Посланник

– Мы тоже включим в армию людей.

– Каких людей?! – закричал Найл, вскакивая на ноги. – Где ты их возьмешь?! Кто в этом городе умеет стрелять из арбалета? Вы сотни лет запрещали двуногим не то что иметь оружие, но даже пользоваться элементарными инструментами. Кто здесь решится пойти в атаку, подняться грудью на копья всадников?! Два десятка твоих стражниц? В этом городе нет людей, здесь живут только рабы! Ты сам поколение за поколением вытравливал из них смелость! Теперь они умеют только слушаться кнута да стоять на коленях!

– Ты обвиняешь меня в порабощении двуногих? – холодно вопросил Смертоносец-Повелитель.

– Нет. Обвинение тебе движется сюда от предгорий Северного Хайбада. – Найл развернулся и вышел из зала, громко хлопнув дверью.

Теперь дороги гостю никто не показывал, и ему пришлось изрядно поблуждать в темноте. В конце концов правитель выбрался на крыльцо и невольно зажмурился от яркого света.

– Ты действительно так думаешь? – услышал он мягкий вопрос.

– Дравиг? – удивился Найл. – Откуда ты здесь? Ведь ты находился в главном зале!

– Ну, Посланник Богини, ты шел так медленно, что я тебя обогнал.

Правитель готов был поклясться, что седой паучище улыбается!

– Дравиг, надеюсь, ты не рассердился на меня за то, что я наговорил Смертоносцу-Повелителю?

– Нет, Посланник Богини. Мне показалось, это Смертоносец-Повелитель неверно истолковал твои слова.

– Я не хотел его обидеть.

– Знаю. Но он слишком долго правит. Он мудр, но ему не довелось пережить того, что досталось нам. Он чувствовал нашу боль, но не понимал нашей беззащитности. – Тон смертоносца стал серьезным. – Поэтому и я хочу задать тебе этот вопрос: скажи, Посланник Богини, мы действительно все погибнем? Наш род прервется?

Найл промолчал, не зная, что ответить.

– Я не боюсь смерти, Посланник Богини. Никто и никогда не мог миновать ее. Но если после нас на Земле не останется смертоносцев, вообще никого не останется, тогда ради чего я жил? Ради чего жили наши предки – сражались, терпели боль, умирали? – Начальник охраны ненадолго замолк. – Я не боюсь, Посланник Богини. Мне обидно.

– У нас есть еще пять дней, Дравиг. Мы что-нибудь придумаем.

– Не надо меня жалеть, Посланник Богини. Скажи правду. Наш мир погибнет?

– Постарайся не верить в это, Дравиг, – попытался уйти от ответа правитель. Он запрыгнул в свою коляску и приказал гужевым: – Бегите к Белой Башне.

Все-таки хорошо, что смертоносцы никогда не заглядывают в мысли тех, кто находится выше по иерархической лестнице. Найл ни за что не признался бы Дравигу в том, что думал на самом деле...

В сумраке войлочной юрты густо воняло тухлятиной, мокрой шерстью, прогорклым жиром, человеческим потом и еще множеством составляющих, непереносимых для привыкшего к свежему воздуху Найла. В центре, на основательно драном коричневом ковре, между маленьким круглым щитом и кривым мечом в потертых кожаных ножнах, сидел перед большим медным казаном скуластый, длинноусый мужчина в засаленном халате и лисьем малахае и любовно облизывал толстые короткие пальцы.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что именно так и выглядел великий Чингисхан? – усмехнулся Найл.

– Как он выглядел на самом деле, современная наука не знает, – покровительственно сообщил хозяин юрты, почесывая под мышкой.

– «Современная наука» не знает даже того, как сделать новое стекло взамен разбитого, – грубовато ответил правитель города. – Не существует современной науки, Стииг, нету!

– Ты не прав, – покачал головой Стигмастер, засучил рукав, по локоть запустил руку в казан и вскоре поймал большой кусок мяса с двумя торчащими в стороны обломками костей. – Будешь?

Найла передернуло.

– Ну, как хочешь. – Стииг смачно впился зубами в кусок, с которого на халат текли струйки бульона, но продолжал говорить чистым, ясным голосом: – Наука существует, она продолжает обогащаться благодаря всем тем данным, которые передаю я, благодаря твоим, неизвестным ранее, способностям, благодаря...

– Ага. Но это там, на звездах, – перебил его Найл. – А мы тут как были дикарями, так и остаемся... Слушай, да убери ты все это! Задохнуться ведь можно!

Монгол вытер руки о халат, щелкнул пальцами, и юрта исчезла. Найл стоял посреди серой площадки, уставленной различными агрегатами, а за куполом из силового поля расстилался город пауков: ровный круг жухлой травы вокруг Белой Башни, по краю которого тянулась пыльная дорога, а дальше – развалины, развалины, развалины. Выше четвертого этажа сохранилось от силы пять домов. Впрочем, в этих архитектурных пеньках уцелело так много приличного жилья, что, даже свободно расселившись, люди заняли не больше трети, и целые кварталы пустовали на протяжении веков.

– Стииг, – правитель города указал на двухэтажную развалину, – сколько этажей было в этом доме?

– Двадцать пять. – Старец в длинной рясе возник рядом и погладил седую окладистую бороду. – Небоскребом не назовешь.

– Великая Богиня! Сколько же здесь жило народу?

– Не так уж и много... – Старец покосился на гостя. – Ты не хочешь воспользоваться умиротворяющей машиной?

– У меня нет времени.

– Ты слишком нервничаешь.

– А разве ты не знаешь, что происходит в городе? Сюда вот-вот придут захватчики!

– Знаю, – кивнул Стииг, – списал данные сегодня ночью.

– Так это ты мне весь сон испортил?!

– Что поделать, – пожал плечами старик, – бодрствующий мозг практически не отдает информации.

– Ладно, – махнул рукой Найл, – списал так списал. Зато тебе все известно. Мне нужен твой совет.

– Ляг в умиротворяющую машину.

– Что? – не понял правитель.

– Ты просил совета? – Стииг с нарочитой неторопливостью подошел к стене и выглянул наружу. – Мой совет таков: воспользуйся умиротворяющей машиной.

– Речь идет о жизни тысяч людей, а ты...

– ...А я вижу, что ты слишком нервничаешь и не способен адекватно воспринимать факты и предложения, не способен корректно формулировать вопросы. Тебе хочется куда-то мчаться, что-то делать, все равно что. Это не принесет никакой пользы. – Послышалось тихое чмоканье, и бирюзовый куб слева раскрылся, выдвинув узкое ложе. – Перестань понапрасну бегать по кругу. Ляг сюда. Ты ведь знаешь, как она работает.