Страница 22 из 44
— Ва-ау! — воскликнул налетчик в бандане. — Шлюха — высший класс!
Он сжал крепче ружье и облизнул пересохшие от возбуждения губы.
И вдруг Надежда улыбнулась. Она положила ладони на буйную шевелюру Рохелито и резко прижала его голову к своему паху.
— Нравится? — поинтересовалась она.
— Ва-у! Ва-у! — восторженно воскликнули налетчики, вытаращив глаза на Орлову. — Давай, девочка! Покажи ему!
Провизор, нахмурившись, отвернулся. Проститутка отпряла от ширинки лысого бородача и с изумлением взглянула на Надежду. Ее подельница тихо и презрительно заметила:
— Вот уж правду говорят: настоящие шлюхи — это дамочки с внешностью королев.
Рохелито посмотрел на Надежду снизу вверх и восторженно прошептал:
— Ах, ты, сучка…
Надежда закрыла глаза — то ли в блаженстве, то ли в отчаяньи. На губах ее появилась улыбка. Рохелито взялся за резинку трусиков и стал медленно стягивать их вниз. Вдруг Надежда открыла глаза и резко крутанула кудрявую голову Харлея на сто восемьдесят градусов. В тишине аптеки хруст позвонков прозвучал ужасающе громко.
В следующее мгновение дверь аптеки с грохотом открылась, и в зал вошел Кремнёв. Надежда упала на пол, выхватила нож из-за пояса мертвого Рохелито и коротким движением метнула его в горло лысому бородачу. Налетчик, хрипя, попятился назад и, ткнувшись спиной в стену, сполз на пол.
Налетчик в бандане вскинул помповое ружье и нажал на спуск. Заряд дроби разнес четверть прилавка. Провизор успел нырнуть за прилавок и вжаться в пол. Выбросив вперед руку, он нажал на кнопку сигнализации на внутренней стенке прилавка.
Налетчик в бандане направил ружье на Орлову, но второй раз нажать на спусковой крючок не успел. Пуля, выпущенная из пистолета Кремнёва, прострелила ему правое плечо, а вторая размозжила ему левую кисть.
Налетчик уронил ружье на кафельный пол аптеки и заорал от боли. Орлова быстро поднялась на ноги, шагнула к бандиту, сунула в его разинутый рот ствол пистолета и спустила курок. Пуля пробила череп бандита насквозь и на куски разнесла ему затылок.
— Пресвятая Мария! — вскрикнул провизор и перекрестился.
— Уходим! — крикнул Егор.
Однако Орлова не спешила.
— Секунду, — холодно проговорила она и подошла к прилавку.
— Будьте добры, упаковку пенициллина и пачку шприцев, — тем же спокойным, холодным голосом проговорила она.
Испуганный до смерти провизор уставился на Орлову, не в силах понять смысла сказанных слов… Затем, сообразив наконец, что от него требуют, он дрожащими руками выложил лекарства на прилавок.
Орлова бросила на прилавок смятую купюру, сгребла лекарство и шприцы и повернулась к двери. Проходя мимо распростертых на полу бандитов, она вдруг остановилась, вскинула пистолет и несколько раз с остервенением выстрелила по неподвижным телам.
Егор схватил ее за руку и отвел ствол вверх.
— Хватит, — сказал он. — Они уже мертвы. Нам нужно идти.
Надежда качнула головой, как бы приходя в себя, рассеянно посмотрела на Егора, затем кивнула.
— Да… Пора.
И они вместе двинулись к двери.
Едва Егор и Надежда уселись в джип, как издалека донесся вой полицейских сирен. Спеленатый по рукам и ногам Шеринг с ехидной мрачностью проговорил:
— Вы, конечно, опять кого-то прикончили. Не хватило денег на лекарства?
— Поговори мне, Жванецкий, — охолонил его Егор.
Он завел мотор. Шеринг посмотрел на затылок Егора, вздохнул и сказал:
— Остается надеяться, что это был не аптекарь.
Джип тронулся с места и понесся вдаль по тускло освещенной фонарями улице. Он свернул в проулок за несколько секунд до того, как мимо, отчаянно воя сиренами, пронесся караван из трех патрульных машин.
27
Болтун, белокурый, голубоглазый, улыбчивый, стряхнул с сигареты пепел, взглянул на сидевшего перед ним обнаженного по пояс парня и сказал:
— Мне нужны загонщики.
