Страница 30 из 54
«Знание — сила»: — Надо полагать, отношения с классическим образованием уже в прошлом веке были небезболезненны?
• Ассирия, 1000 год до новой эры
• Крит, 700 год до новой эры
А. ТАХО-ГОДИ: — Да, безусловно. В прошлом веке тяжелыми для античности были шестидесятые, семидесятые годы. Все время шла борьба между правительством и передовыми людьми. Поэтому все время то сокращали в гимназиях часы, то, наоборот, стремились расширить. Постепенно элемент «сократительности» стал сохраняться, поэтому, когда иной раз говорят о том, что душили несчастных гимназистов древними языками, это порядочные выдумки.
«Знание — сила»: — Получается, что отношение к классическому образованию было как-то связано с общим состоянием умов, с политической, идеологической атмосферой?
А. ТАХО-ГОДИ: — Да, тенденции зависели очень часто от обстановки общественной, политической. Почему-то всегда нападали именно на античность, ну как же: «уход в прошлое» в то время, когда надо быть передовыми, современными, а тут — подумайте! — до Рождества Христова, да еще язычники вдобавок.
«Знание — сила». Комментарий- Отношениям России с античностью не суждено было остаться вне общей, напряженной идеологизированности интеллектуальной атмосферы XIX века. Это было время выработки исторической судьбы России и разных вариантов отношения к ней, и едва ли не каждый вопрос с особой страстностью того русского века, не исключая и отвлеченно научные, мог переживаться как вопрос непосредственно решающейся судьбы, выбора позиции в ней.
Эта страстность, разумеется, была больше, чем политическая, хотя, конечно, могла принимать и сплошь принимала форму политического социального беспокойства.
«Знание — сила»: — А ведь либеральные круги, по сути дела, оказывались не совсем не правы, когда видели в преподавании древних языков признаки консерватизма? Основания ведь некоторые были?
А. ТАХО-ГОДИ: — Естественно, возвращались к истокам культуры, не каждому, наверное, хотелось к каким-то дальним истокам обращаться, это было достаточно трудно...
«Знание — сила». Комментарий. Разумеется, во всяком тщательном, основательном возвращении к основам, «скрепляющим» формам культуры есть подтверждение их в качестве таковых, а следовательно, известная консервативность. Другое дело, что все это, по тогдашней страстности, очень преувеличивалось, делалось одним из орудий социальной политики, если не социальной борьбы. Всякое действие в культуре неизбежно обрастает слоями «побочных», вроде бы чуждых ему смыслов, и они становятся в пределах данной культуры его собственными. Это неизбежно влияет на его облик и на его историческую судьбу. Можно себе представить, что эта политизированность отношения не пошла на пользу предмету.
А. ТАХО-ГОДИ: — Да, было нелегко. И все-таки много было хорошего: например, до революции были прекрасные журналы. Был журнал Министерства народного просвещения. Обратите внимание: народного просвещения. Правильное название: народ надо было просвещать. И между прочим, абсолютно не зазорно было преподавать в гимназиях профессорам. Профессора университета преподавали в гимназиях! И не только латинский или греческий — все преподавали: и литературу, и историю...
«Знание — сила». Комментарий. Культура, возделывая и воспроизводя внимание к своим основам, именно на массовом уровне поддерживала себя в качестве таковой. Обращение к античности именно такую роль и выполняло. Культура ведь постоянное усилие самовоспроизведения. Это исходное условие того, чтобы двигаться дальше.
• Крым. Золотой браслет, 300 год до новой эры
• Крылатый сфинкс на монете с именем Августа, 20 год до новой эры
А. ТАХО-ГОДИ: — Журналов было достаточно. И при советской власти, в тридцатые годы, довольно много издавали переводов античных авторов.
Было издательство «Academia», и даже потом, когда оно исчезло, всех пересажали и портфель передали «Гослиту», можно сказать, уже на многих глазах (я была членом редколлегии) выходила серия «Библиотека античной литературы». Она издавала очень много всего и хорошо. Это действительно была линия на просвещение народа.
«Знание — сила»: — Вы имеете в виду, что эта линия пресеклась?
А. ТАХО-ГОДИ: - Теперь все пресеклось. Есть, правда, издательство «Алетейя», которое занимается изданием античных авторов. Но они иной раз берут уже издававшееся и делают или просто репринт, или новый набор, не исправляя ошибок, которые были, положим, в тридцатые годы. Системы основательной нет, строгости академической нет.
«Знание — сила»: — То есть налицо падение профессионального уровня и как следствие — снижение уровня культурного.
А. ТАХО-ГОДИ: - Конечно.
«Знание — сила»: — Теперь в некоторых школах начинают преподавать древние языки, как будто что-то стало делаться. Как, по-вашему, возрождение классического образования на уровне школ имеет у нас сейчас какие- нибудь перспективы?
А. ТАХО-ГОДИ: — У нас, между прочим, в школах одно время уже начинали преподавать латынь, это было после войны. Иосиф Виссарионович решил, что надо ввести латинский язык: очень полезно будет, позубрят — будет дисциплина определенного рода... Для этого, между прочим, специально открыли классическое отделение в Московском государственном педагогическом институте имени Ленина, куда и перевели из университета Алексея Федоровича Лосева для укрепления классического образования. Но это было всего несколько лет и глубоких корней не пустило. И кончилось, между прочим, знаете, почему? Родители протестовали. Вот что интересно.
«Знание — сила»: — Это, видимо, не согласовалось с их системой ценностей, которая успела у них сложиться в тогдашней культурной обстановке.
А. ТАХО-ГОДИ: — Конечно, конечно... Поколение-то какое было? Уже искалеченное.
«Знание — сила». Комментарий. Чувство античности как основы и корня культурности жизни кончилось. Протест людей, живущих в культуре вполне, казалось бы, европейского типа, против обучения их детей основам этой же самой культуры — симптом очень тревожный. Оскудение, измельчение неминуемы. Мы, внуки того искалеченного поколения, уже несем в себе последствия этого. Нам слишком много надо начинать сначала.
Конечно, можно объяснить нынешнее увлечение преподаванием классических языков все той же модой. Как воспроизведение внешних признаков ушедшей, изгнанной, разрушенной культуры для создания иллюзий, что никуда она не делась, а мы-де — ее законные наследники (тогда как на самом деле мы — внуки узурпаторов, изумленные варвары на развалинах Рима). Но хочется думать, что это — поиск опор, устойчивости в хаосе нашего времени.
• Рим. Сфинкс между крылатыми лошадками на шлеме Афины Партенос, II еек
• Италия. Среди зверей, слушающих Орфея, слева вверху — сфинкс, начало V века
«Знание — сила»: — Восприятие античного мира — и профессиональное в том числе — менялось от эпохи к эпохе. Полезно, думаю, узнать, как это происходило. Резко ли изменился образ античности со времен начала века?