Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 23 из 196



Тот же человек, но уже переменил паспорт. Мы сейчас перейдем к книге, которую читал еврей, но бросим еще заметку, что, по свидетельствам Оригена («Homil. in Jerem», «Comment, in Epistolam ad Romanos»), Климента Александрийского (Stromata) и Феодорита — у египтян обрезанию подвергались не все, но избранные: именно 1) сами «жрецы»,

 те, которые желали получить доступ к мистериям Озириса и Изиды, и

 которые желали получить доступ вообще к изучению храмовой, «жреческой», «священной» науки. Так вынужден был обрезаться и Пифагор, путешествовавший в Египет и просивший «жрецов» посвятить его в их тайные знания. «Этого нельзя сделать, не посмотрев в корень вещей», — ответили ему они, указав на обрезание и потребовав его. «Нашу науку нельзя понять, ее можно почувствовать, а начало чувства — обрезание». Теизмы — сливаются.

Наука у египтян была «тайная», только в храмах и при храмах; как и Платон (тоже путешествовавший в Египет) разделил философские свои чтения на явные, для Афин и мира, и «тайные», в садах своей Академии, унесенные в сторону от взоров, как мы хороним «обрезанные» свои мысли или евреи закрывают свои обрезанные части. Всё — тайна. Всё — убегает в сокрытие. Не говорится полными глаголами, но только намеками, сокращениями, вроде условных: «и т. д.», «и т. п.», «и пр. и пр.». Но мы не только вправе, но и совершенно должны предполагать, что все народы, у которых круг религии начинался с обрезания, кроме явных писаний имели или имеют и тайные; кроме письменных памятников — и устное предание; кроме официальной почты имеют еще «посылки с нарочным» или «голубиную почту». Такое «тайное учение» было у обрезанников Пифагора, Платона, египтян; у евреев — это Кабала. Можно сказать, если бы о ней не было никаких известий, ее существование, т.е. что она есть, — мы заподозрили бы, догадались бы.

Уже Талмуд, если его читать прямо, не имея догадок о тайне юдаизма, представляется глубокою бессмыслицею; и, напротив, он исполняется тайного и очень приятного света в самых темных своих уголках для того, кто имеет свою «эврика» относительно его подпочвы. Тогда, напр., понятны становятся «обрезанные» и «не обрезанные плоды», т.е. простое раздвижение мысли брака (=пола) в universus, признание, что пол — дышит во всем. «Обрезанные плоды» — это пантеизм поверенный («вера», «сердечное упование», religio), как гегельянство есть пантеизм сознанный. И т. п. Такою же и еще более бессмыслицею прежде всего представляется и Кабала. «Священная Кабала» — называют евреи; «но это — бессмыслица!» — отвечают унисоном европейцы.

Я не видел никогда ни Кабалы, ни ее переводов; но читая о ней — не мог не поразиться опять светлыми, для меня прозрачными, пятнами там, где ее описатели восклицают только: «бессмыслица!».



Происхождение ее — неизвестно. И это — важно. Нам представляется везде в Библии твердый факт, отсутствие туманов, и мы так привыкли к этому, что отделяем арийцев от евреев тем, что первые — в мифах, вторые — без мифа. «Там — Бог, а у арийцев только сказания о бесах». Мы точно забыли Саула и тень Самуила, его испугавшую; что есть факт. Да, Библия есть факт, потому что Библия есть кровь; но от крови идут еще кровавые испарения, и вот это уже не факт, а призрачное, куда мы и вступаем.

О происхождении Кабалы есть два предания. В гл. VI Бытия, ст. 1—4, говорится: «Когда люди начали (после Адама и первых патриархов) умножаться на земле, и родились у них дочери: тогда сыны Божии (NB!) увидали дочерей человеческих, что оне красивы, и брали их себе в жены, какую кто выбрал. И сказал Господь: не вечно Духу Моему быть пренебрегаемым человеками: потому что они плоть, пусть будут дни их сто двадцать лет. В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как Сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и оне стали рождать им. Это — сильные, издревле славные, люди». Не правда ли, тут в кратком очерке, пожалуй, как бы включены все сказания древних. Есть у евреев апокрифическая книга — патриарха Еноха, и там эта краткая запись Библии раздвинута в более подробное сказание. Приведем и его: «Когда люди размножились и стали рождаться у них видные из себя и прекрасные лицом дочери, то ангелы, сыны неба, увидев их, воспылали к ним любовью и сказали: «пойдем, выберем себе жен из дочерей человеческих и произведем с ними детей». Тогда сказал их начальник Самьяца: «Я боюсь, чтобы вы не испугались и не отступили от этого дела и чтобы я один не пострадал за него». Но они возразили ему, говоря: «мы клянемся и обязуемся все взаимною клятвою не изменять нашему решению и исполнить наше намерение». Тогда поклялись они все один другому и обязались взаимною клятвою. Число их было двести; они спустились на Ардис, вершину горы Армона... Они взяли себе жен, каждый по своему выбору; они вошли к ним и жили с ними, и научили их волшебству, заклинаниям и употреблению корней и трав. Один из них, Азазел, научил людей делать мечи, ножи, щиты и панцири; он же научил их делать зеркала, браслеты и украшения, а также употреблению румян, подкрашиванию бровей, употреблению драгоценных камней, изящного вида и цвета, так, что мир совершенно преобразился. Другой, Амацаран, научил всякому волшебству и употреблению корней. Третий, Армерс, научил, как прекращать действие чар. Баркаял научил наблюдать светила небесные; Акибиил научил знамениям и приметам, Тамиил — астрономии и Асарадел — движению луны».

