Постчеловечество

Проблема описания явления, разворачивающегося буквально на наших глазах, состоит в обилии системных эффектов. Также в том, что ключевые для будущей эволюции события у человека случаются намного чаще окружающей нас живой природы, благодаря диверсификации эстетического инструментария. Он же открывает новые поля эволюционных треков, не существующих без красоты или ее множественного эха в форме уродств.

Источник красоты существует, конечно же, не только в живой природе, эстетически активна в восприятии любая структура, полученная в итоге самоорганизации. Будь то полоски агата, ветви Млечного Пути нашей вселенной, лучи офиуры или фрактальность компьютерной картинки множества Кантора-Мандельбро. Было б кому взгляд бросить. А вот информация не встречается в косной природе. Собственно, жизнь есть способ существования информации. Чтоб информация не протухала (как прежде говорили «энтропия возрастает») подобно деньгам в банке с процентом ниже инфляции, необходимо две вещи: тело, в котором она живет, и механизм контроля конструктивности программной функции этой информации по гармоничности того же тела или его части в виде специально для того созданного эволюцией органа.

Контроль конструктивности по красоте тела защищает от попадания в вырожденные исходы, где уже никакой «отбор» не поможет, ибо его возможности ограничены и поле его действия не возникает, а создается. Тут возможно два исчерпывающих варианта. Например, трутень должен долететь до «царицы» будущего улья и оплодотворить ее. Рецессивные вредные аллели (испорченные копии полноценных генов) тянут гаплоидное животное к земле — к могиле, и уж то, что долетит, имеет и будущее в потомстве, потому что свободно от генетического груза. Кстати, в хромосомах человека болтается примерно семь летальных эквивалентов, и ничего, трамваи ходят и бутылки принимают.

Второй вариант иллюстрируется танцем самца райской птицы высоко на вершинах эндемического леса, где весь «зрительный зал» вмещается в головку невзрачной самочки того же вида, и вместо аплодисментов — строго то, с чего все началось: готовность принять в себя сперму красавца.

Эволюционизм — сегмент синергетики (теории самоорганизации), а та, в свою очередь, имеет свое законное место в теории систем.

Понятие системности требуется, по сути (а не болтается в форме известного вещества в известной научной проруби), в том случае, когда поведение целого не выводится из «поведения» его компонентов согласно принципу русского математика Александра Хинчина. Разумеется, система отвечает на внешние «факторы» не в связи с физическим механизмом действия, а в жесткой увязке с собственным устройством и состоянием. Широкий спектр воздействий вызывает одинаковую реакцию hit shock в семенах растений или клетках плодовой мушки Drosophila melanogaster. Однако ключевые события будущей эволюции, согласно алеатике Юрия Чайковского, не имеют устойчивой частоты, поэтому нет и характеристики вероятности. Доказать невозможно, что именно это (все равно что) тало причиной выхода позвоночных на сушу и спустя много лет после того, как уже появились независимые от водной среды амниоты и расплодились по Земле в форме динозавров.

Почему явления самоорганизации неуловимы для формализации — следует признать как факт, не задавая вопроса. Но таким образом мы возвращаемся в попытках строительства теории разрушительного пробела происхождения в форме обозначенной Дарвином разрывности палеонтологической летописи. Идея получила многочисленные подтверждения благодаря достижениям экспериментальной биологии, затем появилась нашумевшая теория «прерывистого неравновесия» (punctuated equilibrium, званная по-русски «пунктуализмом»), которую придумали Stephen Jay Gould и Niles Eldridge.

Различия между формами человека существенно превышают видовые градации у других биологических форм. Однако само то, что разные формы двуногих способны совокупляться и производить потомство, не свидетельствует о принадлежности к одному и тому же виду, потому что у крупных млекопитающих механизмы репродуктивной изоляции вырабатываются на уровне поведения или строения половых органов при вторичной симпатрии ареалов отбором против бастардов, которые выедают ресурсы, но продолжения виду не приносят ввиду дизгенеза (различия генетических программ партнеров — несостоявшихся родителей). Мы не ошибемся в идентификации серьезных различий между скрещивающимися (в условиях зоопарка, потому что в природе они не встречаются в одном месте) льва, тигра, леопарда, но суеверно относим к общему виду Homo sapiense европеоида, негроида и монголоида. На самом деле у человека в его историческое время прошло от двух до 22 незавершенных попыток расообразования. Стабилизации каждой из них не произошло и все вместе составили разнокастовое человечество. Симбиозогенез народов, со своей стороны, создал базу цивилизационному развитию, потому что жизнь сильна разнообразием. Это одинаково справедливо в макроэволюционных или макроэкономических моделях.

Примеры вовлечения в собственную общественную жизнь других видов известны, но вне синантропной эволюции они скудны и биолога-натуралиста удивляют скорее своей уникальностью на фоне того, что происходит у человека.

Т.о., современное человечество хранит множество незавершенных попыток расообразования. Одну из последних зафиксировали на Майдане думские журналисты Елена Руднева и Алексей Левченко после командировки на третий тур украинских выборов.

Разнообразие несовершенства составляет высокий потенциал реагирования на изменения условий существования, от которых другие виды вымирают. Или в противоположном варианте вообще не чувствуют перемен.

Социализация личности проходит в значительной степени эпигенетически, но под контролем генетической системы. Которая сама меняется и созревает параллельно личности. Неопределенность переключаемых исходов связна в т.ч. и с тем, что в человеческих коллективах конфронтируют два механизма самоорганизации социальной структуры — кастовый и ранговый. Генетическая разбалансированность иногда приводит к поразительным результатам и во главе стаи обезьян может встать урод, который в силу неполноценности не боится грома, поэтому пустая канистра в его четырех руках служит орудием порабощения сородичей — детская сказочка «Тараканище» Чуковского имеет многочисленные реальные воплощения в живой природе.

Генетическая программа кодирует очень мало, ровно столько, чтобы поддерживать программную конструктивность линейно-записанной информации хромосом для контроля уровня шума и соответственно защиты от вырождения. Критические фазы индивидуального развития (онтогенеза) — рождение, пубертация, кризис середины жизни, климакс — связаны с переключениями действующих генов. Процесс происходит самоорганизованно при активных инсерциях (вставках транспонируемых, или мобильных элементов) в операторной (управляющей) части транслируемых участков хромосом. С массовыми инсерциями неизбежно связано состояние сознания у тех биологических форм, включая человека, которые имеют нервную деятельность. На популяционном уровне активность подвижных последовательностей в хромосомах приводит к тому же — увеличивается базовая тревожность населения, усиливаются типичные для нашей страны и других великих государств болезни сна и общения. Во время перемен человек не находит себе места в жизни, и это в зависимости от типа личности уводит его в иллюзорный мир или побуждает создавать принципиально новые социальные роли. В целом это приводит к диверсификации и экстенсивным скачкам в развитии цивилизации.

Во время критических фаз истории человечества базовая тревожность резко возрастает в т.ч. и за счет увеличения брачного расстояния из-за миграций с последующей межрасовой и междукастовой гибридизацией. Что, в свою очередь, повышает уровень дизгенеза в обществе. Эпидемия тревожности сопровождается волной иммунодефицита, вызывает обострение жажды перемен вследствие неспособности изо дня в день выполнять одну и ту же роль в семье и на работе, разрушает семью и выталкивает человека на сцену, баррикаду или в иллюзорный мир игры, алкоголизма и наркомании в зависимости от сочетания его генетической конституции и микросоциальной ситуации.