Страница 1 из 5
Белла Улановская
Белла Улановская
БОЕВЫЕ КОТЫ
РАССКАЗЫ
Что делать, если вы хотите приучить молодую собаку к выстрелу
Что делать, если вы хотите приучить молодую собаку к выстрелу.
Если вы хотите приучить молодую собаку к выстрелу, лучше всего поселиться вблизи полигона. Там можно встретить преотличные бекасиные болотца, а планомерная пальба неутомимой батареи поможет благополучно преодолеть важнейший момент в воспитании подружейной собаки.
Одиночные и многократные залпы допотопной ракетной установки нисколько не нарушают тишины и спокойствия. Все поколения птиц, зверей и детей, которые выросли здесь, не обращали внимания на это несерьезное буханье и воспринимали как естественный фон.
Стеклянно дребезжит клюква на подмерзших кочках, вздрагивают моховики, мягко упакованные в розоватый сфагнум магелланский.
Оплывшие вмятины — не то сапоги, не то беспорядочные копыта — кто-то прошел, может, теперь, а может, давно; стрельба, конечно, само собой, ведь сегодня у нас не воскресенье, над этим безлюдным глухим болотом она никогда не прекращалась, а если и стихала, то ровно на один день, в воскресенье, и я даже думаю, что эти чахлые кривые сосенки или безобидные горькушки разом бы высохли, если бы наш безобидный полигон вдруг куда-нибудь перебазировался или вообще был бы упразднен. Да и мы, те, кто вырос в ближайшем учебном городке, были бы совсем не такими, для нас утренняя, дневная и особенно ночная пальба была чем-то вроде рыбьего жира, к тебе подступаются две ложки — в одной маринованный белый грибок, в другой — гадость, сначала жирок, потом грибок, поллитровая банка маринованных из магазина кончилась, недопитая бутыль куда-то задевалась, а мы росли под грохот канонады, орудийная мощь менялась, число залпов за один заход увеличивалось, мы считали их, как проходящие вагоны товарняков.
Мне кажется, замолкни однажды наша дорогая батарея за озером — все здесь перестанет расти и цвести, а как поведет себя наша картошка — неизвестно, ведь каждый год мы берем на посадку нашу собственную картошку, которая выросла именно на этом поле, и хотя бывали годы, что вырастало примерно столько же, сколько посадили, но на посадку следующего года хватало, так что можно сказать, что выведена особая популяция залпоустойчивого картофеля — розоватые, удлиненные, плоские с боков клубни — такие экземпляры многократно рикошетят при прицельной стрельбе в воду.
Я хочу знать, что чувствует пятистволъный дубняк
Я хочу знать, что чувствует пятиствольный дубняк, зачисленный на световое довольствие.
Ропщет ли странный кустарник, высаженный квадратно-гнездовым способом по пять желудей в лунку, в борьбе за существование четверым из них предписано было погибнуть, но вопреки передовой теории все пятеро, не пожелавши бороться, выросли, не отставая и не обгоняя друг друга в росте.
Так появились эти младшие братики, хилое поколение. Так и выросло, изуродованное, странная поросль, только никогда им не отмахать, не расправиться среди долины ровныя, не глотнуть простору в этой низинной коммуналке. Тут же в их гнезде оказались и сорные березы, управдомы уплотнения, шахматный порядок.
Должен был победить сильнейший, но и остальные не погибли, и все пятеро дружно тянулись вверх своими тонкими прямыми стволами, узловатыми ветками. Не дубы, а кусты, и за дубы их никто не считал.
Впрочем, белоснежная ветреница дубравная не дала себя сбить с толку — разобралась, не ошиблась, отличила дубовую сущность, поселилась в расчете на тень в соответствии с предназначением, расцветала, как положено подснежникам, среди первых.
