Страница 2 из 109
На это обстоятельство первым обратил внимание Антонио Грамши. Томясь в фашистском застенке, этот выдающийся ученый-марксист, основатель Итальянской коммунистической партии, немало размышлял о судьбах отечественной литературы. В своих «Тюремных тетрадях» Грамши писал, что итальянская интеллигенция, писатели оторваны от народа, призывал покончить с разрывом между литературой и действительностью, который в Италии превратился в своего рода традицию. Впервые в Италии он выдвинул понятие национально-народной литературы, неразрывно связанной с важнейшими проблемами национальной жизни. В ходе рассуждений Грамши не раз обращался и к детективной литературе как к одному из основных типов «популярных романов» и «романов-приложений» (то есть романов, печатающихся в нескольких номерах газеты или журнала или в приложениях к ним). «В Италии ни один из этих типов романа, — отмечал Грамши, — не был представлен хоть сколько-нибудь выдающимися писателями… Даже детективный роман, который имел международный успех (в том числе и финансовый для авторов и издателей), не нашел писателей в Италии…»[2]
Возможности для свободного развития детективного жанра открылись в Италии только после падения фашистского режима, в первые послевоенные годы.
«Отцом» итальянского послевоенного детективного романа по праву считается видный представитель «большой литературы» писатель Карло Эмилио Гадда. Одна из его книг — «Пренеприятнейшее происшествие на улице Мерулана», написанная в 1948 году и в окончательной редакции вышедшая в 1957 году, — по форме классический детектив и в то же время социально-бытовой и антифашистский роман, показывающий, словно в разрезе, жизнь итальянской столицы вскоре после прихода к власти режима Муссолини.
Именно это произведение и предопределило дальнейшее развитие итальянского детектива как жанра, носящего социальный, а в ряде случаев политический характер и обладающего ярко выраженными национальными и демократическими чертами. На язык кино этот роман перевел режиссер Пьетро Джерми, поставив по нему фильм «Проклятый обман», остающийся, как и книга, одним из лучших итальянских детективов. Наконец-то этот жанр и в литературе, и в кино обрел полностью самобытные, подлинно национальные дух и природу.
Другим большим писателем, не чуравшимся жанра детектива, был (и остается!) знакомый советским читателям Леонардо Шаша. Его повести «Каждому свое» (1961) и «Сова появляется днем» (1965) в остросюжетной, близкой к детективу форме обличали злодеяния мафии. В написанной в жанре детектива гротесковой повести «Контекст» (1971) Шаша показал опасность государственного заговора правых сил в Италии; повесть «Тодо модо» («Любым способом», 1973) — мрачная притча на ту же тему, в которой «сильные мира сего» уничтожают друг друга, как пауки в банке. Все эти четыре повести, написанные в различной манере, — яркие образцы политического детектива; все четыре были экранизированы («Контекст» получил в кино название «Сиятельные трупы») и в обеих формах — литературной и экранной — пользовались широким успехом у итальянцев.
Однако родоначальником современного итальянского собственно детективного романа следует считать писателя русского происхождения Джорджо (Георгия) Щербаненко, в раннем детстве привезенного родителями в Италию. Щербаненко родился в 1911 году в Киеве, умер в 1969 году в Милане. Более двадцати лет он был главным редактором двух женских журналов, вел рубрику бесед с читательницами, специализировался на сочинении сентиментальных, так называемых «розовых» романов, рассчитанных на девушек и молодых женщин. И вдруг в 60-х годах (правда, отдельные детективные истории он сочинял иногда и раньше) Щербаненко один за другим выпускает целую серию детективов, сразу привлекших внимание читателей: «Венера для личного пользования», «Логово философов», «Кровавые парни», «Предающие всех», «Миланцы убивают по субботам» — мы назвали лишь самые известные из них. Критика единодушно оценивала его как лучшего итальянского детективного писателя. Романы Щербаненко весьма разнообразны по содержанию: например, основная тема «Венеры» — социальный анализ причин и обличение тайной проституции. Многие же представляют собой лишь чистое развлечение, однако в них неизменно реалистична итальянская действительность, жизненны персонажи. Романы писателя отличают пессимизм, какая-то особая атмосфера печали, безнадежности, отдаленно напоминающая фильмы Антониони. Герои его — сдержанные, немногословные буржуа — северяне, чаще всего миланцы, дети большого современного промышленного города, реже — маленьких городков близ этой деловой «столицы» Италии. И сам Милан в романах Щербаненко напоминает туманный, меланхолический Лондон, с его бесчисленными банками, деловыми конторами, улицами, укутанными не только туманом, но и облаками смога и дыма окраинных заводов. С легкой руки Щербаненко «асфальтовые джунгли» Милана во многих итальянских детективах стали идеальным местом для таинственных убийств и преступлений.
