Страница 12 из 41
Расчистив останки лежащего выше остальных солдата, мы аккуратно сняли их и упаковали в специальный подписанный мешок. Подписывать мешки необходимо, чтобы не перепутать их с другими. После этого мы продолжили очистку от грунта останков двоих солдат, лежавших ниже. Приступая к расчистке таза второго солдата, я, хоть внутренне и надеялся, но не верил в то, что удача может улыбнуться дважды за день. Поэтому, когда я в очередной раз снял пласт земли и увидел черный бок капсулы, лежащей на месте бывшего кармана, моей радости, смешанной с внутренним удивлением, не было предела! Если бы вот так же у каждого эксгумируемого солдата находился медальон…
В очередной раз успокоившись, мы упаковали медальон в еще одну кружку и продолжили ускоренными темпами эксгумировать останки солдат, тем не менее, продолжая делать все аккуратно и бережно. Торопиться нас заставляла текущая обстановка, ведь к моменту обнаружения второго медальона Солнце почти скрылось за кромкой леса, а его последние лучи заставляли необычайно красиво полыхать облака. Такого «огненного» заката я давно не видел.
Упаковав останки второго солдата, мы приступили к окончательной эксгумации третьего воина, который, если судить по обнаруженным при нем личным вещам, был офицером, или, по крайней мере, представителем младшего командного состава. В пользу такого предположения свидетельствовала найденная у него полевая планшетка с набором карандашей зеленого, красного и синего цветов. Также в планшетке находился так называемый «офицерский карандаш», имеющий два конца с разными грифелями — синим и красным. Кроме карандашей в полевой сумке были найдены сложенная газета, какая-то брошюра, назначение которой установить не удалось, а также большое количество чистых листов. К нашему разочарованию, в планшетке не было ни одного документа, способного помочь в установлении личности найденного воина… Еще одним фактом, косвенно подтверждающим версию о командной должности погибшего, является обнаружение при нем посеребренной ложки известной польской фирмы «Фраже» (Fraget), выпущенной в конце XIX-го века.
Проводить работы по эксгумации останков третьего бойца нам пришлось уже в темноте. К счастью, у Дениса в машине нашлась переносная лампа, которую мы поставили на край образовавшейся ямы. Перебирая в ее неярком свете грунт, я надеялся, что нам повезет еще раз, и мы сможем найти третий медальон.
Очистив от глинозема тазовые кости военнослужащего, я почти потерял надежду на его обнаружение. Но теперь удача улыбнулась Алексею. Он нашел капсулу медальона в нагрудном кармане гимнастерки убитого. Как и остальные, она также не была повреждена! Это было невероятно — у всех троих найденных военнослужащих присутствовали медальоны!
Закат над бывшим полем боя.
Воодушевленные, мы закончили эксгумацию останков к половине одиннадцатого. К этому времени окончательно стемнело, и наши фигуры казались черными тенями на фоне сереющего снежного покрова.
Переместив мешки с упакованными останками на несколько метров, мы ликвидировали образовавшуюся в результате работ яму, забросав ее извлеченным ранее грунтом. Заровняв полученную поверхность и закидав ее снегом, мы двинулись к машине.
Еще до окончания работ, после обнаружения третьего медальона, я позвонил Герману Саксу и спросил, сможет ли он развернуть найденные медальоны? Дело в том, что разворачивание бумажного вкладыша, находящегося в капсуле медальона — очень непростая и ответственная процедура. Естественно, бывают случаи, когда бланк сохраняется хорошо и может быть распрямлен, как говорится, «от руки». Но, к сожалению, в большинстве случаев, слои бумаги, которая лежит в почве не один десяток лет, слипаются и частично (а иногда полностью) истлевают. В таких случаях возможность установления личности погибшего защитника Отечества находится целиком в руках того, кто разворачивает бланк. Малейшее неверное движение может привести к тому, что ниточка, способная привести к опознанию человека, безвозвратно порвется…
К моему сожалению, Герман сказал, что в ближайшие несколько дней его в городе не будет. Это означало, что медальоны придется открывать самостоятельно. Такая спешка объяснялась следующими соображениями.
