Страница 8 из 18
– Мне ещё матушка рассказывала про ваш отряд, – Рагнар втянул в себя летучий горный воздух перевала, полный холода близких ледников. – Косая Теснина, где вы положили столько уррликов, что их костями потом дороги мостили до самого Триникая. Мой сынишка обожает эти истории!
За спиной мужчины похрустывал содержимым огромный вещевой мешок, скроенный из кожи на манер продолговатого ящика. Правая рука держала засаленную потрескавшуюся каталку – поднос на колёсиках с двумя поручнями по бокам.
– А еще Залив Кракена, – упоённо продолжал Рагнар, – там вы…
– Опоздал к обозу, – скороговоркой перебил его седой эльф. – Опоздал! Думал, постою ещё на площади, народу там в этот час побольше. Опоздал! Не подождали, уехали! Я давал обознику пол-серебрянного кварта – ведь давал. Просил ждать!
– Ничего, ничего, господин капитан, уже близко, тут пара часов, ну три самое большее.
– Не зови меня так, мой добрый Рагнар…
Они спустились с перевала и в вечерних сумерках подошли к хибаре-развалюшке, что ютилась у подножия горы в пределах видимости большого торгового перекрёстка. Рагнар присел и бережно опустил эльфа на подстилку у крыльца. Рядом поставил каталку. Откупорил флягу, отпил и протянул эльфу:
– Ваше здоровье, господин капитан.
Эльф глотнул, но горло сжалось – он закашлялся, и вино пролилось на его парадную военную форму, побелевшую от бесконечных стирок почти так же, как волосы её владельца.
– Да ничего, ничего, это с дороги, – Рагнар заботливо поправил эльфу завязку брючины на правой культе. – Теперь пора мне.
– Храни тебя Арфист, – прошептал эльф.
– И вот ещё что, – вдруг замялся Рагнар. – Скажите, господин капитан, есть у вас надёжное место деньги схоронить, и знакомец надёжный к ростовщикам сходить при случае?
– Нашлись бы.
– Тогда вот что, – и, пряча глаза, Рагнар сунул в ладонь эльфа несколько карбункулов размером со сливу.
– Это ещё что…?
– Берите. Только… надёжному – поняли? Если ростовщики не сильно обманут, на десяток зим вам хватит.
– Рагнар!
– Прощайте, господин капитан. Или… до встречи! Храни и вас Арфист – хоть он и не мой бог! Ну и Хрраг – хоть он и не ваш. Уж кто-нибудь да сохранит!
Рагнар поднялся с колен, оскалил зубастую пасть, помахал рукой и быстро зашагал к перекрёстку. Эльф прижимал кулак с карбункулами к впалой болезненной груди, а по его щеке катилась тусклая солёная слеза, повторяя дорожку из алых слёз, выжженную когда-то в дни его боевой молодости.
Я протискиваюсь меж стволов елей, забираясь в самое сердце лесной чащи. В самое моховое, полное паутин и сквозняков сердце. Огромные шершавые стволы толкают и стискивают меня. Ветер качает деревья, и их острые обломанные плечи впиваются в мои. О, я чувствую! Они, эти древние старики, хотели бы выпить меня со всей моей болью, переварить в тягучую смолу и замазать свои раны. Но даже этому мрачному лесу не по силам справиться со мною. И он бормочет, выпытывая, что у меня на душе.
Он студит моё дыхание, пытаясь добраться до внутренностей, до самого пульса. Он затягивает в омуты. Он хохочет птичьими голосами в ночи. Он играет луной за моей спиной, и моя тень пляшет, как очнувшийся в петле висельник.
Уймись, трухлявое пугало!
Я прохожу его сердце насквозь и иду дальше. Этой искореженной твари не взять меня. Если будет надо, я сам перетру мощными челюстями, переварю и извергну каждое дерево этого леса. Моя часть сделки ждёт исполнения.
– Я ищу своего папу, – картофельный мешок всё никак не хотел завязываться как надо, оставляя голыми то плечи, то бёдра мальчишки.
– Ну, ну, – крестьянин понимающе покивал, пыхнув сквозь дождь трубочкой. Лошадёнка медленно тащила по разбитой колее повозку, полную дров. Под рогожей, прикрывавшей кладки, приютился мальчишка-ящер, безуспешно подвязывающий заскорузлые лохмотья к мешку. Наконец его наряд стал похож на узелковое эльфийское письмо.
