Цветик

Приехала баба Тоня, весь июль они с дедом и Мишуком провели в Медведке, Васька свозил их с мамкой Алькиной несколько раз за малиной и черникой. Баба Тоня круглыми глазами смотрела на невысокий малинник усыпанный спелыми ягодами, и с огромным удивлением набирала за небольшое время полное ведро:

-Вот это, да! Ведрами до этого собирать не доводилось!

Мамка таскала её на недальнюю Койву, где по теневым берегам росло много черной смородины и жимолости. И опять баба Тоня изумлялась, она была уверена, что смородина - только садовая ягода. И были у них заготовки варенья и компотов, по выходным к ним пыталась присоединиться и Алька, но мамки дружно выгоняли её с кухни.

-Нечего тут с пузом мешаться, идите вон прогуляйтесь на карьеры, искупайтесь, грибочков наберите. Карьеры, оставшиеся после разработок добычи алмазов в пятидесятых годах, постепенно заполнялись водой, и местные все лето купались там. Протекавшая по поселку речушка Полуденка была на самом деле курам по колено, а по верху карьеров, среди сосенок, всегда было много маслят и подосиновиков.

Набрав по ведру отборных небольших грибов, Аверы сворачивали на карьер, где Авер долго плавал, Алюня же бродила по краю, мочила ножки и любовалась своим мужем. Шрамы его заметно побледнели, он немного нарастил мяса.

-В годы войдет, будет совсем хорошим, - говорила мамка, - а и сейчас зять у меня...

Минька с дедом, как всегда, ходили у землянику, дед сидел у тенечке и и наслаждался запахами разогретого хвойного леса, спокойствием и умиротворением разомлевшей на солнце природы. А Минька собирал ягоды, половина сразу шла в рот, а другая половина, с мусором, в ведерко. Бабы обе постоянно хвалили добытчика, и Минька гордился. Ещё у ближнем лясочке они находили под елками семейство рыжиков - глазастый Минька шустро разглядывал незаметные в траве грибочки, а дед аккуратно срезал их, попадались и другие грибы, и мужики-добытчики почти каждый раз приносили грибов на жареху. Ребята - Гешка, Петька и Васька, несколько раз привозили с рыбалки вкуснятинки - хариусов, которых обожали и старый, и малый.

Антонина полностью успокоилась и заметно гордилась и сыном, и его семьей.

-Знаешь, Рита, как я волновалась за сына, ведь чувствовала, что он в Афгане, хоть и писал, что все хорошо, и он в Союзе, только по командировкам мотается...а когда ранили, не поверишь, сердце болело, было жутко, как раз в те дни, когда он... Зато сейчас... я с умилением смотрю на них, когда они втроем, любой матери приятно, когда её сына любят искренне.

-Ну, твоего Сашку сложно не уважать, вон в районе уже оценили нового военкома, хвалят.

А в начале августа Аверы принимали высоких гостей - генерала Романова и его двухметрового, видного издалека, племянника, Ваньку Чертова.

-Здравия желаю!

-Вольно, Авер, вольно, мы же не на службе! Здравствуй, Саша, ну вот, как и обещал, приехал, посмотреть на твои владения!

- Здравствуй! - генерал протянул руку серьезному мужичку, - как тебя зовут?

--Михаил Александрович Аверченко!

-Ух ты, как официально, а мама с папой как тебя зовут?

-Когда Минька, когда Мишук. И ещё, - он скривился, - баушки - Мишуткой, как маленького.

-И много у тебя баушек?

-Три: Рита, Антоновна и Тоня.

Авер обнимался с Ванькой:

-Ну, хорош военком стал!! Поправился на Алюниных пирогах, одобряю!! Ух ты! Здорово Мишук! - Ванька протянул свою лапищу. - Ты подрос-то как! Скоро меня догонишь!

Он подбросил довольного Миньку несколько раз вверх, аккуратно поставил и нежно облапил Алюню:

-Вас двоих сразу обнимаю! Соскучился, блин!

-Ага, по пирогам, - ехидненько вставил Авер.

-Ну, это само собой! Глянь, - Ванька кивнул на Евсееича и деда...

Сухонький, враз подтянувшийся и ставший, казалось, выше ростом, дед, вытянувшись и приложив руку к гражданской кепке четко произносил:

-Гвардии рядовой у запасе 536 стрелковага полка 116 дивизии, Первага Белорусскага хронта, Цветков Ахванасий Грыгорович! Здравия жалаю!