Итак, дубки росли, за этими братиками я стала следить с семи лет, однако первое осознание новой поросли, нового, следующего за твоим, чужого поколения и даже первой ревности появилось через несколько лет, и не здесь, на опушке, возникло это сожаление, а произошло это в школе, в раздевалке, примерно в классе третьем, когда я засмотрелась на длинные ряды вешалок — первый «а», первый «б», первый «в», первый «г». Наш первый был в школе один. Нас было мало, чтобы сделать два класса, но многовато для одного. В первые дни нас рассадили даже по трое на одну парту, но потом все же разделили на два класса — первый «а» и первый «б», а этих сколько, и теперь они самые младшие, маленькие, а маленьким быть хорошо, все тобой любуются, смотрите, какая хорошенькая!
Вот их уже отпустили, у них уроков меньше, оловянные номерки сиротливо отзывались на звонки для старших классов, все были на месте, в общем строю ни один не потерян, каждому классу своя линия, свое построение. Это были внушительные колонны, стройный парад поколения, идущего на смену.
Я хочу знать, по-прежнему ли алольские девушки готовят одинаковые платья к выпускному вечеру
Я хочу знать, по-прежнему ли алольские девушки готовят одинаковые платья к выпускному вечеру.
Невесты в Нечерноземье держатся как-то поближе к хорошему асфальту, к чистым блестящим тугим трассам, обжигающим прохожего горячим ветром дальних перевозок, на юг манящее шоссе, своя поэзия в сверкающем просторе, графитовой реке выпуклой поверхности, стекающей в песчаные берега-обочины. На таких дорогах свой климат, свой ветер, свои обитатели.
Здесь раньше наступает весна, сходит снег, летом сюда собираются столбы поденок, здесь свои миражи, в жаркий день воздух дрожит, и самое твердое покрытие колеблется и курится; возникающий мираж, больше присущий степи, как бы и ведет к настоящим степям по этой дороге на юг, как бы демонстрирует возможности юга гораздо раньше, чем туда приведет. Возможно, именно поэтому так волнует это шоссе, как будто оно уже туда привело, а не наметило только путь. Горячий ветер обдает идущего по обочине.
Где собирается теперь молодежь — на выгоне посреди села? на автобусных остановках?
Не все бетонные коробки стоят на таких твердопокрытых трассах. Есть и такие, к которым без резинового сапога не проберешься. Осенью автобусное движение там и вовсе прекращается.
Наверное, именно в такое особенно тоскливое, безнадежное время появилась тогда на котлованской автобусной остановке надпись: «Ищу невесту!» Она была выведена очень крупно на светлой крашеной бетонной стене.
Невесты не то попрятались, не то вовсе покинули эти места, завернули в газету свои легкие лодочки в надежде при первой же возможности встать на твердую почву и вылезти из надоевших заляпанных сапог.
Однажды я сидела в сельсовете, вдруг меня позвали к телефону.
Молодежь села Котлован желает с вами встретиться, — услыхала я голос молодого парня.
И вот мы сидим с ними к концу субботнего дня, разговор был сразу обо всем, но вначале речь зашла, конечно, о дороге.
— Так мы и выросли в ожидании этой дороги! — вздохнула молодежь села Котлован.
Кажется, что только появится асфальт, и все беды будут позади.
Алоль славится невестами. По вечерам на знаменитую алольскую дискотеку тарахтят мотоциклы из Весеннего луча, Пустошки и даже из Опочки.
Однако повышенный интерес проявляли к ним не только мотоциклисты, но и народ посолиднее, вдохновители движения «Всем классом на ферму!» Все невесты были давно пересчитаны, с каждой взято обещание, что она никуда не уедет.
Одинаковые платья на выпускном вечере — традиция необъяснимо странная. Что за противоестественное для девушек стремление к похожести, одинаковости, неотличимости. Что за странные панночки в бледных платьях! Как будто они стремятся быть неузнанными — для кого? для судьбы до поры до времени.
Тоже мне майская ночь, напридумали тут, купили девчонкам одинаковые готовые платья.
Ну ладно, платья одинаковые, а тут они как будто сговорились ни в чем не отличаться друг от друга, уж они так старались — заколки, булавки, ремешки, босоножки — если бы могли — и лица бы сделали неотличимыми.