Таркин (ЛП)

— Нам нужно укрепить свою власть над Внешними системами, — продолжал Император. — И за это будете отвечать вы, мофф Таркин. Или мне следует сказать — гранд-мофф Таркин?

Таркин удивленно уставился на него:

— Гранд-мофф?

— Первый во всей Империи. — Император развел худыми руками. — Разве не вы предложили создать над-сектора и управление надсекторами как средство усиления нашей власти?

— Да, мой повелитель.

— В таком случае ваше желание исполнилось. Внешнее Кольцо полностью ваше — и вместе с ним, гранд-мофф Таркин, весь проект мобильной боевой станции.

Таркин поднялся с кресла и низко поклонился, искренне демонстрируя покорность:

— Я вас не подведу.

Подняв взгляд, он увидел, что Император подался вперед в кресле.

— На вас ляжет огромная ответственность, — сказал Император, растягивая слова. — Ибо, как только боевая станция начнет работать в полную силу, вы станете обладать самым могущественным оружием во всей Галактике.

Таркин перевел взгляд с Императора на Вейдера и обратно:

— Вряд ли мне придется им воспользоваться, мой повелитель.

Учитывая, что Император создал титул гранд-моффа специально для Таркина, для того это стало не столько повышением в звании, сколько возвышением в глазах остальных. Так или иначе, из этого не делалось никакой тайны, за исключением всего, что касалось руководства строительством боевой станции, и пока он в течение двух недель после встречи с Императором и Вейдером оставался в галактической столице, его чествовали и поздравляли везде, где бы он ни появлялся.

Он дал пространные интервью ведущим средствам массовой информации по всему Ядру, объявив о своем намерении отправиться в путешествие по основным системам Внешнего Кольца, начиная со своей родной Эриаду. Никто из интервьюеров не расспрашивал его о том, где он провел последние три года, и никто не упомянул Антар-4. Казалось, будто послевоенные события, случившиеся на спутнике готалов, стали древней историей — или мифологией. Недавние атаки на базы во Внешнем и Среднем Кольце, так же, как и ходившие по Голосети видеозаписи, сочли частью имперского плана по искоренению ячеек мятежников.

Цитировались слова Таркина:

«Фактором, во многом приведшим к поражению Республики, стала на самом деле не война, но необузданный эгоизм. Свойственное начатому нашими предками политическому процессу стремление к самообогащению в течение долгих веков лишь росло и ширилось, в конечном счете развратив и ослабив политическое руководство. Достаточно вспомнить корыстные цели планет Ядра, неустанно эксплуатировавших Внешние системы ради ресурсов, сами Внешние системы, которые разрушило изнутри пренебрежительное отношение к контрабанде и рабству, тщеславных членов Сената, которых интересовал лишь собственный статус и возможность обогатиться.

Причина, по которой наш Император сумел преодолеть все невзгоды, которыми сопровождались последние годы Республики, и остаться у руля во время катастрофической войны, охватившей всю Галактику, заключается в том, что его никогда не интересовало ни собственное положение, ни самовосхваление. Напротив, он приложил все усилия, чтобы объединить Галактику и обеспечить благосостояние множества населяющих ее народов. Теперь же, после того как введено управление секторами и надсекторами, у нас появилась уникальная возможность отплатить долг Императору за его десятилетия бескорыстного служения, сняв с его плеч часть бремени. Разделив Галактику на регионы, мы на самом деле достигаем отсутствовавшего прежде единства; если раньше мы служили различным интересам, то теперь служим одному властителю и одной цели — создать сплоченную Галактику, где процветает каждый. Впервые за тысячу поколений наши губернаторы секторов будут трудиться во имя того, чтобы сделать жизнь лучше не только на Корусанте и планетах Ядра, но и в звездных системах, составляющих каждый сектор, — обеспечивая безопасность космических путей, поддерживая открытую и доступную связь, гарантируя надлежащее взимание налогов и направление их на совершенствование инфраструктуры. Точно так же Сенат будет состоять из тех, кого заботит не собственное богатство, но лучшая жизнь на планетах, которые они представляют.

