Птичий короб

На глаза наворачиваются слезы.

Злости как не бывало – Шерил качает головой и подходит к Мэлори.

– Господи, – бормочет она, – ну иди сюда, иди!

– Раньше я жила с сестрой, Шеннон, – говорил Мэлори. – Она погибла. Я ее бросила…

Теперь она рыдает навзрыд, но сквозь слезы ловит взгляды четырех мужчин. В глазах у них сострадание. Мэлори тут же чувствует, что у каждого из них свое горе.

– Пошли, я покажу тебе дом, – предлагает Том. – Можешь занять комнату на втором этаже. Я буду спать внизу.

– Нет, я не хочу отнимать комнату у кого-то из вас, – отказывается Мэлори.

– Я настаиваю, – заявляет Том. – Спальня Шерил на втором этаже в конце коридора. Феликс живет в смежной комнате с той, где поселишься ты. Мэлори, ты же беременна. Мы устроим тебя со всеми удобствами.

Мэлори ведут по коридору. Слева жилая комната, потом ванная. Мэлори видит свое отражение в зеркале и быстро отводит глаза. Дальше кухня. На разделочном столе большие ведра.

– Вот гостиная, – показывает Том. – Мы здесь частенько собираемся.

Перед Мэлори комната побольше. В ней диван, приставной столик с телефоном, лампы, кресло, ковер. На стене картины в рамах, между ними календарь, нарисованный маркером. Окна завешаны черными одеялами.

В гостиную заходит пес – бордер-колли, – с любопытством смотрит на Мэлори, потом встает ей на ногу и ждет, чтобы погладила.

– Это Виктор, – говорит Джулс. – Ему шесть лет. Я взял его щенком.

Мэлори гладит Виктора. Шеннон он понравился бы.

Джулс выходит из гостиной с чемоданом Мэлори и поднимается по устланной ковром лестнице. И тут на стенах картины и фотографии. Джулс заносит чемодан в комнату на втором этаже. Даже снизу Мэлори видит окно, завешенное одеялом.

Шерил ведет ее к дивану. Мэлори усаживается, измученная горем и потрясениями. Шерил с Доном обещают приготовить еду.

– У нас консервы, – поясняет Феликс. – Запаслись мы в день, когда я сюда приехал. Незадолго до первого инцидента на Верхнем полуострове. Продавец подумал, что мы свихнулись. Мы накупили столько, что еще месяца на три хватит.

– Уже не на три, – уточняет Дон, исчезая в кухне.

«Он имел в виду, что появился лишний рот, то есть я?» – гадает Мэлори.

Том усаживается рядом с ней и спрашивает, что она видела по дороге. Его интересует любая мелочь, любой новый факт, а Мэлори кажется, что она помнит сплошную ерунду. Мэлори рассказывает про почтовый фургон. Про дохлого пса. Про пустые витрины и улицы, про брошенную машину и рукав пиджака.

– Я должен кое-что тебе объяснить, – говорит Том. – Во-первых, этот дом не принадлежит никому из нас. Хозяин погиб, подробности потом. Интернета нет – не было с тех пор, как мы сюда приехали. Мы думаем, вышки сотовой связи больше не обслуживаются. Персонал не выходит на работу. Или погиб. Письма не доставляют. Газеты тоже. Ты сотовый свой проверяла? Наши отключились недели три назад. Зато, хочешь верь, хочешь нет, работает стационарный телефон. Только я не знаю, кому звонить.

Шерил приносит стакан воды, тарелку с морковью и зеленым горошком.

– Стационарный телефон работает, – повторяет Том. – И свет есть. Местная электростанция использует гидроэнергию. Не знаю, может, и электричество однажды отключится, но если шлюзы оставили закрытыми, турбины будут крутиться бесконечно. Иными словами, электричеством дом снабжает река. Ты в курсе, что тут рядом река? Если не случится ничего катастрофического, пока течет река, у нас все будет в порядке. Возможно, мы выживем. Я прошу слишком много? Да, пожалуй. Когда выходим к колодцу за водой – именно колодезной водой мы пользуемся, – слышен шум реки. Она ярдах в восьмидесяти от дома. Водопровод не работает, отключился вскоре после моего приезда. В ванной мы пользуемся ведрами, помои по очереди выливаем в ямы, которые вырыли в лесу. Разумеется, все это нужно делать вслепую.

Джулс спускается вниз, пес Виктор следом.

– Все готово, – объявляет он, кивая Мэлори.

