Предсказание Ньянкупонга

Бородкин Алексей Петрович

Бородкин Алексей Петрович

Предсказание Ньянкупонга

Тёрка совсем не изменилась. Нет, изменилась, конечно, пятнадцать лет прошло и это срок, но изменилась, как бы это сказать... в валютном эквиваленте: ткань костюма на порядок дороже (фасон всё тот же: деловая приталенная "тройка"), золотая брошь сменила на груди лакированную финтифлюшку. Я загляделась - на брошке завораживающе блестел камень.

- Рубин, - Тёрка перехватила мой взгляд, - три карата.

Я кивнула и сделала восхищённую физиономию: "Даёшь, мать!" Полагаю, на такую реакцию она и рассчитывала. Спросило благосклонно:

- Как у тебя?

Она распахнула шкаф позади рабочего стола, чем-то там загремела. У меня появилась секунда, чтобы осмотреться. "Неплохо устроилась. Можно сказать шикарно". Крупная могучая Тёрка уместно смотрелась в этом интерьере. "Ничего себе кабинетик, в футбол играть можно. - Я проскакала глазами по креслам-столам-диванам. - Мебель выбирала сама, подстать фигуре. Представляю, как матерились грузчики, таская эти мобеля".

Отец Тёрки (Тересы Ивановны Руис) был чистокровным испанцем. Он появился в Союзе в шестидесятых, как специалист в какой-то новой для страны области. Тогда было принято обмениваться специалистами. На кого выменяли чернявого Хуана не знаю, знаю только, что последствием этого обмена стал брак испанца с волоокой рязанской красавицей (тщедушный испанец был сражен габаритами русской дивы). От брака появилась дочка Тереса. Мать звала дочурку ласково - Тере, мы (подружки-одноклассницы) кликали её Тёркой. Заморское Тере-Пере не цеплялось за наши языки.

От матери Тереса унаследовала необъятных размеров телеса, от отца - чёрные волосы, смуглую кожу и южный вспыльчивый темперамент.

- Знаю, что дела идут паршиво, - Тёрка поставила передо мной бокал. - Я навела о тебе справки.

"Вот и отлично! - Я понюхала содержимое. - Нет нужды врать".

- Собственно, поэтому я тебя и выцепила. Тебе нужны деньги, мне нужны услуги.

Она отпила глоток, на бокале осталась помада. Я подумала, что ей всегда шел алый цвет. Чёрное и алое - классическое сочетание. Я тоже отхлебнула и мстительно подумала, что для Кармен она крупновата. "И это мягко сказано".

- Знаю, что ты сейчас свободна. - Тёрка положила на стол фотографию. - И это нам на руку.

- Нам?

- Нам, Анюта, нам. Ты же не станешь отказываться от... - она написала на листочке сумму, я посчитала нули и подумала, что с Тёркой можно согласиться. По крайней мере, в этом вопросе. Глупо отказываться от таких денег.

- Так вот, - продолжила она, - это мой муж Валя. - Ноготь постучал по фотографической физиономии. - Я хочу, чтобы ты за ним присмотрела.

- В каком смысле?

В дверь кабинета поскреблись, и в щёлку протиснулся мужчина. "Протиснулся" можно сказать только фигурально, ибо в дверях стоял крупный высокий молодой мужчина. Самец. Я почему-то подумала о молодом благородном олене, что бежит по лесу, оглашая окрестности трубным гласом. "Он бежал и сильные рога, задевали тучи-облака. - Песню про лесного оленя помните? - И казалось будто бы над ним, становилась небо голубым".

- Прошу прощения, - пророкотал мужчина. - Тереса Ивановна, срочное дело...

Тёрка нахмурилась, молодой человек оборвал фразу на полуслове.

- Меня нет, - коротко скомандовала начальница. - Ещё двадцать шесть минут. Ни для кого.

Дверь немедленно затворилась. "Какая точность!" - изумилась я и спросила:

- Коллега?

- Секретарь. - Тёрка сделала ещё глоток. - Исполнителен. Обходителен. Глуп.

Последнее свойство мне показалось сомнительным (для мужчины), и я уточнила, зачем тогда держать такого секретаря?

