Страница 45 из 55
Ч. Гамильтон объясняет это следующим образом: существовал круг людей, тесно связанных друг с другом, — граф Саутгемптон, граф Эссекс, Бэкон, Шекспир, Бен Джонсон. Граф Саутгемптон и граф Эссекс были близкими друзьями, граф Саутгемптон покровительствовал Шекспиру, Бэкон был правой рукой графа Эссекса и писал за него речи, Бен Джонсон переводил произведения Бэкона на латынь. Шекспир мог прямо обратиться к своему покровителю, как это было в обычае того времени, за помощью. Так что нет ничего удивительного, что в 1592 году, когда театры оказались закрыты по случаю чумы, безработному Шекспиру нашли работу — секретарем у Бэкона. Бэкон доверял ему редактировать свои эссе («Опыты») и писать (вероятно, по кратким наброскам) речи для графа Эссекса. Ч. Гамильтон заключает эту главу так: «Вопрос, который перед нами теперь стоит, — это не «Писал ли Бэкон пьесы Шекспира?», а «Писал ли Шекспир эссе Бэкона?»
Примерно четырехлетнее (1592—1596) сотрудничество с Бэконом, самым тонким знатоком законов своего времени, может объяснить «основательность познаний Шекспира в юриспруденции». Любопытно, что посвящение к первому изданию «Опытов» в 1597 году заканчивается словами «Писано в моей адвокатской конторе».
Автор пьес хорошо знал французский язык (в «Генрихе V» целая сцена написана на французском), итальянский, латынь, разбирался в греческом, прекрасно ориентировался в истории Англии, в древней истории и так далее. Сюжет «Гамлета» взят из книги француза Бельфоре, переведенной на английский только через сто лет. Сюжеты «Отелло» и «Венецианского купца» заимствованы из итальянских сборников, также появившихся на английском только в XVIII веке. Сюжет «Двух веронцев» взят из испанского пасторального романа, до появления пьесы никогда не публиковавшегося на английском. Установлено, что Шекспир знал произведения Монтеня, Ронсара, Ариосто, Боккаччо, ему была прекрасно известна греко-римская мифология, литература, история, он использовал сочинения Гомера, Плавта, Овидия, Сенеки, Плутарха, причем не только в переводах, но и в оригиналах. Исследованиями ученых установлена основательность познаний автора пьес в английской истории, юриспруденции, риторике, музыке, ботанике (специалисты насчитали 63 названия трав, деревьев и цветов в его произведениях), медицине, военном и даже морском деле (доказательством последнему — команды, отдаваемые боцманом в «Буре»). Ему прекрасно были известны Северная Италия, Падуя, Венеция... Короче, в произведениях Шекспира видны следы чрезвычайно эрудированной личности, высоко образованной, владеющей языками, знающей другие страны, быт самых высокопоставленных кругов тогдашнего английского общества, включая монархов, знакомой с придворным этикетом, титулатурой, родословными, языком самой высокородной знати.
Дом, в котором родился Шекспир
Что документально известно о том, кого считают автором пьес, — Шакспере из Стратфорда? Сначала о нем вообще ничего не знали. При жизни его нет никаких следов и свидетельств того, чтобы кто-то принимал его за писателя. Через 50— 100 лет после его смерти стали искать эти следы, документы. И вот что узнали: вся его семья — отец, мать, жена и — о ужас! — дети — были неграмотны. И от него самого не осталось ни одного клочка бумаги, написанного его рукой.
Не найдено ни одной книги из его библиотеки (в то время как от многих других его современников и сейчас еще продолжают находить книги с подписями, чем-то вроде экслибрисов и прочее). От каждого писателя того времени найдена хоть какая-то рукопись или письмо, или чьи-то заметки о нем. Здесь же нет ни одного письма или заметки современника с упоминанием вроде: «Я видел Шекспира, нашего актера, драматурга». Такого писателя никто в Англии не видел!
