Страница 11 из 52
Мы уже давно общаемся и знаем, кто в чем, может быть, и неправ. Когда нет гастролей, пересекаемся попарно — я больше с Горшком могу зависать. Яша — с Балу. Поручик — с какой-нибудь девушкой. Если надо вместе собраться, то выезжаем на гастроли, где друг от друга просто некуда деваться. Конечно, я не хотел бы жить со всеми в одной квартире, а с другой стороны, и хотел бы…
Балу у нас живет в Интернете — и Яша вместе с ним. Они там постоянно тусуются, общаются с фанатами. У нас есть своя страничка, вот там они и живут. Там даже клип можно посмотреть. Там есть раздел писем фанатов, вот они их и читают. У них там своя стихия.
— В детстве, конечно, мечтал стать космонавтом. А за счет музыки мы хотим возвратить то время, когда люди хотели полететь в космос. Лет через пять они начнут думать, не как свою квартиру обустроить, а как в космос полететь. Это шутка, конечно. Но хочется, чтобы было развитие у человечества не только на Земле, но и в космосе.
— Мы делаем то, что хотим и это катит. Наша музыка — она для души и помогает в материальном плане. Когда выходит новый альбом, у нас, конечно, есть придирки, чисто музыкальные. А обыкновенный слушатель этого не замечает. Но поскольку мы все делаем с повышенным интересом, это интересно потом слушать.
— Мы любим свою публику, причем всякую. Если поклонники плохо себя ведут, то в какой-нибудь газете мы говорим: "Ребята, ведите себя нормально". Что касается агрессии, то у нас музыка такая. Точнее, она даже не агрессивная, а энергичная — у нас на концертах прыгают все, отрываются. Раньше были стычки, драки, а сейчас я об этом не слышу, теперь публика у нас более разноплановая. Поэтому я уверен, что на наш концерт придут не одни панки, а совершенно разные люди, например, дети маленькие с мамами и папами.
Начинали мы в панковской среде. Первый концерт, например, играли в клубе "ТамТам". Горшок по жизни панк. Мы любим веселье, любим энергичную музыку — это то, что нас связывает с панками. Панки — просто веселые пацаны: стоят они иногда перед концертом, пьют водку и им закусывать нечем, так панки из мусорного бачка бананами и заедают. Веселые такие. Любят хорошенько напиться пивом и колбаситься перед сценой. А еще их хлебом не корми, дай забраться на сцену и оттуда спрыгнуть. Но обычно такие буйные попадают в лапы охраны.
Многим людям нужен выход энергии. Если говорить совсем как взрослые — то пусть лучше они здесь энергию выпускают, чем на улице. И потом, они куражатся перед сценой. А если кто-нибудь захочет нас послушать, он может сидеть на сидении и притоптывать ножкой.
— Ребята… Горшок — панк. И я не представляю, когда у него будет сотовый телефон и машина. Я вообще его за рулем не представляю. Хотя иногда случается, что человек был раздолбаем, а потом становится респектабельным. Яша всегда был респектабельным, а я по натуре художник.
Нас прет от того, что мы придумали. А вот если бы мы жили в одной квартире, то неизвестно, что было бы. Достаточно того, что на гастролях происходит. Например, мы тут ехали из Москвы, так в купе просто борьба была — я с Горшком против остальных. Я с Яшей в проходе вагона завалился, проводница испугалась, закричала: "Что с вами?!", а Балу говорит: "А вы что, пройти не можете? Посмотрите, все очень просто", — и по нам прошелся…
— У него отсутствие зубов — это не столько имидж, сколько натура сама по себе.
— Это опасно — поклонницы. Проверено на практике. Женщина должна тебя любить, твою личность, а не твою популярность.
— Наш идеальный поклонник — это тот, кто принимает все в нашем творчестве. А социальное положение, возраст — значения не имеют. В Перми я видел такую картину: одновременно передо мной стояли: взъерошенный грязный панк с блокнотиком, а рядышком такой, с сотовым, при "Мерседесе", говорит: "Мужики! Вы мне понравились. У меня в машине два ящика пива, поехали!".
— В политику я особенно не лезу, телепередачи на политические темы я вообще не смотрю. Да и как можно относиться к тому, что мешает нашему развитию?
