Цветик

А баба Рита смотрела на свою дочку и Авера и безумно радовалась, видя, как чутко они оба реагируют друг на друга, так вроде и незаметно, ну супруги и супруги, но сквозила в каждом их жесте и прикосновении мягкая нежность. Её хулиганистая, грубоватая Алька сейчас напоминала дивный цветок, долго сидевший в бутоне, а сейчас, под воздействием тепла и нежности, распустившийся и притягивающий внимание своим сиянием.

-Во, старая, до чего додумалась, Господь, он не без милости, послал вот испытание для Альки, а и такую ей послал награду! И Альке и Миньке, - поправила она себя, - ведь ни единым жестом не выказал, что Минька ему не... А, вон, у тебя, Ритка - родной, а хуже Симиного душного козла. Господи, пошли нашему славному Аверу здоровья, пусть они деток вырастят, пусть у них с Алькой всегда так будет! - мысленно взмолилась она, никогда особо не верившая и, если честно, не знающая ни одной молитвы.

-Надо и вправду с дедом съездить в церковь куда-то, помолиться за своих, как умею, где-то же слышала, что, если молишься от души, молитва доходит до Бога. Да и я не за себя буду молиться, вон, за них, за всех! А и старый пусть бы пожил, что он тоже в своей жизни видел - одни кирзовые сапоги, да ватник, сейчас вон какой бодренький, активист!

-Мам, ты чего задумалась?

-Да, так... Буду Ваську просить, в церковь съездить. Надо хоть на старости лет лоб перекрестить!

Саша проговорил:

-Это, мам Рит, надо к нам съездить. У нас по Рязанщине храмов много маленьких, но таких уютных. Много, правда, закрыто, вон, у нас в Гусе какая Троицкая церковь, Аль, скажи? -Мам, такая необычная, чем-то напоминает готические храмы, высоченная, ободранная, но величественная. Я каждый день на неё любовалась.

-Стиль называется псевдоготический, были у нас там помещики - братья Баташевы, старики говорили самодур страшный один из них был, но храм возвели красивейший. Мне на стажировках довелось увидеть много, но везде в городах пятиглавые храмы, а тут наособицу. Еще в Есенинском Константинове церковь интересная,такая вся светлая, кажется, взлететь хочет, а купол в виде капли.

-Да, ладно, на Руси только маковки были? - не поверил Серега.

-Да, я интересовался, есть и такие купола, луковицы вроде пошли от формы шлема, а капля - толи пламя свечи, то ли слеза. У нас в Рязани, в краеведческом музее был занятный такой дедок, помешанный на истории родного края. Вот я у него и поинтересовался про наш храм, откуда и знаю, что псевдоготический стиль, а потом незаметно заинтересовался остальным и забегал в увольнение к нему на часок. Ванька-то тогда на свидания бегал, Витек тоже. А меня как-то незаметно увлекло все это, Архип Иваныч, натура увлекающаяся, много чего рассказывал, а про каплю сказал, что, по его мнению, это все же слеза - уж столько на Руси слез было... Про Кирицы вот, это усадьба фон Дервизов, где любимый фильм всей советской детворы снимали - 'Золушку', про старую Рязань, где я побывал, вид оттуда-шикарный, дух захватывает от простора, весь правый берег Оки как на ладони. Едешь вот по России куда-то, и где-нибудь на холме церквушка: старая, покосившаяся, бурьяном заросшая, полуразрушенная, вместо креста береза растет, а сердце замирает. Вера - это одно, а красота и величие - это другое, восхищаюсь умением древних строителей: и строили на века, и такие вот церквушки со всех концов деревни ясно виделись, место для храма везде выбиралось идеально. Вот, в Тамбовской области есть село Пичаево, там храм не закрывался, такую в нем приподнятость ощущаешь, душа светлее что ли. Да, я коммунист, но почему надо отрицать красоту и умение предков строить на века? Касимов наш, под боком, там тоже старая часть города даст сто очков новостройкам.

-А мы на Урале, чисто басурмане, церкви порушили, одна в Тагиле, ещё Верхотурье, а ближе-то и нету. Ребятки вон некрещеные, - вздохнула мамка.

-Поедем к нам, там всех и покрестим, - улыбнулся Саша, - в этом году нет, отпуск-то ещё заработать надо, да и Алюня будет колобком, а на следующий год и рванем летом, усе.

