Страница 3 из 15
– Хорошо, пусть будет «Элегия», – раздумывая, устало вымолвил комиссар. – Но никакой расслабленности не должно быть, на кону наши жизни.
– Все будет хорошо, мой генерал, – ворковала женщина, обнимая и целуя мужчину. – Вот увидишь, ты лично получишь за операцию большую, большую награду…
Ночью Ермолай проснулся от воя сирены. Из приоткрытого окна также явственно слышался гул самолетов, где-то невдалеке усиленно, надрывно работали зенитные установки.
«Забыл вчера закрыть окно, – недовольно подумал Ермолай, – обычно это делала мама».
Нехотя встал с постели, закрыл окно. Потом долго ворочался и не мог уснуть…
Утром Сергеев как обычно быстрым шагом прошел пятьсот метров, отделявших дом от работы. У входа в здание заметил два незнакомых легковых автомобиля и вооруженных мужчин в военной форме.
«Похоже, усилена охрана конторы», – подумал Ермолай.
Вошел в здание Госбанка, предъявил пропуск, затем направился в хранилище. Рабочий день начался как всегда в восемь утра и по обычно заведенному графику.
В половине десятого его неожиданно пригласили в кабинет управляющего конторой. В этом большом кабинете со старинной мебелью и огромными напольными часами с боем Ермолай бывал всего один раз.
Он зашел, поздоровался. Ему ответил сидевший за рабочим столом управляющий Коваль в неизменном, видавшем виды сером костюме и незнакомая, коротко стриженая женщина в военной форме. Она сидела с гордо поднятой головой за приставным к рабочему столу управляющего столом и внимательно рассматривала вошедшего молодого человека.
– Ермолай, – поднимаясь с кресла и обращаясь к Сергееву, вымолвил Коваль, – с тобой побеседует капитан милиции товарищ Ципок. Будь с ней предельно откровенным, она имеет право знать все. Кстати, могу дополнить, – уже обращаясь к капитану, продолжил управляющий. – Сергеев один из наших лучших сотрудников, молодой, энергичный, комсомолец, спортсмен, – и быстрым шагом покинул кабинет.
– Присаживайтесь, Сергеев, – показывая рукой на стул, стоявший напротив через стол, грубоватым голосом сказала Ципок. – Разговор этот должен остаться строго между нами.
Ермолай прошел к столу и осторожно присел на стул. Взглянул на женщину: серо-зеленые глаза, приятные черты лица, светлая кожа, каштановые волосы, хорошо подогнанная военная форма. Одним словом, красивая и довольно молодая женщина. Бросились в глаза и поблескивающие серебристые шпалы в малиновой петлице воротника гимнастерки.
– Расскажите о себе, – пристально всматриваясь в Сергеева, изрекла женщина-капитан.
От этого немигающего взгляда красивых, но холодных глаз Ермолаю стало немного не по себе. К тому же от женщины пахло какими-то необычными духами с жасминово-можжевеловым ароматом. Он постарался взять себя в руки и решительно начал:
– Мне двадцать один год, второй год работаю старшим хранителем ценностей. Занимаюсь спортом, холост, есть мама, как раз вчера она с заводом уехала в эвакуацию. Папа добровольцем в июле ушел на фронт и вскоре погиб. Я сам неоднократно ходил в военкомат, просился на фронт. Но…
– В это трудное военное время каждый должен честно трудиться на своем месте, – назидательно и решительно вставила капитан.
«А она ничего, симпатичная на мордашку, – подумал Ермолай. – Вот только уж очень пронзительный, буквально насквозь, взгляд», – и машинально кивнул.
– Какими видами спорта вы занимались? – спросила капитан.
– Многими. Легкой атлетикой, бегом на разные дистанции, прыжками в длину и высоту, потом боксом, рукопашным боем и даже шахматами.
– Вы участвовали в перевозках золота?
– Да. В прошлом году мы возили партию в Мурманск. В этом году я ездил в Новосибирск на аффинажный завод, мы там отбирали большую партию, потом везли ее в Ленинград.
– Поподробнее про вагоны.
На две-три секунды молодой человек задумался.