Парень, кожа которого была так густо покрыта татуировками, что походила на шкуру какой-то экзотической синей ящерицы, вскинул бровь.
— Че-то я не догнал. Кто тебе нужен?
— Загонщики, — повторил Болтун. — Знаешь, как на охоте? Специальные люди гонят зверя на охотника, а ему остается прицелиться и нажать на спусковой крючок, чтобы уложить зверя с одного выстрела.
— И ты хочешь, чтобы мы были этими загонщиками?
— Именно, — кивнул наемный убийца.
Татуированный вынул изо рта жеваную спичку, обернулся и взглянул на своего приятеля — высокого, худощавого парня, сидевшего на диване и тянувшего через соломинку из бутылки холодную кока-колу.
— Штырь, слыхал? Болтун хочет, чтобы мы с тобой стали загонщиками. Что ты на это скажешь?
Штырь вынул соломинку изо рта и изрек:
— Это опасно.
— Вот и я думаю, что опасно, — отозвался татуированный, сунул в рот спичку и снова уставился на Болтуна.
— Слышь, Болтун, звери не любят, когда на них. охотятся. Если зверя загнать в угол, он может броситься на загонщика и порвать его на британский флаг.
— Может, — согласился Болтун, добродушно улыбаясь. — Но мы будем действовать умно. Главное, чтобы зверь запаниковал. Если запаникует — допустит ошибку. И тогда он сам угодит нам в руки.
Татуированный прищурил темные глаза.
— Я вижу, у тебя есть план?
— Возможно, — улыбнулся Болтун.
— Поделишься с нами?
— Если будете в деле, то да. А если нет… — Болтун пожал плечами. — Не обессудьте.
Парни переглянулись. Татуированный покатал во рту жеваную спичку, усмехнулся, обнажив золотую фиксу, и сказал:
— Мы не прочь взяться за работу. Кто «клиент»?
— Один коммерс.
— И че с ним за канитель?
Болтун вздохнул и ответил удрученным голосом:
— Не хочет возвращать долг.
— В наше время за это не валят, — заметил татуированный бандит. — Проще провести эту… как ее… Штырь, как это называется, когда долг бартером возвращают?
— Реструктуризация, — подсказал длинный парень, потягивая колу.
— Вот-вот, — кивнул татуированный. — В наше время люди научились договариваться. По пустякам друг друга уже не мочат.
Болтун засмеялся.
— А я вижу, вы люди грамотные! Это хорошо. Люблю беседовать с грамотными людьми. Но я скажу вам так, пацаны: что да как — это не ваше дело. Ваше дело — помочь мне разобраться с этим коммерсом. Поможете — обижены не будете.
Татуированный перекатил спичку в другой уголок рта и прищурил недобрые глаза.
— С каких это пор Болтун не может справиться в одиночку с каким-то коммерсом? — осведомился он. — Раньше тебе помощники вроде не требовались.
— Все течет, все меняется, — уклончиво ответил Болтун. — Вот и я постарел. Короче, пацаны, давайте без философии. Готовы вы со мной поработать или нет? Мне нужен четкий ответ.
— Весь вопрос в цене, — сказал татуированный. — Сколько ты готов нам предложить?
Болтун улыбнулся.
— Вот это деловой подход, — кивнул он. — Я дам вам… ну, скажем, десять кусков. Вас устроит?
— Вполне, — кивнул татуированный. — Значит, каждому по десять кусков, и мы в деле.
Добродушная улыбка сползла с губ Болтуна.
— Двадцать штук? — с негодованием произнес он. — Это что, шутка?
— А разве мы похожи на шутников? Штырь, я похож на шутника?
Долговязый парень покачал головой:
— Нет, Партак, не похож.
— Слыхал, Болтун? Штырь сказал, что я не похож на шутника. По-моему, тебе нужно с ним согласиться.
— Двадцать штук — это слишком много, — хмуро сказал Болтун. — На спусковой крючок ведь буду нажимать я.
— А мы со Штырем будем рисовать мишень на его лбу. Это, знаешь, тоже работка не из легких. И оплачиваться она должна по полной таксе, без скидок. Штырь, я правильно говорю?
— Абсолютно, — изрек долговязый бандит.
Болтун задумался. Теперь он уже жалел, что связался с бандитами. Обычно он работал в одиночку. Бандиты знали, чем он занимается, но препонов ему не чинили. Между ними установилось что-то вроде джентльменского соглашения. Болтун не мешал бандитам, не подставлял их, делал свою работу чисто и тихо, и они не трогали его.