– А скоро будет застава? – решился спросить мальчишка.
– Да, недалеко.
– Я… отработаю. Что хотите…
– Ну, ну. Сиди, пострелёнок. Мы, дворфины, не из дуба же выструганы. Понимаем. Беда – что ветер в море: захочет в твою сторону дунуть, так яму в воде не выроешь.
Телега медленно подкатила к лесной заставе. Крестьянин, попыхивая трубочкой, слез с козел и направился к караулке.
– Что везёшь? – с ленцой поинтересовался солдат, притулившийся у бревна, перегораживающего дорогу.
– Дрова, знамо дело, – за табачным дымом хитро прищурились глаза. – И маленького беглеца с рудной партии.
Солдат усмехнулся и быстрым жестом подозвал ещё троих. Глядя, как солдаты выволакивают брыкающийся узловатый комок, крестьянин выпустил несколько колечек сизого дыма. Колечки долетели до края широкополой шляпы и сбились дождевыми струями.
– Всё жене бусы хотел купить, – доверительно сказал он солдату, – да много ли на дровах сейчас заработаешь?! А тут такое дело. Удача.
– Жар спал! – лицо мага-врачевателя выражало искреннее облегчение. Вызванный ещё утром, он безуспешно пытался облегчить страдания Мируны, дочки лесника. Девочка металась в бреду, расцарапанное лицо горело огнём. Её руки пришлось привязать к кровати, чтобы она не сделала этого вновь. Врачеватель перепробовал все доступные ему заклинания и порошки, провозившись до самого вечера. Городских магов из Виндона уже известили, но прибыть ранее, чем через два дня никто из них не мог. Девочка угасала, подобно оплавлявшейся свече. Врачеватель выслал родителей из комнаты и принялся молиться.
Краем уха он услышал, как распахнулась тяжёлая наружная дверь, и хозяин отвечает кому-то злым голосом. Затем в разговор вплёлся голос его жены, укоризненный и полный слёз. Лесник что-то крикнул – похоже, проклятие. Затем дверь в комнату девочки распахнулась, и внутрь зашёл здоровенный ящер с мешком на спине. Не снимая свою торбу, он опустился рядом с врачевателем и вложил в потные ладошки Мируны по сверкающему камню.
– Да это просто жгучка, ничего страшного и нет, – бодро рыкнул ящер.
– К-какая ещё жгучка?! – оторопело вымолвил лекарь, бросив молиться на полуслове.
– Да, бывает такое: у моей младшенькой так раза три или четыре приключалось. Вот камешки подержит – самое верное. Я-то своей давал каштаны. Тоже можно, только менять надо почаще. А с этими камешками быстро пройдёт. А молиться пока брось, читай вот так, – и ящер забормотал на своём древнем языке. Врачеватель по мере сил старался повторять. Камни в руках девочки налились кроваво-красным. Затем вспыхнули и вновь обрели хрустальную прозрачность. Девочка задышала ровнее. Через несколько минут маг-врачеватель проверил её состояние.
– Жар спал!
Ящер сидел за большим столом, сколоченным из кедровых досок в ладонь толщиной, и хлебал горячую ароматную кашу. Рядом, доверчиво прижавшись к его боку, сидела Мируна.
– Дядя Рагнар, – в который раз начала она, – не уходи.
– Надо, госпожа, надо, – отвечал Рагнар. – Там меня такая же ненаглядка, как ты, ждёт. Вдруг и у неё жгучка? А камешков-то и нет. Я только ещё несу. А у тебя есть. Они от многого помогают.
– Рагнар, ну, возьми хоть что-нибудь, – взмолилась хозяйка – жена лесника. – Ну не годиться так.
– Нет, госпожа лесничиха. Зачем вы так говорите? Мне Хрраг такую удачу послал – на жилу навёл в горах. Столько волшебных камней сразу добыл! Я делиться должен, иначе удача раз – и улетела. Наконец-то моя семья из бедности выберется. Жена, сын, дочка – заждались, скорее к ним надо. Полгода не видались.
Ящер дохлебал кашу и сыто рыгнул.
– Вот за ужин благодарствую! Теперь надо отправляться – до Грундола ещё несколько дней.
– Ты идёшь в Грундол? – удивлённо воскликнул лесник.
– Обени, там же… – начала хозяйка и запнулась.
– Город на осадном положении, разве не слышал?
Рагнар застыл, затем взволнованно зарычал: