Страница 42 из 54
Выступавшие на партийном активе и партийной конференции осудили поведение таких комсомольцев и указывали на то, что академик Ландау и другие физики использовали недостатки в работе физического факультета для дискредитации руководства факультета и некоторых руководителей кафедр.
Особо острой критике был подвергнут ректор университета академик Петровский...
При обсуждении резолюции партийной конференции было внесено предложение просить вышестоящие партийные органы укрепить руководство университета. Подавляющее [слово обведено в тексте] большинство делегатов проголосовало за это предложение».
Эту записку подготовил завсектором все того же Отдела ЦК некто Н. Мохов. Тот же безвестный ныне, но когда-то могущественный аппаратчик Мохов подписал и другие про-«университетские» бумаги, иногда с добавлением подписи вышесидящего замзавотделом.
Лаборатория Звонко и ее отделы
Понимая, что в ЦК сидят убежденные материалисты, физфаковцы в добавление к политическим соображениям пустили в ход и более весомый аргумент. Возник он в стенах лаборатории Знойко и носил гриф «сов. секретно».
16 декабря заведующему Отделом ЦК легло на стол заявление Знойко и Еремина:
«Прилагая при настоящем заявлении описание предложенного нами и разработанного под нашим руководством (в лаборатории № 15 физического факультета МГУ) нового «способа производства спектрально-чистых препаратов редкоземельных и других редких металлов», просим Вашей помощи в деле скорейшего внедрения нового способа в промышленность СССР.
Учитывая важность нашей работы, дающей Советскому государству приоритет в области науки и новой техники, а также учитывая постановление Совета Министров СССР за № 4175- 1637 с. от 12.Х.1952 г., мы просим Вас при процедуре рассмотрения нашего изобретения у экспертов или в учреждениях оградить наши авторские интересы от возможных покушений».
В совершенно секретном «Способе производства» говорится, что «на протяжении многих десятков лет ученые всех стран тщетно пытались найти способы разделения и получения редкоземельных металлов», а в то же время «в последние годы в связи с проблемой ядерной энергии и изучением строения атомного ядра получение чистых редкоземельных элементов приобрело особый научный и практический интерес. ...
В 1948 году авторы описанного ниже способа производства спектрально-чистых редкоземельных и других металлов — Знойко А. Л. и Еремин Г. К.— приступили к теоретической, а в 1949 году и к экспериментальной разработке нового способа производства. ...
В разработке способа кроме авторов, которые были и научными руководителями, принимали участие следующие ученые и сотрудники:
1. Декан физического факультета МГУ доктор физико-математических наук лауреат Сталинской премии проф. Соколов А. А. (участие в постановке работ, обсуждении тематических планов, программ и др.).
2. Заведующий кафедрой оптики МГУ кандидат физико-математических наук лауреат Сталинской премии доцент Королев Ф. А. (постановка работ, обсуждение планов и программ, научное руководство разработкой методов спектрального анализа редкоземельных препаратов)...».
И еще 13 человек, включая двух лаборантов и «квалифицированного рабочего».
Авторы, разумеется, были озабочены «внедрением» своего изобретения:
«Уже в следующем 1954 г. может быть построен завод по производству чистых препаратов редкоземельных и других редких металлов с любой производительностью, определяющейся наличием сырья и нуждами советской промышленности».
Это, конечно, не развесистая пшеница народного академика Лысенко, но все равно размах впечатляет.
Однако достижение университетской научно-технической мысли несколько запоздало. Слитком мощная научно- техническая сила, подкрепленная успешным термоядерным взрывом в августе, имела свое мнение.
Видимо, в отчаянии, понимая, что спасти дело может только дерзкий кавалерийский налет, партийное руководство физфака обратилось к «первому красному офицеру», ставшему в том году Председателем Президиума Верховного Совета СССР:
«Дорогой Климент Ефремович!
Разрешите воспользоваться Вашим участием в работе конференции [видимо, отчетно-выборной, партийной, городской], чтобы обратиться к Вам с просьбой об очень важном вопросе, не терпящем отлагательства.
Мы очень просили бы Вас принять группу профессоров и преподавателей — членов партбюро физического факультета Московского университета. Это вызывается крайней необходимостью срочно улучшить положение с развитием физики и подготовки физиков в СССР О крупнейших недостатках в этом государственном деле мы обязаны сообщить Президиуму ЦК КПСС, поэтому убедительно просим разрешения увидеться с Вами в назначенное Вами время, рассказать Вам о положении дела и посоветоваться лично с Вами о ряде принципиальных вопросов нашей работы».
Клим Ворошилов начертал на письме: «Т. Хрущеву Н. С. Прошу дать указание работникам ЦК принять этих товарищей и выслушать их просьбу», но колесо истории уже и так вертелось.
Много еще бумаг было написано и доложено, прежде чем 5 августа 1954 года ЦК принял постановление «О мерах по улучшению подготовки физиков в Московском университете». Одним из пунктов постановления была прервана научная карьера Знойко А. П. Его освободили от работы в МГУ с 4 декабря 1954 года, велев «секретную и открытую документацию принять начальнику секретной части лаборатории № 15 тов. Вшивцеву».
Именно в период ликвидации секретной лаборатории наружу просочились сведения о ее устройстве. Создана она была постановлением Совмина от 7 сентября 1949 года «для изучения и разработки открытой А. П. Знойко периодической закономерности свойств атомных ядер». Совмин ожидал от лаборатории:
а) обобщение материалов, публикуемых в литературе, их критическое сопоставление и установление эмпирических закономерностей, описывающих свойства известных ядер и позволяющих предсказывать свойства еще не открытых ядер;
б) теоретическое истолкование этих эмпирических зависимостей; в) получение собственных экспериментальных данных о различных ядерных свойствах.
В четырех научных отделах трудились два десятка сотрудников и полдюжины аспирантов.
Первый отдел с красноречивым названием «эмпирический» возглавил сам Знойко. Второй отдел — теоретический,— возглавлявшийся Д. Д. Иваненко, выполнял «научно-исследовательскую работу как по общим вопросам современной физической теории.., так и в области, непосредственно связанной с основной проблемой лаборатории». У третьего отдела — экспериментального — руководителя не было, хотя задачи, поставленные перед ним (эмпирическим и теоретическим отделами), были самые серьезные.
И наконец, вспомогательному четвертому отделу поручено было «обеспечение основных работ чистыми редкоземельными реактивами и разделенными изотопами, которые невозможно получить из других источников в достаточном количестве и нужной чистоты».
Именно этот вспомогательный отдел стал основным, когда понадобилось бросить на чашу весов, на подмогу завсектором т. Мохову, что-нибудь эмпирически весомое.
Композиция Ю. Сарафанова
Конкурс на замещение вакансии Лысенко-от-физики
Авторы, не исключающие сослагательного наклонения в истории, не раз обращались к проблеме, почему в советской физике не было своего Лысенко. Объясняют это большей «жесткостью» физики по сравнению с биологией, важностью физически-емкой задачи создания ядерного оружия, сплоченностью выдающихся физиков в защите науки и личное их мужество.
Если не ставить себе цели доказать единственность реализованной истории, то к этому перечню можно добавить, и при этом отнюдь не в конец его, существенный «человеческий фактор» — личность самого Лысенко или кандидате® на его должность в физике. Как известно, в предыстории Сессии ВАСХНИЛ Лысенко даже не мог опираться на партаппарат, против него был завотделом науки ЦК Ю. А. Жданов.