Посланник

Начальник охраны Смертоносца-Повелителя встречал гостя у входа, во главе почетного караула из полуобнаженных охранниц. Как всегда при свидетелях, Дравиг выполнил ритуал приветствия с подчеркнутым уважением.

– Смертоносец-Повелитель ожидает тебя, Посланник Богини.

Паук и человек привычно соединили сознания, и смертоносец повел Найла в главные покои дворца. Без восьмилапого проводника человеку здесь пришлось бы туго: освещение во внутренних коридорах отсутствовало – пауки при передвижении пользовались только своей великолепной памятью. Дравиг, следуя в двух шагах позади, постоянно передавал гостю «картинку» помещений, что они проходили. Правителю города и вправду казалось, будто он видит дорогу, только в несколько смещенном, розоватом свете. Только вот изображения потолка паук не «рисовал», и потому казалось, что над головой разверзлась бездонная темная бездна.

Вовремя получая предупреждения о возможных препятствиях и поворотах, Найл шел спокойно и уверенно, словно по полуденной улице, и вскоре попал в зал под огромным стеклянным куполом. Сквозь многочисленные слои паутины пробивалось не так уж много солнечного света, и в обители Смертоносца-Повелителя царил вечный полумрак.

Хозяин жуков-бомбардиров уже находился здесь. Он щедро излучал недоумение по поводу своего приглашения на встречу, однако прихватил внушительную свиту из четырех жуков и шестерых слуг, из числа которых Найл знал только Доггинза. Со стороны хозяина дворца присутствовали шестеро пауков и четыре замершие, словно изваяния, стражницы – похоже, смертоносцы и впрямь начинали почитать людей за разумных существ.

И только правитель города явился один.

– Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, – прозвучало безмолвное приветствие Смертоносца-Повелителя.

– Мы рады видеть тебя, Посланник Богини, – повторил следом Хозяин, и на мельчайшую долю секунды сознание бомбардира приоткрылось. Найл только-только успел ощутить его уверенность в принятом решении, как жук уже опять спрятался за ширму нарочитого недоумения.

«Эх, Тройлека бы сюда!» – подумал Найл и тут же услышал вопрос повелителя пауков:

– Кто такой Тройлек?

– Сейчас расскажу.

Найл решительно вымел из сознания все мысли и догадки о странном поведении Хозяина, сосредоточился и начал неторопливо, тщательно припоминая малейшие детали, «рисовать» историю своего пленения, плести узорную мысленную ткань из ярких картинок, в полной мере демонстрируя то, что на языке пауков называется талантом шивада.

Он повествовал об издевательствах захватчиков, об общении с переводчиком иноземного князя, о планах врагов по захвату города, о разгульном праздновании победы, о варварском пари на свою жизнь – переживания Посланника Богини, стоящего с петлей на шее, больно ужалили весьма чувствительных при обоюдном телепатическом контакте смертоносцев – о пяти брошенных на песок картах и, наконец, о своем освобождении.

– Да, тебе пришлось пройти трудный путь, Посланник Богини, – признал Смертоносец-Повелитель, проявляя нечто похожее на сочувствие. Впрочем, и это вполне могло быть всего лишь данью вежливости.

– Нам всем пришлось пройти трудный путь, – ответил Найл, излучая искреннее сожаление по погибшим смертоносцам, и решительно перешел к делу: – Дравиг сказал, что рядом с озером Дира остались несколько пауков. Так ли это?

– Да.

– Хоть кому-нибудь из них виден лагерь захватчиков?

Смертоносец-Повелитель помедлил с ответом – наверное, «разговаривал» со смертоносцами у озера, – потом с беспокойством сообщил:

– Вчера они покинули свою стоянку.

– Вчера...

Воду и пищу они несут с собой, прикинул правитель, ни скорпионы, ни сколопендры им не помеха, значит...

– Значит, у нас в запасе не больше пяти дней.

Найл еще не успел до конца сформулировать свое предложение, как остановить врагов, но Смертоносец-Повелитель, почувствовавший самую суть, запротестовал:

– Мы не можем использовать жнецы! Это слишком жестоко! – По натянутым нитям телепатического контакта разбежалась дрожь давнего ужаса перед холодной, бесчувственной смертью, истекающей из маленького механического устройства; колыхнулась память о предсмертной муке тысяч и тысяч пауков, об их невероятной боли, потрясшей весь мир, и яркая по сей день картина усеянных мертвыми телами полей.

В ответ Посланник Богини стиснул зубы, и все собравшиеся увидели ровные ряды всадников. Сверкающие в солнечных лучах длинные наконечники копий со специальными зубчиками – чтобы причинить как можно больше мучений, – серебристые шлемы, прочные кирасы, высокие рыжие насекомые, взнузданные и оседланные. Потребовались считанные мгновения, чтобы всадники одолели узкую полоску песка.

Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.

Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво – Найла чуть не вытошнило, – развернулись и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Они неслись, беспощадно затаптывая раненых, сминая стоящих на ногах, уничтожая все живое, и лишь считанным сотням смертоносцев удалось спастись.

А потом Найл показал то, что осталось после сражения: широкое поле, устланное рваными телами смертоносцев; обрывки лап, обломки хелицер, клочья голов с черными влажными глазами. Толстый – почти по колено – слой из того, что еще вчера жило, дышало, думало...

– Ну как, ты все еще боишься использовать жнецы? – холодно поинтересовался Посланник Богини. – Они идут сюда. Им не нужны свободные смертоносцы. Они собираются жить здесь сами. Поставить на центральной площади столб, на котором сидит паук с человеческим лицом, а потом веселиться – насиловать женщин, убивать всех остальных, а созданное нами забирать себе, продавать, превращать в деньги...

Смертоносцу-Повелителю неведомо было ни что значит «насиловать», ни что значит «продать» – смертоносцы вообще не знакомы с понятием личной собственности, – однако по пропитывающим Найла эмоциям он догадался, что это так же ужасно, как и «убивать».