-А чаго, - оживился дед, - у Рязань я с удовольствием, на хронте был у нас рязанский, ня помню чей, шиловский, чи ряжский, ай якой другой, гаворил, красиво у их тама. Ну да, от на старости лет довялося пол Росии проехать, вязде красивые мяста имеются.

Воскресенье проскочило в миг, и в понедельник Саша пошел в военкомат, ровно в девять он был там. Дежурный на входе не спеша просмотрел его документы и, записав данные, пригласил пройти. По коридору к кабинету военкома Саша шел не торопясь, рассматривая все и прикидывая в уме, что надо взять на заметку сразу, особенно его раздражали выгоревшие плакаты, висевшие на стенах, явно его ровесники.

В приемной ему навстречу поднялся среднего возраста лейтенант. -Здравия желаю, товарищ капитан!

-Здравствуйте, военком на месте?

-Пока нет, присядьте, товарищ капитан!

Зазвонил телефон:

-Да? Здравствуйте, Иван Егорович! Нет, пока нет на месте! Да, да, обязательно!

Секретарь тут же набрал номер, звонил явно Дубенюку:

-Владимир Иванович, Редькин звонил, в десять партхозактив. - Послушав ответ, сказал: - Да, прибыл капитан ВДВ, да, ждет!

-Извините, товарищ капитан, - секретарь как-то нервно дернул шеей, - товарищ майор будет через несколько минут!

Вскоре влетел злой, какой-то весь взмыленный майор.

-Извините, капитан, дела непредвиденные задержали! Проходите! - пригласил Дубенюк Сашу в кабинет. И опять Саше не понравилось, весь кабинет, загроможденный какими-то шкафами с папками, темно-зеленые мрачные шторы на окнах, все казалось унылым и беспросветным.

-Представляюсь по случаю назначения военкомом города и района - капитан Аверченко Александр Борисович!

-Понял уже, понял, - он пожал Саше руку. - Ну, сейчас нет совсем времени, надо к секретарю райкома, а потом представлю Вас коллективу.

У Редькина в кабинете собрались все руководители города и района. Поздоровавшись, офицеры сели на свободные места. Редькин четко и коротко провел планерку, затем в конце сказал:

-Представляю вам, товарищи, нового горрайвоенкома, капитана Аверченко Александра Борисовича. Боевой офицер, прошедший службу в Демократической Республике Афганистан! Будем надеяться, с приходом молодого военкома в городе и районе оживится военно-политическая работа.

Саша стоически выдержал любопытные взгляды и оживленный гул.

-Молодой - это хорошо, наверняка найдет занятие для наших подростков, вон сколько праздношатающихся стало. У меня в общежитии постоянно какие-то разборки происходят, все от того, что деткам заняться нечем, так что, товарищ капитан, очень прошу, ты им хоть полосу препятствий устрой. Какие вопросы возникнут, приходи, чем смогу - помогу! - начал говорить Аверу шустрый мужчина в возрасте. - Антон Иванович я, Чернов, директор цемзавода.

-Все свободны, военкомов попрошу остаться.

Когда все вышли, Егорыч сказал:

-Вот, Александр Борисович, Вас директор цемзавода сразу озадачил, но я тоже попрошу, быстрее входите в курс дел и подумайте о возможных вариантах занять болтающихся без дела, пятнадцати-семнадцатилетних пацанов.

-Обещаю, товарищ секретарь, что не буду затягивать с этим, только надо осмотреться.

-Недели хватит?

-Постараюсь, товарищ секретарь. -Меня проще по имени отчеству называть, как-то уж очень сурово звучит: "товарищ секретарь". Иди, капитан, удачи тебе! Всегда звони и приходи - по всем вопросам мы здесь привыкли сообща все дела решать, всем миром. Владимир Иванович, задержись на два слова.

Вышедший вскоре Дубенюк, какой-то очень хмурый, сказал:

-Поехали представляться коллективу.

-Но тут же пять минут ходьбы?

-Какой авторитет будет у военкома, если он пешком станет ходить?

-Я все-таки пешком прогуляюсь, - отказался Саша от поездки.

В военкомате в небольшом актовом зале собрался весь коллектив, смотрели на Авера по-разному, но, в основном, взгляды были снисходительные, типа, "ну что ты мальчик, можешь, молодой ещё!"