— Песни возникают в состоянии глубокой задумчивости. Я придумываю для себя какую-нибудь историю. Иногда даже не знаю, чем она закончится.
Первая песня — это было лет десять назад. Мы начали сочинять песни, к которым уже стали относиться серьезнее, чем к предыдущим. Они все были жутко мистическими. В основном про кладбище, старую церковь, дьявола. А если быть точным, моя первая песня была про Лесника.
— В каждом городе есть публика, которая изначально уже наша. Когда мы куда-то едем, даже не зная, что нас там ожидает, всегда готовимся к худшему. Поэтому, когда видим аншлаг, нас это приятно удивляет. Просто где-то публика сдержанная, где-то агрессивная.
— Мы стремимся к развитию группы преодолевая все препятствия на своем пути. В основном, это препятствия связанные с коммерцией. Самое тяжелое — это решение коммерческих вопросов.
— Добрый я, добрый. Мы все очень добрые и умные!
— Обычно я доверяю своей интуиции, и она меня, как правило, не подводит. Я могу чувствовать человека и в чем-то его понимать.
— Конечно, музыка — это моя судьба. Я даже не знаю, чем бы мог заниматься, если не музыкой. У меня есть способности к рисованию. В детстве я хотел стать художником. Сейчас просто люблю рисовать, делать карикатуры и оформлять наши альбомы. Но главную роль играет музыка.
— Молодежи, с которой я обычно общаюсь, хотел бы пожелать поменьше употреблять алкогольных напитков, не приобретать зависимости от наркотиков, уметь веселиться и делать из своей жизни праздник!
— Конечно, самый дурацкий слух о нас — что мы все наркоманы. Это, естественно, неправда. Откуда он пошел — ума не приложу. А вообще слухи неизбежны, это как в деревне. Все фанаты общаются между собой и все сплетни быстро распространяются. Бороться со слухами нет смысла. Ведь многие журналисты тоже пишут в силу своих личных симпатий. Вот понравимся мы кому-то — хорошо напишут, не понравимся — плохо. Просто есть добрые языки, а есть злые.
— Деньги мы зарабатываем себе сами — концертами. Сначала играли по клубам, часто — в Москве, благодаря нашим друзьям — группе "Четыре Таракана". Теперь публики поприбавилось.
— Я сочиняю не только тексты песен, но и стихи, рассказы, рисую и просто живу. Хочу издать книгу стихов, их уже накопилось выше крыши.
— Что нас стимулирует в этом деле, так это то, что до всего доходим сами. Мы не любим учиться, единственный, кто любит — Яша, гитарист. Мне нравится самому придумывать, повышать технику, тут я могу потратить сутки. А учиться не более двух часов смог бы. Правда, занимались всей группой в школе ритма. А потом в рок-клубе сдавали экзамен. Он стал первым выступлением на этой сцене, сногсшибательным… Не обошлось, правда, без пива. Однако, не хотелось бы повторить участь некоторых музыкантов, которые просто спивались.
— Любой творческий процесс не может идти без разногласий. У нас это привычка. Самый нервный человек — Горшок, его агрессия и на сцене видна, а на репетициях так и прет. Редкий случай, когда работаем при всеобщем удовлетворении.
— Мы группа народная, мы за народ, поддерживаем его, насколько можем, но штыки в руки брать не хотим.
— Наши дела в основном касаются шоу-бизнеса, могу сказать, что там далеко не все в порядке. Такая же фигня, как везде. Беспредел.
— Народ переломался от коммунизма и чтобы повернуть назад нужно слишком многих перестрелять. Сейчас не достает сильных людей в политике. Но протестовать — это значит лезть в политику.
Каждый человек должен заниматься своим делом. Принципиально в политику не лезем, потому что это немножко не наше дело, наше дело — это музыка. Конечно, следим за всем, естественно, мы все за мир. Но сейчас меня больше интересуют вопросы музыкальные.
— Я пишу стихи, всегда любил сказки, люблю углубляться в закоулки сознания и чего-то в этом роде. Мишка с парнями занимались музыкой и текстам не могли придавать большое значение. Стали писать о том, что видят, что происходит на улицах. Когда мы познакомились, стали петь баллады, истории. Это и есть основная концепция группы. Нужно было все обобщить, чтобы название тоже не было просто от балды. "Король и Шут" все объединяет. Шут — дар, король — судьба.