Юдаизм. Сахарна

[

←128

]

«Адвокаты» — это то́, что́ евреи сами хорошо именуют (у Пранайтиса) «клиптотами», «шкурками», т. е. около зерна. Теперь вообще не «зернистая цивилизация», — и «клиптотами-Грузенбергами» мы будем пользоваться, не давая им очень распространяться и захватывать наши промыслы и торговлю. «А там (в зернистую эпоху) посмотрим»... Друг мой упреждает времена и сроки, и малодушествует, не надеясь на Господа. «Господь — прибежище мое», и спи спокойно, русский. В час свой разбудит его Господь. И он сделает дело, какое пошлет его сделать Господь. Смелее, русские, и становитесь дружно против евреев: не бойтесь ничего. Примечание В. Р-ва.

Р. S. Вашими бы устами — да мед пить... Но, кажется, это Вы либо меня, либо себя только утешаете. Ведь вся действительность говорит обратное. Примечание автора письма.

[

←129

]

* Если смотреть на глаз и вблизи себя... Но, дружок мой милый, никогда не надо пугаться, а надо надеяться на Бога... Чуть ли тут Суламифи и не было «шёпнуто» что-то лишнее, чтобы она скорее «отдавалась» царю и господину своему... Ведь евреи, современники Египта и Вавилона, должны бы были стать теперь многочисленнее народа русского, где-то толкавшегося кучкою около печенегов и половцев; многочисленнее германцев и англосаксонской расы. Но их в сущности относительно очень немного. Пожалуй, им было не договорено, что они будут «как песок морской» на берегу какого-то вроде «Азовского моря», тускленького и маленького, и «как звезды на небе» до телескопа, весьма и весьма исчислимые. Господь печется о других народах и любит их: и размножил их больше евреев. Вот — факт, около которого евреям не мешает погрустить. «Царица» может сказать «служанке»: у меня — 12, а у тебя — 7. Примечание В. Р-ва.

Р. S. Это — мысль очень важная; кажется, тут что-то есть. Но вот другая мысль, которой тоже не следует забывать. Вы помните, конечно, что евреи весьма озабочены чистотою крови главного ствола своего народа, — т. е. мужской линии и, по преимуществу, первородных. Но что касается до женских линий, то это — совсем иное дело. Женщина для Израиля — не хранительница, но, скорее, распространительница иудаизма. Она имеет миссию распространять влияние Израиля на весь мир, захватывать израильскими сетями все царства. Теперь, что же мы называем еврейством? Израиля, — мужскую и даже, отчасти, только главную мужскую линию роста. Однако от каждой линии, как мужской, так и женской, в каждом существе ее отделяются боковые отпрыски, — новые женские линии, из которых очень многие смешиваются кровью с иными народами и, оставаясь фактически еврейскими, ибо еврейская кровь необыкновенно сильна, перестают называться такими. Таким образом, еврейство, не нося этого имени, внедряется все глубже и глубже в массу человечества и корнями своими прорастает всю человеческую толщу. Секрет иудейства — в том, что есть чисто иудейское, чистокровное, и около него — с неимоверной быстротой иудаизирующаяся «шелуха» прочих народов. Теперь в мире нет ни одного народа, совершенно свободного от еврейской крови, и есть еврейство с абсолютно несмешанною кровью. Итак, есть евреи, полуевреи, четверть-евреи, пятая- евреи, сотая-евреи и т. д. И вот, каждый народ с каждым годом увеличивает процент еврейской крови, т. е. разжижается в своей самобытности. Еврейство представляет какой-то незыблемый центр, к которому, вдоль радиусов, неумолимо скользят все прочие народы. Следовательно, утешаться сравнительною немногочисленностью евреев — это значит забывать, что у евреев не один ствол, — под этим именем слывущий, — но еще сотни и тысячи побочных ответвлений, и притом растущих и множащихся ускорительно. — Повторяю, что хотя и сравнительный процент чистокровных евреев растет, но с ужасающей, головокружительной быстротой растет число внедрений еврейства в человечество. И, рано или поздно, процент еврейской крови у всех народов станет столь значительным, что эта кровь окончательно заглушит всякую иную кровь, съест ее, как кислота съедает краску. А для этого, вы сами знаете, отнюдь не требуется процента значительного. Посмотрите, в известном и уважаемом вами дворянском роде***, не то в пятом, не то в седьмом поколении, родоначальница — еврейка. А теперь у потомков лйца, настроения, манера мысли, семейственность, — основные, так сказать, категории бытия — типично еврейские. Члены этого рода благородны и уважаемы; но даже ничтожная капля еврейской крови в их членах придает всей структуре души их чекан и закал еврейства. Приписка автора письма.

[

←130

]

При вере в Бога — никогда! При благочестии жизни — никогда. Как и богаче нас не «золотом» (довольно уплывающим), а вешами, имуществом, землями, заводами, «гобзоватым богатством», по Посошкову, — этим они никогда не будут нас богаче! Есть что-то неудержимо-пропадающее, скользкое, прощалыжное в характере их обогащения, в существе их богатства. Что они «странствователи» и «без своего места в мире» — этому гармонирует то́, что они как-то «выиграют на бирже», «скупят в синдикат весь сахар», но не сотворят, не устроят ни сахара, ни фабрики, ни дома. Да, они даже не «домостроители», а какие-то вечные и везде «квартиранты»... Ах, Суламифь, оглянись на себя: ты тщишься сокровищами, но они именно похищены у простоватых, — и гляди, не грозит ли тебе в будущем сума? Во всяком случае, «Суламифь никогда не станет царицею», а в мире есть существо и «Царицы». Примечание В. Р-ва.

