Страница 31 из 41
В целом, потери, понесенные 55-й армией на участке фронта от Невы до полей совхоза Шушары исчисляются десятками тысяч человек. И большая часть солдат и командиров, которые погибли в этих местах, остались лежать непохороенными непосредственно в тех местах, где застала их смерть. Каждый год, начиная с 2000, на этом участке Ленинградского фронта проводятся поисковые работы. И каждый раз в конце сезона захораниваются десятки воинов Красной армии, найденные представителями поисковых отрядов.
С 2005 года наш отряд постоянно участвует в поисковых работах, проводимых под Колпино. За это время члены отряда участвовали в эксгумации останков 50 воинов Красной армии, находившихся в так называемом «верховом» залегании, а также трех санитарных захоронений, из которых были извлечены останки 143 военнослужащих. С этими работами связано много воспоминаний. Приходилось и преодолевать многие километры под палящим солнцем с тяжелым рюкзаком за спиной, и коченеть от мороза под минус тридцать, возвращаясь глубокой ночью по заснеженному лесу к машине, оставленной на шоссе, и работать по пояс в воде, руками нащупывая в ней останки, и копать плотную синюю глину под ливнем, в насквозь промокшем камуфляже… О многом можно рассказать. И о разорванном в клочья солдате Серебрякове, и о неизвестном политработнике, у которого в планшетке лежала завернутая в газету агитационная брошюра, и об убитом прямым попаданием минометной мины в траншею художнике Камневе… В этом рассказе я хочу поведать только об одной истории, начавшейся в июле 2009 года.
В том июле наш поисковый отряд проводил работы в составе сводной экспедиции поисковых отрядов Санкт-Петербурга, среди которых были поисковая группа «Безымянная», «Рокада», «Имени Евгения Ковалева», «Ораниенбаумский плацдарм» и «Восток».
8 июля с утра мы погрузили все необходимые для постановки лагеря вещи в две машины и выехали из Петербурга в Колпино. Прибыв на место, мы довольно оперативно поставили несколько палаток, натянули над ними тенты, оборудовали кострище, расставили столы для еды и в стороне вырыли яму для хранения взрывоопасных предметов. В целом, к трем часам дня лагерь был полностью установлен.
Решив не терять времени, Герман Сакс, Юра Пашанин и я с братом выдвинулись в лес, на бывшую нейтральную полосу, отделявшую позиции наших войск от немецких, укрепившихся во втором противотанковом рву.
Зима в 2009 году выдалась снежная. Толщина сугробов в районе Колпино составляла в некоторых местах почти метр. Вдобавок к этому, пришедшее лето не отличалось отсутствием дождей. Потому неудивительно, что и так довольно сырая местность превратилась в болото. Практически везде приходилось передвигаться по щиколотку в воде. В отдельных местах можно было пробираться через заросли тростника и низкого кустарника только погружаясь в воду почти до колен.
Такое обилие воды наложило свой отпечаток на процесс проведения эксгумационных работ — практически все останки, которые были найдены во время той Вахты, были на ощупь извлечены из торфяной или глиняной жижи, перебираемой руками.
В тот день удача улыбнулась нашим коллегам. Пока мы с братом эксгумировали останки двоих военнослужащих, найденные еще в прошлом году поисковой группой «Безымянная», Юра и Герман нашли место гибели еще двоих воинов, у одного из которых при эксгумации обнаружили карманные часы, бритву и портмоне, в котором оказался медальон.