– Спасибо, – тихо отвечает она.

Том показывает на картонную коробку на столике у стены.

– Повязки там. Надевай любую, когда понадобится.

Все смотрят на нее. Дон у входа на кухню. Феликс у завешенного окна. Джулс на лестнице, стоит на корточках рядом с Виктором. Шерил сидит на подлокотнике кресла. «Каждому есть о чем горевать, – думает Мэлори. – Они настрадались не меньше, чем я».

Мэлори пьет воду из стакана, который принесла Шерил, и поворачивается к Тому. В голову лезут мысли о Шеннон, но она борется с ними и устало заговаривает с Томом.

– Что за костюм был на тебе, когда я приехала?

– Доспехи?

– Ага.

– Сам еще не знаю, – с улыбкой отвечает Том. – Хочу смастерить защитный костюм. Думать нужно не только о глазах. Неизвестно ведь, что случится, если тварь тебя коснется.

Мэлори смотрит на других, потом снова на Тома.

– Вы верите в тварей?

– Верим, – отвечает Том. – Джордж, бывший хозяин дома, видел одну. Незадолго до своей гибели.

Мэлори не знает, что сказать, и машинально кладет руку на живот.

– Я не пытаюсь тебя напугать и скоро расскажу тебе о Джордже, – говорит Том. – Только ведь по радио твердили то же самое. По-моему, сейчас есть единое мнение на этот счет. Нас уничтожают живые существа. Достаточно увидеть одно – на секунду, а то и меньше, – и все, конец.

В гостиной словно потемнело. У Мэлори кружится голова, перед глазами плывет.

– Кем или чем бы ни были эти твари, человеческим умом их не понять. Они, как бесконечность, чересчур сложные, для нас недосягаемые, так ведь?

Мэлори не улавливает слов Тома. У ног Джулса шумно дышит Виктор. Шерил спрашивает, как Мэлори себя чувствует. Том до сих пор говорит.

«Твари… бесконечность… у человеческого разума есть предел, Мэлори… эти существа… они за пределом… непостижимы… недосягаемы…»

Тут Мэлори теряет сознание.

Глава 8

Просыпается Мэлори в новой спальне. Вокруг темно. На один чудесный миг новости о тварях и безумии кажутся ей страшным сном. Мэлори с трудом вспоминает Ривербридж, Тома, Виктора, поездку, но полной ясности нет, пока она не поднимает глаза к потолку. Тогда Мэлори осознает, что в этой комнате прежде не просыпалась.

А Шеннон мертва.

Мэлори медленно садится и смотрит на окно, единственное в комнате. Черное одеяло, прибитое к стене, защищает от внешнего мира. За кроватью старое трюмо. Изначально розовое, оно поблекло от времени, но зеркало чистое. В нем Мэлори бледнее обычного. Из-за этого ее черные волосы кажутся еще чернее. У основания зеркала горсть гвоздей, молоток, гаечный ключ. Кровать, трюмо – вот и вся мебель.

Мэлори свешивает ноги с края матраса и на полу, застланном серым ковром, видит второе одеяло, черное, аккуратно свернутое. «Запасное», – думает она. Еще есть небольшая стопка книг.

Мэлори смотрит на дверь и слышит голоса, доносящиеся с первого этажа. Новых соседей она пока не знает и на слух может отличить лишь Шерил, единственную женщину, и Тома, чей голос останется с ней на долгие годы.

Мэлори встает. Ковер под ногами старый и жесткий. Она идет к двери и выглядывает в коридор. Мэлори отдохнула и чувствует себя неплохо. Голова больше не кружится. На Мэлори та же одежда, в которой она потеряла сознание накануне вечером. Она спускается по лестнице в гостиную.

Деревянная дверь совсем близко. Мимо проходит Джулс со стопкой грязных вещей.

– Привет! – говорит он, кивая, и спешит по коридору в ванную. Потом слышится плеск: Джулс бросает белье в ведро с водой.

Мэлори поворачивает к кухне. Дон и Шерил стоят у раковины. Дон зачерпывает воду из ведра. Шерил слышит шаги и оборачивается.

– Вчера ты нас напугала, – говорит она. – Как ты сейчас, получше?

Мэлори вспоминает, что накануне потеряла сознание, и краснеет.

– Да, сейчас получше. Вчера был непростой день.

– Каждый из нас прошел через подобное, – говорит Дон. – Ничего, привыкнешь. Скоро здешняя жизнь малиной покажется.