P.S. Да, «при вере в Бога»... Но вера-то эта током иудейства непрестанно подмывается и разрушается. И, по мере того как внедряются в народ иудейская кровь и иудейские деньги, исчезает вера в Бога, — та единственная основа, на которой могли бы мы быть стойкими против разъедающих вод иудаизма. Приписка автора письма.

в «местечке» бедных ребятишек-евреев. Русские не сказали ни единого слова подругам, — и вообще были совершенно невинны... Дочь нисколько не жаловалась на подруг, даже не имела ни капли гнева, а лишь недоумение. И рассказала лишь года через полтора. В. Р-в.

[

←131

]

Даже и в вере не надлежит ничего делать без осмотрительности. Вера должна быть мудра. Мы «верить Библии должны», имея в памяти, что она дана была именно им, одному ихнему народу, — без чтения другими народами. И сказала «им» то, что́ и должно было быть «сказано им» и ими «выслушано», дабы они «послушались», т.е. прежде всего обрезались. Библия — для обрезания, и — внушения его, и — утверждения его. «Супруга есть супруга и должна исполнять все супружеское» (Израиль); но это не задевает базара, города, царств. Не задевает и не сокрушает. Рабский характер и рабская же судьба евреев на протяжении целой их истории есть что-то единственное и, очевидно, вне «случая» и «обстоятельств», а — «от корня текущее». А где есть «рабы» и будет «раб» — будет и «господин». Именно — Суламифь, но — и только. Случай, роман, но не «сложение царств». А есть и «сложение царств». Соломон в тот час, когда говорил: «Единственная моя», «одна ты у меня», — и чувствовал так, как говорил; но есть час и час. За часом приходит другой час. Не разительны ли столь частые как будто «оставления» Израиля Богом; и вот теперь, напр., когда они давно не «уклоняют сердца своего» ни к Ваалу, ни к Астарте, и особенно, напр., в средние века, когда у них был «великий Маймонид», судьба их все-таки была горьковата и серовата и приходилось им «солоно». Что-то «гонимое», и в самом деле «гонимое», не здесь на земле только, но и в небесах, есть в евреях. «Не сладко переходить из земли в землицу», из Испании в Польшу, из Польши в Америку. Оставляя «частности» и «обстоятельства», в глубине вещей все-таки остается только Суламифь, которой и судьба — «пастушки». Как кратка «Песнь песней»: всему роману и целой любви — 3—4 дня и много 3—4 недели, и никак не выйдет года. Вот Библия, конечно, вполне истинная книга, но ее надо читать под углом обращения к одному народу, как оказывание ему в ухо, и без потрясения «дворцов» и «сложения царств». Замечательно, что Библия (ветхозаветная книга) ведь ничем и не кончается, как примерный эпизод, — между прочим, эпизод в самой всемирной истории. Начало и исходы ее «всемирны», «Книга бытия», «Берешист»... Затем переходит в «историю племени»... Очень хорошо и рады за них, но нам какое дело?.. У нас свои печенеги и половцы, как у них амалекитяне и моавитяне. Храм — их местный храм, как были аналогичные и лишь «в печать не попавшие» в Сидоне, Тире, в Фивах египетских... «Ничего особенного для русского», это — надо хорошо помнить. Хорошо надо помнить, что с какою-то силою и ясностью, не боясь Бога, было сказано Христом о иудейском храме именно как о слишком местном храме: «Камня на камне не останется». Ихнее «распни Его» было совершенно бессильно, ибо храм-то все-таки был разрушен. Это не вне плана всемирной истории, которая должна была стать и становилась именно всемирною, а не местною и племенною. Уже до Христа значение иудеев и иудейства все как-то суживалось, становилось менее интересным, и, напр., их знаменитые «Маккавеи» суть герои только «на нашей улице». Иудея именно и хранилась только для принесения святого агнца у родителей «Иоакима и Анны», — до рождения Девы Марии: после которого все рухнуло, потому что все «более стало не нужно». Вот. Не дерзко будет сказать и думать, что иудеи действительно киснут сейчас в иллюзии, не простирающейся далее «кошерного мяса». Их решительно гадкая роль в истории и объясняется тем, что Бог отошел от них, вышел из домов их, и стало неблагочестиво самое бытие их в мире. Кольцо «супружества» разломалось, и «завета» Ветхого нет не потому даже одному, что «Христос так повелел быть», а напротив, Христос-то изрек им особую судьбу оттого, что «Бог вышел от них» и «Сын» «исполнил только волю Отца». Евреи занимаются каким-то религиозным онанизмом, все стараясь «извести из чресл своих Мессию...». Ибо у них нет «супруга», и их обряды суть в точности теперь пустые обряды. И в Библии не сказано, что Суламифь будет вечно «супругой». Вообще евреи проглядели свою собственную судьбу, и это совершенно бесспорно для самих серьезных их мужей. «Великие гаоны» ошиблись; и «мидраш» и «таргумы»... Все это очень интересно для разглядывания, но не «иероглифы» управляют ходом корабля в море. Евреи, опомнитесь! — да где же ваш Бог, раз Храм разрушен?! Ведь вы же тайно знаете, ходив в «скинию свйдения» и потом в заменивший ее храм, что Соломонов храм был не место молитвы вашей, а жилищем и вместилищем Божиим... Куда же Он? где же Он? Подумайте и ответьте. «На небесах»: ну, это у христиан на небесах, но вы почему-то строили единственный-одинешенек на целой земле храм. Потому что Отец местной племенной религии, конечно, имел место себе, а не идеи о себе... Вообще, кое-что додумав, вы поймете, что действительно у вас пустые обряды и что ничего или, вернее, никого с вами нет...