Страница 9 из 54
Прошло очень мало времени, а процессы, на самом деле, очень активно идут.
Думаю, правда, что очень долго в противоположном направлении будет действовать невозможность сохранить нажитое и передать его дальше, детям; если легально — у вас заберут больше половины. Пока у нас частная собственность декларированная, но не обеспеченная — ни юридически, ни социально.
Крутой. Из уголовного. Соблазнительно проследить связь, во-первых, с глаголом «крутиться», «крутить», имеющим множество значений — от «воровать» до «задерживать», «арестовывать», «лгать» и т. д., и во-вторых, с существительным «бугор» (начальник, глава преступной группировки). Было: резкий, чрезмерно сильный. Стало: отличный, страшновато-величественный, подавляющий, высококачественный... Вот бы вывести архетип примитивной религии, которую общество не осознает, но развивает! Крутизна и бугор — культовое место, имеющее власть над простершейся передним долиной.
Отвязный. Придурковато-свободный, расслабленно- раскрепощенный, чудаковатый, веселый, непредсказуемый, надоедливый... В лагерном «отвязанный» характеризует «отвязавшегося» от своих авторитетов. Полная противоположность «упертому». Следует подчеркнуть незагруженность «отвязного» какой-либо идеологией, тогда как «упертый» обязательно отстаивает что-либо с пеной у рта и переубедить себя не дает. «Отвязному», наоборот, все «до фени».
Отношение общества к предпринимателям остается амбивалентным. В принципе, изменения оцениваются довольно высоко, позитивно: открытие границ, контакты с Западом, развитие частного, особенно мелкого сектора. И легализация частной собственности. С другой стороны, фигура предпринимателя вызывает скрытую напряженность; около 70 процентов опрошенных считают их, без сомнения, активными, но — жуликами, прохиндеями.
Это не может не отражаться на самих предпринимателях и вызывает у многих чрезвычайные внутренние напряжения. Ведь они — плоть от плоти этого общества и порой действуют, внутренне сопротивляясь рыночному поведению. Директор крупного завода — он же был раньше у себя король, о деньгах не думал, сам себя уважал и его все уважали; а теперь он вынужден торговать, вести себя так, как он никогда не хотел, не ценил. Ученые особенно часто говорят, что занялись бизнесом, чтобы обеспечить свою лабораторию, исследование, и только потом втянулись, отошли от прежних дел. На фокус-группах (особый вид глубокого социально-психологического исследования) они очень низко оценивают себя и свой нынешний статус.
Мотивация обогащения, как правило, очень краткосрочная, человек решает какую-то конкретную задачу — и оглушительный успех часто становится личной катастрофой. Больше ничего не нужно. Становится скучно, человек перестает так уж вкладываться в дело. Порой, и не так уж редко, начинают спиваться. Нет сильных стабилизирующих психологических механизмов, поэтому напряжение, которое дает им энергетику, может оказаться одновременно и разрушительным. В нашем обществе по сравнению с западным очень слаба «достижительская» ориентация. Максимум 5 процентов хотели бы открыть свое дело, вести его на свой страх и риск, получать большие деньги, но без всяких гарантий на будущее. Большинство же предпочитают небольшой, но гарантированный заработок, а много работать и много получать — не больше четверти.
Даже та небольшая дифференциация, которая обозначилась между предпринимателями и остальными, сразу вызвала сильное напряжение в обществе. Оно распределяется неравномерно. Меньше всего оно заметно в группах наименее обеспеченных, в каких-нибудь дальних заброшенных деревнях: там и запросы незначительны. Напряжение достигает максимума на грани между средним и низшим слоями, где люди еле-еле удерживаются на прежнем уровне, ощущая постоянную угрозу соскользнуть вниз. Это, как правило, государственные служащие; интеллигенция: инженеры, учителя, врачи; рабочие оборонных предприятий. Эти группы живут в депрессивных районах, в малых городах. Объективных перспектив улучшить стандарты жизни, у них очень немного.
