Истинное лицо

Он не чувствовал боли, лишь умиротворение и покой. Все просто в нашем мире. Есть радость, и есть печаль, и как жить, радостно или печально, зависит от тебя. Жить легко или с трудностями, смотреть в глаза или отводить взгляд, сеять зло или творить добро, терзаться призраками или быть в мире с самим собой. Разрушать или создавать. Человек придает смысл тому, чего нет, а то, что значимо, не замечает. Человек сам создает смысл. Мир таков, каким мы хотим его видеть. Он, Игорь, хочет видеть мир счастливым, спокойным, каким еще? Каким угодно, лишь бы в нем не было места ненависти и злобе.

И все-таки что-то его тревожило, что-то смутное, еле различимое. Люди. Волны, идущие от них. Просачивающиеся сквозь окна, сквозь двери, бьющие из прохожих эмоциональные волны. Хорошие рассеивались, а плохие стелились по земле, словно туман. Он старался не обращать на них внимания, но они нагло лезли в сознание. Где-то плакал младенец, и мать безуспешно пыталась его успокоить. У кого-то от инфаркта скончался отец, и этот кто-то беззвучно рыдал в прихожей на седьмом этаже, в панельном доме справа от Игоря, рыдал, прислонившись к стене, и трубка упала на пол из ослабевших рук. В том же доме — пьяная ссора, выяснение отношений из-за женщины. Вдруг Игоря поразило острое предчувствие, что разборка закончится логическим концом, его затошнило, нужно было поскорее убираться отсюда. Он побежал, и нечто в нем тянуло за собой весь этот отвратительный поток, как магнит, а он бежал, не разбирая дороги, натыкаясь на встречных, а поток лениво полз за ним, струйки тянулись отовсюду, где были люди. Кривая вынесла его на Проспект. Получился крюк, только сейчас он был совершенно один, без Макса, без девушек. Сердце больше не трепетало, оно гулко и часто билось в грудь изнутри.

Проспект сиял огнями машин, здания светились неоном. В какой-то момент его парализовало. Внутри что-то сдвинулось, и он услышал всех людей Города сразу, и все это хлынуло в его мозг, как вода в сточную канаву после сильного ливня. Шум разрывал голову на части. Люди ругались, плакали, стенали.

— Уходите, — сказал он, схватившись за виски. — Прочь. Я не звал вас.

«Ты не звал, зато позвал я».

Игорь похолодел.

— Что?! — выпалил он в воздух, и несколько прохожих оглянулись. Тогда он отступил в переулок, в тень, чтобы никто его не заметил. — Кто ты?

«Я — твое истинное лицо».

У Игоря подогнулись ноги. Он сполз по стене на корточки. Бред? Галлюцинация? Сон? Стало невообразимо холодно, его продрал жуткий озноб, сильно затрясло, изо рта повалил пар. Тело наливалось тяжестью, мышцы заныли, словно очень долгое время находились в одном и том же положении.

«Это неизбежно».

Что делать, что делать? Мысли заметались с калейдоскопической быстротой, и каждая оказывалась глупее предыдущей. Игорь принялся шарить по карманам трясущимися руками. Он достал какие-то предметы, тупо уставился на них, но их предназначение не говорило ему абсолютно ни о чем. То есть, он видел их, он знал, что они выглядят именно так. Но для чего они существуют, он не знал. Не паниковать, главное, держать себя в руках. Это пройдет. Пройдет, ведь правда? Свет загородила большая тень.

— Браток, дай пятак на опохмелку?

Он дико вскрикнул, вскочил и побежал прочь, с хрустом топча пустые обертки. Темнота сгустилась. Источников освещения здесь было мало, и переулок тонул в сумраке, через который несся Игорь. Ничего не замечая, не оглядываясь, и не останавливаясь он пробежал пять кварталов, завернул влево и преодолел еще столько же. Тучи постепенно разошлись, в ночном небе засияла ущербная Луна. Загорелись редкие звезды. Он сбавил темп, но продолжал торопливо вышагивать по тротуару, прислушиваясь к шорохам. Пару раз перед ногами пробегали жирные крысы. Стены давно облупились и пестрели матерными росписями. Стоял тяжелый запах пищевых отходов. Игорю стало неуютно, он понял, что попал в рабочий квартал на юго-западе — не только не дошел до дома, а наоборот, отклонился от правильного направления. Он старался держаться тени, чтобы не привлекать к себе внимания. Скоро спальный район кончится, за ним — парк, а там и до остановки недалеко.

