Павловский вальс

Все четверо бросили тряпки и с криком «Ура», начали обнимать друг друга. Ещё было живо в памяти прошлогоднее сражение при Синопе, когда русская эскадра наголову разгромила турецкую эскадру. Каждый из них грезил о морских походах и сражениях. И каждый раз они побеждали в своих мечтах. Оттого и радовались все. Им всем выпала возможность отличится в битвах, и стать одними из этих, перед отвагой и доблестью которых, они всегда восхищались.

Глава 8

После возвращения домой в Павловск семьи Лукас, Анна устроила настоящий скандал. И причиной этого скандала стала Катарина. Анна обвиняла её во всём, начиная от зависти заканчивая тяжёлым положением семьи. Она кричала и плакала. Требовала, чтобы Катарина перестала вмешиваться в её жизнь. Просила отца повлиять на неё. Клялась, что уйдёт из дома и ещё наговорила всяких разных гадостей в адрес Катарины.

Катарина с упорством достойным самого лучшего применения, спокойно парировала все выпады в свой адрес и говорила, что не позволит Анне вести себя столь легкомысленно по отношению к незнакомым мужчинам.

– Выходи замуж и как угодно обхаживай своего супруга, – каждый раз отвечала с твёрдостью Катарина, – улыбайся, принимай комплименты и подарки. Да всё что угодно можешь сделать.

– Как я выйду замуж, если ты мне не даёшь ни с кем и словом перемолвиться? – кричала в ответ Анна.

– И не дам, – спокойно отвечала на это Катарина.

– Папенька! – кричала Анна, обращаясь за помощью к отцу.

Но Иоганн Лукас ничего не мог поделать с Катариной. Когда Катарина упиралась, переубедить её было невозможно. Он понимал мотивы поведения Катарины, ровно, как и мотивы поведения Анны. Катарина пеклась о чести доброго имени, а Анна любила чувствовать внимание окружающих. Мария оставалась где-то посередине между ними. Мария долго молчала, но потом решила поддержать Анну. Иоганн Лукас махнул рукой и, прихватив табак, вышел из дома.

Он устроился на завалинке и начал набивать трубку. Из окон доносились истеричные голоса Анны и Марии. И ровный голос Катарины. Иоганн Лукас закурил. Он прекрасно знал, чем всё закончиться и оказался прав. Спустя четверть часа крики смолкли и раздались громкие рыдания. Из дома вышла Катарина и села рядом с отцом.

– Ушли в слезах спать?! – спросил Иоганн Лукас.

– Да! – спокойно ответила Катарина.

– Почему ты не даёшь им спокойно жить? Пусть делают что пожелают!

– Я бы отступила, если б речь шла о достойном человеке с серьёзными намерениями. Но ведь Анна готова с каждым встречным обмениваться любезностями. Она только себе хуже делает. Пойдёт худая молва и тогда она вообще замуж не сможет выйти. А ведь у неё и сейчас почти нет надежды на благополучный брак.

Катарина всегда своими рассуждениями ставила его в тупик. Так произошло и на этот раз. Иоганн Лукас решил, что на сегодня достаточно скандалов.

– Что будешь делать завтра?

– Пораньше встану, приготовлю лекарство для деда Макара. Потом пойду к нему домой сломанную ногу лечить. Это недалеко отсюда. Всего в двух верстах. Он обещал заплатить. Деньги возьму и сразу домой. Картошка вся заросла. Надо прополоть. Ну и надобно стиркой заняться. В прошлый раз собиралась, да мы в Санкт-Петербург уехали.

Иоганн Лукас молча слушал. Катарина сама взвалила на свои плечи хлопоты за всю семью. Не раз он пытался её отговорить, но Катарина стояла на своём. Переубедить её не представлялось возможным. И он этому был безмерно рад. Иоганн Лукас никогда не беспокоился о семье, даже если отсутствовал целыми неделями. Он всегда знал, что Катарина и без него прекрасно со всем управится.

Что с ней-то будет? – невесело думал Иоганн Лукас поглядывая на дочь, – сама-то небось и не думает о своём счастье. Всё о сестрах. Ну да ладно. Выдадим замуж Анну с Марией, а уж потом подумаю о Катарине, – решил он.

– У начальника станции подагра, – сообщил он Катарине, – просит помощи. На следующей неделе и начнём лечение. Пойдёшь со мной? Покажу, как с подагрой справится.