Во-первых, при извлечении медальона из слоя почвы, в которой он пролежал долгое время, нарушается устоявшийся микроклимат, что способствует процессу разложения бумаги. Во-вторых, изменяется влажность, что может привести к высыханию бланка. В-третьих, при условии, что медальон не герметичен, появляется дополнительный доступ кислорода, способствующего размножению бактерий, уничтожающих бумагу. Все перечисленные негативные факторы приводят к тому, что найденный медальон должен быть вскрыт и развернут чем скорее, тем лучше.
Погрузившись в машину, мы двинулись в обратный путь. Так как до Дениса мы с братом добирались на метро, а к моменту нашего прибытия в город оно уже было закрыто, мы попросили довезти нас до дома. К счастью, ночью город не так сильно загружен машинами, как днем, поэтому мы проехали нужное расстояние довольно быстро и прибыли к парадной за несколько минут до часа ночи.
Выгрузив из машины оборудование и останки, мы попрощались с Денисом и Алексеем, которые поехали обратно. Мы же, в свою очередь, собрались и поднялись к себе в квартиру.
Прибыв домой, мы переоделись и начали готовиться к вскрытию медальонов. Ранее я уже упоминал, что этот процесс требует наличия у исполнителя определенных специфических навыков, поэтому я всегда выступаю за то, чтобы им занимался профессионал, на счету которого есть большой практический опыт, приобретенный путем проб и ошибок.
Обычно, для облегчения процесса разделения слоев бумаги, бланк разворачивается в плоской емкости, заполненной водой, или на влажной поверхности. При этом слои разделяются при помощи тонкого предмета, чаще всего, иголки.
Приготовив все необходимые предметы, мы с братом принесли на кухню упакованные медальоны. Теперь надо было выбрать, который из них вскрывать первым. Так как ни один из них не имел повреждений, отдать явное предпочтение какому-либо из них не представлялось возможным. Не придумав ничего другого, мы решили потянуть спички. Обломав определенным образом две спички и оставив целой третью, мы определили их соответствие медальонам. Вытянув спичку, я определил, что первым мы будем вскрывать медальон второго эксгумированного солдата.
Достав медальон из глины, я приготовился его открыть. Вообще, если совсем строго подходить к рассматриваемому процессу, крышечку медальона нельзя отворачивать, так как бланк может с ней соприкасаться и к ней прилипнуть, а ее вращение приведет к повреждению бумаги. Поэтому, лучше всего спиливать верх крышечки и смотреть на состояние бланка, после чего принимать решение о способе его извлечения. Но в этот раз, из-за желания поскорее вскрыть медальон, я просто отвернул его крышку.
После первого же движения я почувствовал, как внутри у меня растет тревожное предчувствие — крышечка слишком легко повернулась, а это значило, что медальон не был герметичен…
Когда я полностью отвернул верхнюю часть капсулы и посмотрел на ее содержимое, у меня в душе все упало. Вместо бланка внутри находилась лишь почерневшая, похожая на обугленную, хрупкая масса, бывшая когда-то бумагой… Она занимала лишь около четверти внутреннего пространства медальона. Подцепив иголкой, я вытащил ее на поверхность заготовленного чистого листа. Все надежды на установление личности солдата рухнули — никакой информации из этих остатков бланка не удалось бы извлечь даже профессионалу. Настроение резко упало. Грунтовые воды и удобрения с поля сделали за столько лет свое черное дело.
Дальше раздумывать не было смысла. Без особой надежды на чудо я решил открыть первый найденный медальон.
Отмыв его от глины, я аккуратно попробовал стронуть крышечку с места, однако сделать это не удалось. Воодушевленный таким началом, я перестал торопиться и успокоился. Вновь собрав все необходимое, я, приложив немалое усилие, отвернул верхнюю часть капсулы.