Кто создает эти анекдоты о «новых русских»? Разумеется, люди, которые в состоянии отрефлексировать ситуацию. И те, кто испытывает наибольшее напряжение. То есть именно те группы, которые теряют статус и культурные, социальные основания своего старого благополучия. И анекдот становится для них средством психологической защиты. Как его составляют? Берется нечто, ценимое автором: свобода поведения, например — и снижается гротескным ходом ее носитель — представляется как дурак, чукча.
Заморочки. Трудности, ошибки, «тараканы в голове», видимости, дела, совместимые со скукой и проблемами, бредовые спекуляции, самообман. Слово из конца семидесятых, вероятнее всего, из наркотического словаря.
Не катит. Не проходит, не годится, бесполезно. То же, что «не идет», но симптоматично обзаведшееся колесами.
Капуста. Деньги; если имеются в виду доллары, то «грины», «зеленые», «баксы». Смесь уличного жаргона с уголовно-лагерным. В отличие от последнего, «рубить капусту» означает не «бежать», но делать деньги.
Фишку сечь. Разбираться в деле быстро и хорошо. Из игорно-уголовного.
Разборки. Конфликты из-за денег, сфер влияния ит. п. В просторечии — ссоры, драки, перестрелки. В слове заложен российский скептицизм: бессильное сомнение в силах разума, опираясь на который, де, невозможно прийти к справедливому решению проблемы или конфликта. «Разобраться» означает разобраться силой: кто сильнее, тот и прав, никаких иных, кроме силовых, решений не существует.
Но постепенно за десять лет, которые мы ведем исследования, отношение к предпринимателям начало меняться. Миф о мафии, жуликах, спекулянтах не то чтобы исчез, но несколько поблек и сохраняется в уходящих группах: на культурной периферии, в провинции, где «новых русских» меньше всего можно встретить, а с другой стороны — у людей старшего возраста, низкообразованных, где самосознание в наиболее девственном, нетронутом виде.
А на первый план в более молодых, наиболее образованных и, как теперь говорят, наиболее продвинутых группах отношение к ним серьезно поменялось и преобладают сегодня позитивные оценки. Мало того, изменилась сама шкала престижа. Если лет шесть назад в иерархии предпочтений социальных занятий последовательность была такая примерно: министр — секретарь обкома — профессор - зав. магазином — торговые работники — учителя — врачи — рабочие — инженеры — военнослужащие, то сегодня впереди, и с большим отрывом, у молодежи идут предприниматели.
Не знаю, рассказывает ли молодежь анекдоты про «новых русских» — наверное, рассказывает. А что, бывают и очень остроумные... •
Записала И. ПРУСС
NN, эксперт «в маске»
Они упустили свой шанс.
Правда, у них его никогда и не было
Анекдоты изображают их тупыми, а это люди с образованием, интеллектом, способностью быстро принимать решения, несомненно, выше среднего. Но — с пониженными культурными рефлексами. Грубо говоря, это дети лейтенанта Шмидта.
Они похожи на большевистских комиссаров: достаточно разношерстная публика, люди с очень необычными способностями. Никакой отточенной идеологии в то время не было, пара лозунгов, не больше; мелочного управления из Центра не было тоже. Ситуация требовала творчества — как сейчас она требует того же от «новых русских».
И тех же людей вы встретите в истории Америки: северяне, которые пришли на Юг вслед за победившей армией- Это тот же самый тип, который работает в меняющейся среде, когда нормы взаимодействия в новых условиях еще не сложились.
Сначала мы их поэтизировали. И они сами себя поэтизировали. Хотели у себя завести, как на Западе, в 8 приходят на работу, в 10 у них ланч, в перерыве играют в дартс, для чего мишень на стене или на дверях укреплена,— короче, все «как у людей». Все это быстро с них слетело, но все же они успели произвести впечатление.