Зато есть документы, показывающие, что Шакспер из Стратфорда занимался мелким ростовщичеством, упорно преследовал своих соседей — кузнеца, аптекаря — за долги по судам. Был активным приобретателем. Нет никаких данных, что он получил хотя бы начальное образование. Предание говорит, что он немного учился в городской начальной школе (вроде нашей церковно-приходской).
Предание говорит: отец Шакспера, перчаточник, испытывал трудности и рано забрал его из школы, сделал подмастерьем. Все это было тогда обычным явлением, но где же он мог обрести высочайшую, ни с чем не сравнимую образованность, эрудицию, знание языков и т. д.?
Шакспер был членом актерской труппы. Какие роли играл и играл ли вообще, неизвестно. Есть предание, что он играл роль Тени отца Гамлета. Возможно, участвовал в массовых сценах.
Он был пайщиком театра, то есть актером-еовладельцем — это подтверждено документально. Считают, что он давал туда свои пьесы. Это как бы был его вклад в дело. Прекрасное предположение, но оно не подтверждено никакими документами. Нет никаких документальных указаний на то, что кто-то из актеров труппы «Глобуса» считал Шакспера при жизни писателем, драматургом.
Обратимся к завещанию Шакспера, составленному нотариусом с • его слов. Его нашли через сто с лишним лет. Человек, который его отыскал, был в отчаянии. Он писал своему другу, что в завещании нет ни одного слова, которое могло бы быть связано с Шекспиром — Великим Бардом. Там расписаны ложки, вилки, деньги на несколько поколений вперед, проценты, пенсы... Все расписано — вплоть до посуды и кровати, о которой потом так много писали. И — нет ни одного слова о книгах, хотя многие книги стоили дорого.
А где его рукописи? Имя Шекспира было в то время уже известно, издатели за его пьесами, сонетами гонялись. А как к ним попадали шекспировские рукописи, неизвестно. Его современники — писатели, поэты, драматурги — зарабатывали на этом. Кроме него! Он, который за два фунта гонял по судам неимущего должника и, вероятно, засадил в тюрьму соседа-кузнсца (пролетария, по-нашему), совсем не упоминает какие-то рукописи. А ведь за пьесу можно было получить у тогдашнего антрепренера шесть фунтов!
Когда умер Шакспер из Стратфорда, никто в Англии не произнес ни звука! Единственный отклик на смерть гения — запись в стратфордском приходском регистре: «25 апреля 1616 погребен Уилл Шакспер, джент.».
В те времена было принято: когда умирает поэт, может, даже не очень известный, коллеги писали на его смерть элегии, издавали памятные сборники. На смерть Джонсона — целая книга элегий. Умер Бомонт — торжественные похороны, элегии. Умирает Дрейтон (кто у нас знает Майкла Дрейтона?) — студенты образовывают целую процессию по улицам города (кстати, Дрейтон был незнатного происхождения и беден)... Целые сборники оплакивали кончину Сидни, Спенсера, Донна... А здесь — ни слова, ни звука.
«...нет ни одного письма или заметки современника с упоминанием вроде: «Я видел Шекспира, нашего актера, драматурга».
Незадолго до смерти актера Шекспира навестили друзья — поэт Дрейтон и Бен Джонсон.
Привожу известную цитату из записных книжек Бена Джонсона, которые были опубликованы после его смерти:
«Помню, актеры часто упоминали как о чем-то делающем честь Шекспиру, что в своих писаниях (...) он никогда не вымарал ни строчки. На что я отвечал, что лучше бы он вымарал тысячу строк; они сочли мои слова недоброжелательными. (...) В оправдание скажу, что я любил этого человека и чту его память (...) не меньше, чем кто-либо иной. Он действительно был по природе честным, откровенным и независимым; он обладал превосходным воображением, прекрасными понятиями и благородством выражений...»
Какая еще «заметка современника» нужна?
Подытожим: шекспировский вопрос возник из-за невиданного в мировой культуре противоречия между тем, что известно об авторе из его произведений, и теми бесспорными фактами, которые говорят о жизни и делах Уильяма Шакспера из Стратфорда.