Операция «ЭЛЕГИЯ»

Карриган отпил виски из стакана, потрогал рукой свою богатую черную шевелюру, горестно подумал:

«Видимо, я что-то не понимаю в сегодняшней английской политике. Возможно, мне пора уходить на покой»…

По дороге в столовую, кивнув на порванный ботинок Сергеева, Ципок спросила:

– Что у тебя с обувью?

– Да вот, неудачно запнулся и порвал, – явно стушевавшись, соврал Ермолай.

Секунду-другую капитан думала, потом спросила:

– Какой у тебя размер?

– Сорок четвертый.

– Я достану тебе настоящие офицерские хромовые сапоги, – вымолвила Ципок.

– Спасибо, не надо, – робко возразил Ермолай.

– Это не обсуждается, – резко и строго обрезала капитан.

В столовой они сели за один столик. Перед тем как приступить к еде, капитан достала из офицерской полевой сумки небольшую зеленую фляжку, быстро налила в два стакана грамм по пятьдесят-шестьдесят, судя по запаху, водки. Пронзительно взглянула на Сергеева, бросила:

– Давай, Ермолай, для аппетита, – и лихо выпила. На свой аппетит Ермолай не жаловался, да и водку он не любил. Но ослушаться капитаншу не посмел. Не спеша выпил.

После ужина капитан Ципок спешно удалилась, Сергеев направился отдыхать…

Ленинградское управление НКВД…

Комиссар Иванов только что вернулся из Обкома партии. Жданов выдал такой нагоняй, что за три года работы с ним Иванов еще не получал, не слышал столько отборной брани… Действительно, как немцы могли так быстро узнать об операции «Элегия»? Жданова можно было понять, критика была по делу…

– Товарищ комиссар, к вам на прием капитан Ципок, – раздался голос секретаря по внутренней связи.

– Пусть заходит, – бросил комиссар и включил радиоприемник.

Покрутив ручку, нашел музыкальную волну. Его любимая певица Шульженко исполняла песню «Друзьяоднополчане»…

Улыбающаяся женщина быстро пересекла весь кабинет и оказалась возле сидящего в кресле комиссара. Чмокнула в щеку и, внимательно рассматривая хмурого хозяина кабинета, вымолвила:

– Ты плохо выглядишь, Феденька. Что-то случилось, милый?

– Я только что от Жданова, – тихо выдавил Иванов. – Он сказал, что немцы знают об операции «Элегия», – неподвижный, тяжелый взгляд его был направлен на стол.

Женщина вмиг изменилась в лице.

– Жданов был вне себя, – тихо продолжал хозяин кабинета. – Оказывается, он уже звонил в Москву в ЦК партии Лаврентию Берии с просьбой подключить к операции госбезопасников, а также в Генеральный штаб Красной армии с просьбой подключить и военных контрразведчиков, – зло выругался.

Женщина тихо бросила:

– Но как узнали немцы?

– Это и предстоит мне выяснить, – изрек Иванов.

– Ты кого-то подозреваешь? – быстро спросила капитан.

– Всех, кто был в курсе операции, включая конечно и себя, – нервно бросил Иванов. – Для начала я хочу встретиться с этим хранителем золота, с этим… Сергеевым.

– Ты приедешь в банк или его привести сюда?

Иванов отстраненно раздумывал, капитан напряженно смотрела на него.

– Привези сюда, – нехотя выдавил комиссар. – Да, вот еще одна новость, как результат дерганий этого тупицы Жданова. По согласованию с Наркомом Берией Жданов назначил руководителем операции «Элегия» майора госбезопасности Мхитаряна.

– М-да, – вымолвила на выдохе женщина. – Им, конечно, виднее. Тебе налить коньяка?

– Нет. Через десять минут появится этот Мхитарян, будем знакомиться и вводить его в курс операции.

– Кто он такой?

– Так, ничего особенно. Малообразованный и ужасно мнительный болван, за глаза его зовут головастиком…

За столом располагались трое: комиссар, майор и капитан. Только что капитан вкратце изложила план операции «Элегия». Какое-то время все молчали, затем майор неспешно вымолвил:

– То, что не стали вести золото самолетом, понятно, немцы имеют господство в небе. Но почему нельзя было в течение ночи загрузить золото на пароход и отправить по Неве, Ладожскому озеру и далее по Волго-Балтийской водной системе? И сейчас бы уже пароход находился где-то в районе города Костромы?