Евсееич порывисто обнял старого:

-И тебе здравия желаю и напобольше! Рад, очень рад знакомству! Много наслышан!

--От и славно, споемся - як скаже мой унук!

-Обязательно споемся и споем, Григорьевич!

На плечо деда легла ручища Ваньки:

-Здорово, дед!

-Здорово, унучек. Ай до чаго ж ты громадный вырос! Голова закружится на тябе глядеть!

-Дед, я присяду! - засмеялся Ванька, тихонько приобнимая деда.

В новой квартире Аверов полностью обставлены и обустроены были кухня и детская комната. В детской возле окна стоял новенький тренажер, которым гордился и хвалился Минька.

-Ваня, Ваня, смотри, что мне папа с мамой подарили на день рождения! - восторгался Минька.

Ваня одобрил и надолго завис возле полок с игрушками и поделками. -Не, я бы, точно, от таких поделок не отказался, клёво, Минь, береги, это такие редкие вещи!

А Толюшка стоял у окна, из которого открывался вид на лесные просторы. -Красота какая у вас здесь!!

-Здеся ешче цемзавод дымить, а у Медведке, от тама да, як у раю.

Дед и Евсееич прониклись симпатией друг к другу, генерал и рядовой оказались близки по духу.

-А як же, мы жеж старой закваски!

Наевшись Алькиных пирогов до отвала, прогулялись по городку. Саша показал активно строящуюся всем миром полосу препятствий.

Ванька не был бы Ванькой, если б не опробовал её. Раздевшись по пояс, в маскировочных штанах, этот гигант играючи и легко начал преодолевать препятствия. Казалось, он совсем не прикладывает никаких усилий для разбегов, прыжков, перекатов... А вокруг стояла тишина... замершие в восторге пацаны, остановившиеся и смотрящие на гиганта взрослые... а Ванька, с легкостью преодолев стену, крикнул прежде чем спрыгнуть с неё:

-Авер, давай, присоединяйся или слабо?

Авер молчком скинул футболку и пошел...

Вот тут уже молчащих не было. Орали, вопили, свистели все. Авер, несмотря на то, что на фоне Ваньки выглядел похудее и пониже, тоже лихо преодолевал препятствия. Встреченные восторженными криками и громкими воплями, друзья отдуваясь подошли к Алюне.

-И что скажете, госпожа Аверченко?

-Госпожа Аверченко восхищена и невозможно гордится вами, товарищи офицеры!

Алька привстала на цыпочки:

-Нагнись, детинушка! - расцеловала Ваньку, вызвав одобрительный рев, а потом ласково прижалась к мужу.

-Ты у нас - лучший!

Ванька посадил к себе на плечо Мишука, и тот восторженно вопил на всю округу. Затем, одевшегося и отпустившего на землю Мишука, Чертова тут же окружили местные пацаны, забросали его вопросами, просили показать им всякие приемчики, хотя бы немного.

Авера же дотошно выспрашивал Толюшка, его интересовало все, что делал Саша за недолгие четыре с половиной месяца в должности военкома.

-Это не проверка, просто немало у нас имеется военкомов, заросших мхом на своей работе. Ты, Саша, молодец, много нового привнес.

-Мы всем миром привносили - нашлось немало людей, болеющих за молодежь, за их досуг и отдых.

- Рад, что не ошибся в тебе!

К ним подошел дед с серьезным мужиком. -От, Евсееич, мой хронтовой друг, а почти брат, Иван Ягорыч, местный голова.

Старшие оживленно заговорили меж собой, Ваньку не отпускали от себя пацаны, а Саша внимательно слушал своих "советников"-афганцев. "Стройка века", как окрестили полосу препятствий, привлекла внимание всех. Ни одна организация не отказалась внести посильную лепту в её строительство, но случались накладки, вот и сейчас ребята сказали, что цемзавод не довез цемент, а коммунальщики не залили баки с водой и выходной получился бездельным.

Подошел наконец-то отпущенный ребятами Чертов, познакомился со всеми, живенько узнал, кто где служил. Оказалось, что он бывал не только в Кабуле, нашлись даже общие знакомые...

Сашу подозвал Егорыч.

А афганцы сказали Ваньке:

-Хороший у тебя друг, нас всех встряхнул, заинтересовал, а пацаны... весь район рвется на соревнования и полазить здесь. Мужик, наш капитан, настоящий. Слово держать умеет.