– Вагоны в целях конспирации были обычные крытые, товарные, с деревянной обшивкой, грузоподъемностью тридцать тонн. В вагон мы загружали двадцать тонн золота в слитках. Ящики расставляли равномерно по всему вагону, прочно крепили, чтобы они не болтались на поворотах, ну и при торможении тоже. Со мной были два инкассатора-грузчика, нас охраняли десять солдат и офицер милиции.
Некоторое время капитан раздумывала. Затем напористо спросила:
– Почему вы, молодой парень, работаете кладовщиком?
– Хранителем ценностей.
– Да, конечно. Почему? – настаивала капитан.
– Ну… Я учился этому в техникуме. Работа мне нравится, читаю о различных видах ценностей… Уверен, что выполняю государственно-важную задачу…
– С кем вы сейчас живете?
– Один, здесь недалеко, на Фонтанке. – У вас есть родственники в городе? – В данный момент нет.
Ермолай ответил еще на несколько вопросов и изрядно утомленным вышел из кабинета управляющего…
Рига, один из особняков в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвер…
После захвата 1 июля 1941 года города немецкофашистскими войсками в нем по-хозяйски обосновались командные штабы ряда немецких военных структур: оперативного командования группы армий «Север», северо-восточного крыла Люфтваффе, регионального центра военной армейской разведки и контрразведки (Абвер)…
В кабинете руководителя центра, капитана первого ранга барона фон Шоммера, находилось трое серьезных мужчин в военной форме. Они расположились за круглым столом, докладывал по-немецки самый молодой из троицы, рыжеволосый мужчина с погонами капитана.
– …по сообщению агента Оракула отправка золота может состояться через четыре-пять, максимум, шесть дней.
Барон, хозяин кабинета, широко улыбнулся, довольно потер руки и весело выдавил:
– Прекрасный доклад, Гюнтер! У нас появилась настоящая работа! – и обратился к сидящему справа светловолосому крупному мужчине с бычьей накаченной шеей, грубыми чертами лица и погонами майора. – Что ты скажешь, Рихард?
На жестком, непроницаемом лице майора на секунду мелькнуло нечто вроде улыбки. Вполне очевидно, он вспомнил что-то приятное.
– Хочу напомнить, Оракул – прекрасно подготовленный, глубоко законспирированный, особый агент, и мы внедряли его совсем для других, более важных, стратегических целей, – несмотря на свою фигуру, мягким голосом выдавил майор.
– Да, прекрасный агент, – быстро согласился барон и энергично продолжил. – Но сорок пять тонн золота на миллиард долларов?! Если мы проигнорируем сей факт, а о нем узнает высшее руководство, нам головы не сносить. Понимаете, господа? Нам надо брать это золото! Другого пути у нас нет! И прошу это понять! Дружище Рихард, за тобой план операции, и это уже не обсуждается.
Майор бросил решительный взгляд на висевшую на стене карту северо-западной части СССР. Тричетыре секунды внимательно рассматривая карту, он раздумывал, затем вымолвил:
– Золото из Ленинграда теоретически можно отправить воздушным путем, водным, железнодорожным и автомобильным. Хотя… В воздухе господствует наш Люфтваффе, да и самолетов грузоподъемностью в сорок пять тонн у русских нет, тем не менее, хотелось бы знать детали перевозки.
– В самое ближайшее время Оракул нам сообщит подробности, – вставил рыжеволосый капитан.
– Да. Если мы получим золото и доставим в рейх, представляете, что это будет означать для нас?! Повышения, ордена и медали! – весело, с напором продолжал барон. – Эту операцию должен возглавить ты сам, Рихард! Ты знаешь русский язык, ты знаешь нашего агента Оракула, ты наш лучший аналитик! Друг Мухель, выше голову! Готовься к отправке в Россию, но сначала план операции.
На строгом, почти квадратном лице майора трудно что-либо было прочитать. Он лишь слегка кивнул.
– Я сегодня же доложу об операции адмиралу Канарису, – пафосно изрек барон.
– Предлагаю операцию закодировать под названием «Золотой трезубец», – вставил рыжеволосый капитан.
– Замечательно, Ланге! – весело бросил барон. – Достойное название! Пусть мой секретарь Марта Герц принесет нам выпить за успех нашего дела.