Подобный смелый взгляд в будущее требует не только совместных усилий тех, кто обладает безупречной репутацией и опытом справедливого правления, но и обширных вооруженных сил, задача которых заключается в поддержке соблюдения законов, необходимых для обеспечения галактической гармонии. Кому-то может показаться, что введение всеобщих законов и повсеместное развертывание тяжеловооруженных войск — шаг к галактической диктатуре, но подобные действия предпринимаются лишь с целью защиты от вторжений, рабства, эксплуатации или подстрекательств к мятежу, а также соответствующего наказания виновных. Считайте наши новые войска не незваными гостями, вмешивающимися в чужие дела, но стражами, защищающими умиротворенную и процветающую Галактику, какой видит ее Император».

В прессе эти слова называли «доктриной Таркина», и ряд комментаторов высказывал мнение, что, возможно, ему суждено стать новым голосом Империи.

Таркин постоянно встречался с сенаторами, представлявшими звездные системы, над которыми он теперь имел власть. Большинство, похоже, вздохнуло с облегчением, узнав, что теперь они подотчетны ему, а не Императору или Правящему совету, но он ясно дал понять каждому, что не потерпит подстрекательств к бунту или антиимперской пропаганды и не намерен проявлять ни малейшей жалости к ослушавшимся.

Кроме того, Таркин встретился с Объединенным командованием армии и флота, а также с директорами и высшими офицерами разведывательных служб. С их помощью он сменил большую часть ключевого персонала на Дальней базе, а также откорректировал графики поставок и пути конвоев. Он также санкционировал переаттестацию всех ученых и специалистов, установив новые требования как к режиму секретности, так и к безопасности, и распорядился, чтобы никакие конвои не отправлялись без надлежащей охраны. К немалому недовольству бесчисленных обитателей систем вдоль транспортных путей, он ограничил доступ к Голосети, предоставив его лишь службам Империи. Население этих планет восприняло его действия как начало завоевания Империей Внешнего Кольца.

В системе Джеонозис он ввел правила, ограничивавшие контакт работников — как подрядчиков и вольнонаемных, так и рабов — с остальной Галактикой. Отпуска были отменены, а связь любого рода строго контролировалась. Он усилил Сторожевую базу и перевалочные станции, а также направил патрульные флотилии в ближайшие системы и послал своих самых доверенных офицеров на поиски пиратов и контрабандистов, приказав уничтожать их на месте.

В дополнение к своей новой должности он разработал серо-зеленую форму с широким поясом и стоячим воротником; на груди кителя красовались четыре кодовых цилиндра и обозначавший звание знак из двенадцати разноцветных квадратов — шести синих над двумя тройками красных и золотых. При любых контактах с Императором его именовали гранд-моффом, но в обычном общении с военными за ним сохранилось почетное звание губернатора.

Завершив свои дела на Корусанте, Таркин отправился из Ядра в сектор Большая Сесвенна на борту «Исполнительницы», ставшей теперь его личным кораблем. «Это самое меньшее, чем Империя может компенсировать утрату „Гиблого Шипа“», — сказал Император, передавая ему звездный разрушитель. Помимо тысяч военных и специалистов, составивших экипаж огромного корабля, он получил личную охрану из тридцати двух штурмовиков, сопровождавших его повсюду, куда бы он ни направлялся, — по крайней мере, когда он им это позволял.

По прибытии на имперском челноке в космопорт Фелар его приветствовали радостные толпы, представители прессы и военный оркестр. В столице Эриаду он посетил родных и старых друзей, а также дал новые интервью. Местный губернатор, оказавшийся его родственником, вручил ему ключи от города и устроил парад в его честь. Во время пребывания в своем бывшем доме он позировал скульптору, которому поручили создать статую для установки на главной городской площади.