Записка в медальоне сохранилась, благодаря чему было установлено имя красноармейца 947-го стрелкового полка 268-й стрелковой дивизии Аношина Григория Степановича 1920 года рождения. Он был убит во время наступления 7 октября 1941 года, да так и остался лежать на месте своей гибели, среди немецкого минного поля, состоявшего из шпринг-мин, прыгающих «мин-лягушек»…
В субботу, 11 июля, мы с братом нашли на болоте, по которому в ноябре — декабре 1941 года пытались безуспешно наступать на немецкие позиции части 90-й стрелковой дивизии, останки безымянного солдата. До немецкой передовой траншеи он не добежал около тридцати метров, сраженный близким разрывом мины…
Эта эксгумация надолго останется в моей памяти. В густом болотном мху, насквозь пропитанном водой, металлоискатель показал наличие железа. Сделав несколько движений, я извлек на свет саперную лопатку. Это был косвенный признак наличия останков, поэтому я решил немного расширить яму, чтобы проверить это предположение. И действительно, в нескольких сантиметрах от лопатки показался небольшой кусок от шинели…
Встав на колени, мы с братом начали планомерно перебирать торф вперемешку со мхом, извлекаемый из коричневой болотной воды. Фрагмент за фрагментом доставая кости солдата из холодной, несмотря на жару, воды, я наткнулся на остатки кошелька, в котором вместе с монетками лежала разбитая взрывом на несколько частей маленькая фарфоровая иконка «Знамение Божией Матери». Позднее мы похоронили ее вместе с останками солдата.
Во время этой эксгумации раздался звонок моего мобильного телефона. Мокрыми, испачканными, слабо слушающимися руками я полез доставать его из кармана и чуть не выронил в воду. Звонил Герман. Он сообщил, что в пятницу утром погиб наш друг, боец «Варяга-2», Андрей Михайлович Прошин. 5 июня того года ему исполнилось 26 лет…
18 июля мы практически весь день потратили на обследование той части болота, по которой атакующие войска выдвигались на первоначальные позиции, так как, согласно журналу боевых действий 90-й стрелковой дивизии, солдаты, идущие в атаку, попадали под пулеметно-ружейный и минометный огонь еще на расстоянии 500–800 метров от передовых окопов противника.
Работать в этом месте было крайне затруднительно. Молодой лес, который вырос на болоте в послевоенные годы, неоднократно горел, поэтому все пространство болота завалено стволами упавших деревьев, которые сильно мешали передвижению. Кроме того, на многих воронках и стрелковых позициях вырос низкий, но очень густой кустарник, также затруднявший работу. За весь день нам попались только несколько предметов амуниции военнослужащих Красной армии, да около десяти взрывоопасных предметов, от ручных гранат РГД-33, найденных на бруствере одной ячейки, до невзорвавшихся от попадания в болото немецких 81-миллиметровых минометных мин и 105-миллиметровых снарядов.
Уставшие от изнуряющего преодоления завалов деревьев, жары и огромного количества кровососущих насекомых, отбиваться от которых во время поиска не было ни сил, ни времени, мы с братом пришли в лагерь около семи вечера. Наскоро перекусив и дав отдохнуть «гудящим» ногам, мы присоединились к группе поисковиков, которая планировала поработать на нейтральной полосе в лесном массиве между речкой Большая Ижорка и вторым противотанковым рвом. Все вместе мы выдвинулись из лагеря примерно в восемь часов вечера.
Перейдя ров напротив лагеря, группа рассредоточилась и приступила к «верховому» поиску с помощью металлоискателей и прощупыванию воронок с помощью щупов. Примерно через десять минут, буквально в 50 метрах ото рва, боец поисковой группы «Безымянная» Андрей Семенов «поймал» в неглубокой воронке сигнал металлоискателя, не похожий на сигнал от снарядного осколка. Проверив сигнал, он на ощупь нашел в воде алюминиевую солдатскую ложку и прямо рядом — плечевую кость. Стало понятно, что в воронке находятся останки.
К осушению воронки и работе в ней подключилось около десяти человек, в том числе и я с братом. Пока мы окапывали и осушали воронку, несколько человек выкачивало из нее воду. При этом они доставали останки прямо из-под толстого слоя опавшей листвы. Когда вода была откачана, а воронка очищена от листьев и веток, начался процесс эксгумации останков, ушедших за прошедшие десятилетия в грунт. Этот процесс требовал очень большого внимания, так как пропустить в таком глинистом грунте предметы, способные помочь в идентификации солдат — очень просто. Поэтому все, кто работал в воронке, в буквальном смысле перетирали в руках каждый комок глины.
В результате из воронки были извлечены останки трех красноармейцев, видимо пытавшихся укрыться в ней от огня противника и погибших от близкого взрыва во время зимнего наступления 1941 года. Их винтовки, скорее всего, остались на бруствере и, наверное, были найдены много лет назад. Зато останки не обыскали после гибели. Это вселяло надежду на возможное их опознание.