Запись эта важна. И Прометей — всему «научает» людей; он — так же полубог, как эти — ангелы, «сыны неба», по наименованию апокрифической книги патриарха Еноха. Знание — с неба: «полубожеское», «ангельское» устремление человека; вот что нам нужно. Священна цевница, и арфа Давида, и струны Мариам; и приемлемы орудия труда человеческого и украшения человеческого, вплоть до зеркал и браслет, дабы человек любил себя и любовался собою, и был любим. Еще важно: «сыны неба» вводят человека в тайну трав, в дрожание звезд. Елогим — творец мира, а «ангелы» Его, «сыны неба» — держат в руках, каждый, звездочку, травку. И «сообщение» с дочерями человеческими, прекрасными и благоухающими, есть только любовь небес к человеку, близость человека к небу, священная связуемость между ними, кровная, внутренняя, казалось бы, особливо долженствующая быть понятною христианину. Но Средние века не так взглянули на легенду. « Общение? Это — диавол». Милое вдруг превратилось в грязное, чистое — заподозрилось и подозрение покрыло его корой проказы. Плоть потеряла всякую прелесть в себе26 .

Часть кабалистов и утверждает, что эти-то «сообщившиеся с людьми» ангелы принесли людям кабалистические, т.е. «сверхземные», небесные, «ноуменальные», пожалуй, сведения.

Другое предание о происхождении Кабалы нам представляется серьезнее. Оно записано в Вавилонском Талмуде27 . Известно, что Моисей на Синае был «лицом к лицу» с Богом, и что там он оставался очень долго, слишком долго для написания скрижалей Завета, или даже для сообщения всего обширного священного законодательства. Легенда Вавилонского Талмуда и рассказывает, что сверх писанных, содержащихся в «Торе» (= «Пятикнижие» Моисея) законов, Моисей получил от Бога еще многие сведения, которые уже не могли войти в явный закон, и их можно было сообщать «только посвященным». Эти «посвященные» в тайные знания и были те 70 старейшин, которые были поставлены Моисеем «старейшинами над народом». От них и от Моисея путем устной передачи сохранялось божественное слово всегда в Израиле, но внутри тесного круга. В «Торе» оно же изложено, но прикровенно. В одной из кабалистических книг это выражается так: «Горе человеку, который в Законе («Пятикнижии») не видит ничего другого, кроме простых рассказов и обыкновенных слов! Если б он действительно не содержал ничего более, то мы могли бы и в настоящее время точно так же написать закон, столь же достойный удивления. Чтобы найти обыкновенные слова, мы можем обратиться к земным законодателям, у которых часто находят даже нечто большее. Тогда достаточно было бы только подражать им и написать закон на основании их слов и их примера. Но это не так: всякое слово в Законе содержит более глубокий смысл и скрытую тайну. Рассказы, находящиеся в Законе, суть только внешняя одежда закона. Горе тому, кто одежду закона считает за самый закон. Об этом Давид говорит: «Господи, отверзи очи мои, чтобы я увидел чудеса в законе Твоем» (NB: действительно, необычайное выражение!). Давид говорит здесь о том, что скрыто под одеждою закона. Существуют глупцы, которые, если видят человека в прекрасном платье, то судят о нем по платью, между тем как только тело придает ценность платью; душа же еще ценнее тела. Закон также имеет свое тело. Это суть его заповеди, которые можно назвать телом закона. Простые рассказы, присоединяемые к ним, суть одежды, покрывающие это тело. Большинство обращает внимание только на платье или на рассказы закона; они не знают ничего другого; они не видят, что скрыто под платьем. Напротив, более просвещенные не обращают уже внимания на одежды, а смотрят на тело, которое покрыто ими. Наконец, мудрые слуги Вышнего Царя, обитающего на высотах Синая, занимаются только душою, которая есть основание для всего остального и для самого закона; в будущем эти мудрые дойдут до того, что будут созерцать душу самой души, которой дыхание проявляется в законе» (трактат «Зехер»),