Она посмотрела на меня сверху вниз.

- Не приходится выгибать шею, когда целуешь.

"Ага! - подумала я. - Кармен есть, и Хосе нарисовался. Классика жанра, как же без Хосе?"

- А что муж? - я кивнула на фотографию. - Валя?

- У него... - Тёрка задумалась. Сделала жест, обрисовывая в воздухе окружность. - Как бы тебе объяснить... - Я посоветовала начать с начала, и она согласилась: - Валентин очень неплохой мужик. Мы давно в браке, и я до сих пор люблю его... во всяком случае, когда он меня не расстраивает. Он умный. Психотерапевт по специальности. Имеет клинику... частный кабинет, в центре, около Манежной. Практика небольшая... Его клиенты весьма состоятельные люди.

"Пипец! - мысленно присвистнула я. - Где находится очередь за такими мужьями? И кто в ней крайний? Вы, мадам? Тогда я за вами!" Видимо мысли отразились на моём лице, и Тёрка посоветовала подкатать губу: "В этом яблочке сидит червяк, подруга! Не всё то золото, что блестит".

- Дело в том, что Валя работает с призраками.

- С покойниками? - уточнила я.

Тёрка скривилась и попросила не быть дурой.

- Есть люди, которые видят призраков. С такими пациентами и работает Валентин.

Это несколько меняло дело, однако, не слишком. "Мало ли кто чего видит? - решила я. - Лишь бы деньги платили. В конце концов, футбол или призраки, это личное дело каждого. Дядя Боря из второй квартиры до самой смерти с радиоприёмником разговаривал. Что характерно, в режиме диалога: сядет, бывало, на табуреточку, включит приёмник - и понеслась! Вопросы задаёт, ответы слушает, хохочет. Мне, говорит, с диктором интереснее беседовать, чем с вами с долбо... Он (диктор) человек интеллигентный, начитанный, не то, что вы".

Оказалось, что один из пациентов (посоветовавшись с загробным миром) предсказал Валентину скорую смерть. Скорую и скоропостижную. Что-то в стиле отравления сильнодействующим ядом, или ножом по горлу. Как пел Высоцкий: "Балкон бы, что ли сверху или автобус пополам". На психотерапевта это призрачное откровение подействовало угнетающе: он отдалился от жены, стал молчалив и замкнут. Убрал в доме все зеркала, сказав, что это окна в иной мир и от них тоже исходит угроза. Логика такая, что смертельный удар можно получить не только от человека, но и от призрака.

Мне Тёрка предлагала проследить за мужем, но не в банальном полицейском смысле этого слова, а... творчески:

- С огоньком. - Она нарисовала пальцем замысловатую спиральку. - Войти к нему в доверие, подружиться.

- Может быть, стать пациенткой? - предложила я.

Тёрка ответила, что этот вариант она рассматривала и решила оставить на крайний случай. Как запасной: "Сфера скользкая, неизвестно, как всё обернётся".

- Ты стройная, глазастая, одеваешься стильно, с тобою есть о чём поговорить. Ты вообще в его вкусе, Анька. Познакомьтесь... сходите, я не знаю... в театр, в ресторан, посидите вечерок, послушайте музыку, потанцуйте...

На столе образовалась пачечка денег в палец толщиной - на "текущие расходы".

Тёрка сказала, что в четверг, то есть завтра, у Валентина плэнеры. Это лучший способ познакомиться ненавязчиво и естественно.

- Он ходит в картинную галерею, подолгу сидит перед каждой картиной, выискивает призраков.

"О-о-о! - подумала я. - Гонорар-то придётся отрабатывать сполна. Какие тут глазки и танцы с бубнами, тут бригаду из психушки нужно держать у подъезда".

Сложнее всего, оказалось, подобрать одежду. Я должна была понравиться Валентину - это как минимум, - и не отпугнуть его. "Фиолетовое полупальто и синяя блузка? - я стояла перед зеркалом целый час, но так и не выбрала "боевого оперения". - Интересно, как шизики относятся к фиолетовому цвету?" Считается, что фиолетовый цвет - цвет художников и поэтов, а все они немножко... того.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.