До освещенного участка улицы, разделявшей последний квартал и парковую зону, оставалось около сотни метров, когда сзади кто-то окрикнул его:

— Эй, дружище! Постой!

Он продолжал идти, световое пятно выплясывало перед ним вверх-вниз, в такт шагам.

— Эй, ты слышишь? Сигареты не будет у тебя? — голос раздался чуть ближе, по асфальту застучало несколько пар ботинок, кто-то прерывисто дышал.

— Нет! — выпалил он, стараясь понизить тембр голоса.

— Погоди, парнишка, постой!

Он продолжал идти. Спасительное пятно становилось все ближе и ближе, но шаги сзади звучали уж совсем близко. Вдруг из закутка перед ним вышел парень — бритый, в спортивных брюках, в кожаной куртке. Словом, все как полагается. Его левую щеку пересекал глубокий шрам. Звериный взгляд выдавал в нем главного.

— Стой! — рявкнул он, уперев грязную пятерню Игорю в грудь.

Игорь качнулся, но парень пихнул его назад. Пара секунд — и он уже был окружен четырьмя бандитами, которые с любопытством разглядывали его, поплевывая на пол. В руке одного блеснуло что-то металлическое. Игорь переводил глаза с одной пары глаз на другую.

— Ты, бля, не куришь что ли?

— По праздникам, — ответил Игорь первое, что на ум пришло.

Главарь нехорошо ухмыльнулся. От него несло перегаром и псиной.

— Спортсмен, значит. — сказал он. — Поговорить надо, короче.

— Да, — обреченно ответил Игорь.

— Телефон есть у тебя? Дай посмотреть.

Игорь послушно вытащил из кармана телефон. При других обстоятельствах он поступил бы иначе. Но выбора не было. Ситуация складывалась не в его пользу, и могла закончится чем угодно. Тем временем меченый взял машинку, привычно включил панель и хрипло возвестил:

— Смска пришла!

Видимо, это показалось отморозкам остроумным и все четверо дружно загоготали.

— От Ани. «Я видела тебя сегодня с какой-то девушкой. Не звони мне больше», — писклявым голоском пропел меченый, — Вот сука, а? — участливо обратился он к Игорю. — Позвоним? — и, не дожидаясь ответа, выбрал функцию звонка. — На, — сунул трубку Игорю под ухо.

Игорь взял аппарат. Послышались длинные гудки. Что сейчас говорить, он не представлял, но эти ждали, и тут мелодичный голос произнес: «Алло!»

— Это я, — выдавил Игорь. «Зачем ты звонишь?» Действительно, зачем? Меченый расплылся в ухмылке, упер руки в бока, в его глазах горел огонь злобы. Происходящее забавляло его.

— Не уходи от меня, — глухо сказал Игорь. «Да пошел ты! Я ненавижу тебя!» Отбой.

Меченый вырвал из рук Игоря телефон и недовольно сказал:

— Э, мурло, даже с бабами обращаться не умеешь. Ниче, мы ее еще обработаем, — и весело подмигнул приятелям. Игорь старался не заводиться, прекрасно понимая насколько это опасно, но от отморозков исходила такая густая эманация злобы, что она становилась почти осязаемой. — Деньги есть? — деловито поинтересовался меченый, а другой ткнул его кулаком в бок. Игорь выгреб из карманов все, что было. А было не так уж много. Подельники быстренько забрали у него кошелек и кредитки, обшарили карманы, и, уже собирались, было, уходить, но меченый еще стоял и исподлобья, с угрозой глядел на Игоря. Тот отводил глаза.

— Ну че, Вован, пошли что ль? — позвал один из них.

— Щас! — рявкнул он. — Слышь, — обратился к студенту, — а ты, бля, вообще че здесь делаешь ночью, я не понял?

— Так, мимо проходил, — решил сострить Игорь. Тело стало наливаться болью. Мышцы скручивало от судорог. Голова слегка кружилась. Усталость давала о себе знать. Главное, не злиться, думал он, не злиться, и не бояться. Внезапно меченый сильно ударил его в нос. Игорь запрокинул голову, чувствуя, как что-то горячее полилось в глотку. Его толкнуло в грудь, он пошатнулся и упал.

— Мимо проходил, сука?! — рявкнул меченый. — По моей зоне мимо не ходят! Пацаны, ну-ка, снимайте с него туфельки, я тоже такие хочу.