Этот плодовитый писатель оказал несомненное влияние на целую плеяду итальянских авторов, ныне работающих в жанре детектива, они ему немало обязаны, так же как он сам многим был обязан Гадде. У Карло Эмилио Гадды Щербаненко заимствовал мотивы социальной критики, безжалостный показ самых непривлекательных сторон жизни североитальянской буржуазии. От Гадды — и умение сделать город, где происходит действие, не просто фоном, хотя бы и характерным, а поистине полноправным «действующим лицом», только у Гадды это был Рим, а у Щербаненко — Милан или городки Ломбардии. Частый герой его историй — полицейский комиссар Дука Ламберти перекочевал со страниц книг на телеэкран, став популярным персонажем телесериалов; большой успех имел также фильм-экранизация «Венера для личного пользования».
В 70-е годы в Италии произошел настоящий детективный «бум». Причины его надо искать не столько в литературе, сколько в самой итальянской действительности. Громкие судебные процессы и полицейские расследования, похищения и убийства, крупные ограбления банков, преступная деятельность не только мафии, но и террористов всех мастей — черных, неофашистских и экстремистов из «красных бригад», наглая коррупция, сращение мафии с продажной бюрократией, в том числе и с верхушкой правоохранительных органов, связи мафии, террористов с правыми политиканами, государственные заговоры с целью переворотов — обо всем этом и многом другом итальянцы могли ежедневно читать в газетах, сама газетная хроника подсказывала готовые сюжеты, часто еще более неправдоподобные и авантюрные, чем плод фантазии самого хитроумного мастера детективов. Достаточно напомнить о похищении и убийстве видного политического деятеля Альдо Моро, невероятных похождениях банкиров-мошенников Синдоны и Кальви, связанных и с Ватиканом и с подрывной организацией — масонской ложей «П-2», о жестоком убийстве в Палермо посланного туда навести порядок генерала карабинеров Альберто Далла Кьезы и его молодой жены, о массовом судебном процессе над мафией…
Наверное, именно отсюда главная типологическая черта современного итальянского детектива — его жизненный, реалистический и реальный, а не умозрительный характер. Это не игрушка для ума, а один из инструментов познания жизни. Заметим, что некоторые темы, мотивы итальянской действительности непритязательный жанр детектива, который в Италии кое-кто продолжает считать «малым», развивает куда раньше, оперативнее, чем старшая сестра — «большая литература». Он проникает в закоулки жизни, высвечивает те проблемы, которые не всегда способны осветить более громоздкие, менее гибкие жанры. Поэтому было бы точнее назвать современный итальянский детектив социально-бытовым или социально-психологическим романом с элементами детектива. Схемы «классического детектива», его умозрительные построения в итальянском варианте обросли множеством конкретных реалий, плотно затянулись тканью повествования о быте, личных, служебных, общеполитических проблемах, психологии сегодняшних рядовых итальянцев, одним словом, максимально приблизились к стихии подлинной народной жизни и подчас показывают ее с точностью газетного репортажа. И таким образом, приобретают ценность документа — человеческого и исторического.
2
Грамши А. Избранные произведения. М., Политическая литература, 1959, т. 3, с. 525.