Глупо получилось. Я ведь и его тоже любил. Зря он так.

- Ну всё! - завопила из комнаты мама. - Я больше не могу! Даша, собирайся, мы уходим!

- А чего мне собираться? - рассудительно прокомментировала Даша. - Я уже собранная. Мне только умыться и колготки переодеть...

Мама вошла в прихожую, стараясь держаться от папы подальше, это было чуть-чуть комично. Сунула ноги в первые попавшиеся туфли, больно ухватила Дашу за руку и потащила наружу. Даша охнула.

- Жанка, ты чего? - удивился папа и взмахнул пистолетом.

Мама вытащила Дашу на лестничную площадку, захлопнула дверь, подняла ручку вверх, запирая замок, и поволокла Дашу к лестнице.

- Мама, ты чего? - удивилась Даша, непроизвольно копируя папину интонацию.