Катарина радостно кивнула. Она любила ходить с отцом. И любила смотреть на поезда. В тот миг она даже не подозревала, что это предложение полностью перевернёт её жизнь.

Глава 9

Приблизительно в то же самое время, когда Иоганн Лукас беседовал со своей дочерью Катариной, Пётр бодрой походкой входил в дом Анчуковых. Мамы Анны лишь мельком с ним поздоровалась, хотя прежде встречала его со всем добродушием и радостью. Пётр с пониманием принял эти изменения. С её молчаливого одобрения, он отправился в комнату Анны.

Анна ждала приход Петра. Ждала с огромным нетерпением. От Никиты она узнала, что Петра освободили. Она была уверена, что он прибежит к ним домой просить прощения. В ожидание его прихода, она несколько раз изменила место своего сидения и выражение своего лица. Она никак не могла определиться в том, как ей следует себя повести с ним. То ли рассердится, то ли расчувствоваться, то ли сделать вид, будто вообще его не замечает.

Но когда он вошёл и, опустившись на колени, прижался губами к её рукам, она сразу растаяла. Растаяла, но не хотела уступать так сразу.

– Я сердита на вас Пётр, – голос Анны ничуть не отражал сказанных слов. – Вы повели себя безответственно и огорчили всех нас.

– Я так соскучился по вас, – признался Петр, бросая на Анну взгляд полный любви и беря её руку в свои. – И так мечтал увидеть, что не смог удержаться. Анна, милая, любимая моя Анна, я приготовил для вас столько красивых слов, но все они ничтожны по сравнению с моими чувствами. Вы олицетворяете для меня всё самое прекрасное на земле. Я преклоняюсь перед вами и трепещу, как снизошедшим и дарующим счастье ангелом. Простите же меня, простите. Для меня не существует худшего наказания, нежели ваш сердитый взгляд. Что я должен сделать, Анна? Как мне заслужить ваше прошение?

– Пообещайте, что никогда больше не станете делать того, что вы сделали с бедным жандармом и я…постараюсь вас простить, – отвечала на это Анна с важностью и достоинством.

– Всё что пожелаете, Анна, – сжимая её руку, отвечал Пётр, – только улыбнитесь и назовите моё имя так, как умеете только вы.

– Здравствуйте, Пётр!

Пётр засиял от счастья. Он с обожанием смотрел на Анну. И этот взгляд вызвал у неё на щеках румянец. Оба замолчали и наслаждались присутствием друг друга. Вопреки обыкновению, Анна не стала убирать свою руку из рук Петра. Она желала поощрить его. И не только за прекрасные чувства, которые он ей дарил. Была ещё одна причина.

– Это правда, что вас скоро отправят на войну? – придавая голосу глубокую печаль, спросила Анна.

– Правда, к сожалению. Но вы не беспокойтесь за меня. Я вернусь к вам целым и невредимым. Я обязательно вернусь к моей милой Анне. Вы ведь будете меня ждать, Анна?

Анна, к великой радости Петра, несколько раз кивнула.

– Я хотела сделать больше, – прошептала Анна, – я хотела, чтоб вы чувствовали себя спокойно в минуты страшной опасности. Я желала поддержать вас в тяжёлую минуту. Только по этой причине и в беспокойстве за вашу жизнь, я, забыв о гордости, говорю эти слова. Хотите ли вы, Пётр, связать со мной жизнь, как о том говорили не раз?

– Анна, как вы можете сомневаться в моих чувствах? – Вскричал с обидой Пётр.

– Тогда позвольте мне официально стать вашей невестой. Позвольте именно в таковом качестве дожидаться вас с войны. Пусть все видят и знают, что я люблю и жду вас!

– О, Анна, Анна, – У Петра на мгновение слёзы выступили на глазах, – вы снова проявили ту красоту души, перед которой я всегда преклонялся. Может ли человек в моём положение мечтать о большем счастье? Если вы спрашиваете моего мнения, то я не только соглашаюсь, но и благодарю вас. Всем сердцем благодарю. Клянусь вам Анна, вы никогда не пожалеете о своём решение!

– Пойдёмте к матушке! – просто сказала Анна. Она взяла под руку счастливого Петра, и они вместе вышли из комнаты.

Анчукова ждала этой минуты долгие месяцы, так как мечтала и видела свою дочь графиней Азанчеевой. Но когда её мечты обрели реальность, она даже виду не показала, что рада.