– В данный момент большую часть Ладожского озера контролируют финны. Один выстрел с катера, или бомба с немецкого самолета – и золото будет на дне, – ответила капитан.

– Можно было погрузить золото в пятнадцать автомашин и отправить по автомобильной дороге, – продолжал энергично майор.

– У нас большие проблемы с автотранспортом, – вставил комиссар. – Все отдано фронту, для операции выделили только четыре машины. Да, именно только четыре.

– Кроме этого, такую бы автоколонну наверняка бы заметила немецкая разведка и разбомбила бы с воздуха, – изрекла капитан. – И золото было бы утрачено.

В помещении повисла напряженная тишина, каждый из присутствующих думал о своем… Внезапно подал острый, неприятный звук крайний слева от комиссара телефонный аппарат. Изменившись в лице, комиссар вскочил, бросил:

– Вертушка, всем тихо, – схватил трубку и бодро изрек:

– Я слушаю, товарищ министр.

Вскочили со своих мест и майор с капитаном.

– Что у вас по операции «Элегия»? – раздался неприятный мужской голос из телефонной трубки.

– Все идет по утвержденному плану, товарищ министр, – поспешно ответил комиссар.

– А как же тогда об операции узнал наш враг?

– Мы работаем над этим, думаю, это какая-то нелепая случайность.

– В нашем деле не должно быть случайностей.

Вы лично отвечаете за результаты операции.

– Есть.

– Работайте.

– Есть, товарищ Берия, – быстро отчеканил комиссар и осторожно положил трубку.

Кистью ладони смахнул проступивший на лбу пот, не спеша сел в кресло. Следом присели майор и капитан. В помещении снова повисла напряженная тишина.

– На чем мы остановились? – оглядывая присутствующих, спросил комиссар.

– Я внимательно выслушал все ваши доводы, – вымолвил майор. – И, тем не менее, я считаю, что вы необоснованно затянули операцию.

– А я так не считаю, – резко отрезал комиссар. – Все было просчитано и рассчитано, а также согласовано с партийными органами.

– У меня будут свои коррективы к плану операции, – вымолвил майор.

– Ваше право. Мы их внимательно рассмотрим и представим товарищу Жданову, – ответил комиссар.

– Совместно с разведывательным управлением Генштаба Красной армии мы проводим расследование по факту утечки информации об операции к немцам, – строго изрек майор.

– А причем здесь военная контрразведка? – тихо спросила капитан.

– Да, причем? – строго вставил комиссар.

– Это решение Москвы, – отчеканил майор.

Комиссар на мгновение задумался, затем жестко вымолвил:

– Мы тоже проводим расследование…

В одиннадцать вечера Ермолая разбудил управляющий конторы.

«Переживает начальник за отгрузку», – подумал Сергеев, нехотя поднимаясь с раскладушки.

Он увидел стоящие у раскладушки блестящие, как у Ципок, черные хромовые сапоги.

– Это тебе капитан прислала, – ответил на немой вопрос Сергеева улыбающийся управляющий. – Заботу о тебе проявила милиционерша, цени, брат, – усмехнулся и вышел.

Сергеев примерял сапоги, они оказались в самый раз. Он мысленно поблагодарил капитаншу.

В столовой Ермолай попил чая с сухарями и отправился в хранилище. Как и накануне, вместе с банковскими инкассаторами-грузчиками они загрузили четыре грузовика. На станции «Лиговская-Товарная» уже солдаты выгрузили ящики в вагоны, сто восемьдесят ящиков – в первый вагон и оставшиеся двадцать – во второй. Сергеев руководил разгрузкой и расстановкой ящиков, крепил стеллажи. Неоднократно в небе слышался приглушенный гул самолетов.

– Фашистские разведчики летают, – комментировал капитан Чивава.

Капитан Ципок появилась на станции к концу выгрузки и была какая-то нервная, издерганная. Ермолай так и не решился поблагодарить ее за сапоги. Пару раз капитан ни за что, ни про что накричала на Сергеева, досталось и вальяжному капитану Чивава, и железнодорожникам, и даже охранявшим солдатам. Проходя раз мимо Чивава, Ермолай услышал, как тот зло бросил в адрес Ципок: