Страница 6 из 16
Отгоне шел в гости к миссис Дортфут, точнее, к ее дочери Анне. В своем новом костюме с влагоулавливателем и фильтром воздуха Розуел наконец-то нашел время, чтобы сделать Анне предложение. Их отношения зашли уже слишком далеко и могли вызвать в новом городе кривотолки. Розуелу, честно говоря, было наплевать на сплетни, просто он боялся, что Анне будет более чем неприятно.
Проходя через Малую авеню, Розуел наткнулся на непонятную преграду. Перед глазами была серая непрозрачная стена высотой примерно метр семьдесят - метр восемьдесят. Два часа назад стены не было. Уж это-то Розуел помнил прекрасно.
Через двадцать минут весь город был поднят на ноги, и вот-вот должны были возвратиться гонцы, которых Розуел послал за альбенаретцами.
Все собрались на главной площади и расселись. Розуел назначил старших за кварталы и попросил проверить списки.
Мало ли чего можно ожидать от этой стены, не исключено, что уже были жертвы. Тут как раз прибыли альбенаретцы. Очень медленные в это время года, они напоминали сонных мух.
Розуел вкратце рассказал о появившейся стене и, сев за руль, повез их для осмотра.
Они наткнулись на стену гораздо раньше. Гладкая серая масса вела от центра связи и врезалась в фасад дома Смолли. Розуел выключил двигатель и стал ждать ответа от альбенаретцев, который получил неожиданно быстро.
- Смолли, - сказал Уххас, - остаточная реакция неправильного перемещения. Стена скоро исчезнет, а Смолли, я думаю, уже исправила свою ошибку.
Единственное, что понял Розуел, так это то, что тут была виновата Смолли.
* * *
Карл, когда утром вставал, с тоской думал о старом мире. Здесь он ощущал себя потерянным. Вроде все уже здесь было изобретено, единственная проблема - как это использовать?! Карл преклонялся перед гением альбенаретцев. И всячески им завидовал. При помощи своей психофилософии альбенаретцы находили ответы там, куда человечество не заглянуло бы еще тысячу лет.
- Карл! - позвала Катрин из постели. Да-да, они уже женаты - Милый, капризно протянула супруга Карла.
Карл обернулся и подошел к кровати с матрацем, наполненным жидким эбеновым маслом.
- Карл! - Катрин взяла руку Карла в свои маленькие ладошки. - Что с тобой происходит?
Карл некоторое время молчал, а затем выплеснул все свои тяжкие думы. Что он ощущает себя недоразвитым ребенком, что надо заново учиться лет сто, чтобы что-то изменять и развивать. Что ему не нравится этот город с его обленившимися людьми. Ему многое не нравилось.
Катрин поглаживала руку мужа и что-то шептала, пока тот жаловался и сетовал. Наконец Карл исчерпал запас своих обид, а Катрин все продолжала что-то шептать, не выпуская его руки из своей.
* * *
Суен приказал разбить лагерь. Джим устроился в одной из ниш тоннеля недалеко от костра. Он расстелил на земле свой дорожный плащ и улегся, подложив под голову котомку.
Отблески лагерного костра озаряли его лицо. Джим заметил, что костер всегда успокаивает и приносит умиротворение.
Джим отстегнул ремень с небольшим подсумком и двумя мечами. Вытащил один меч из ножен и протер сухой тряпкой, которую носил во внутреннем кармане холщовой куртки. Блики света озорно заплясали по полированному металлу. Джим вложил меч в ножны и отстегнул второй меч, подарок Дмитрия и Суена. Плазменный меч, появившийся из трубки, имел рубиновый оттенок. Стены ниши, в которой расположился на ночлег Джим, приобрели фантастические рисунки из-за переливов света, излучаемого плазменным мечом. Джим выключил меч и бережно положил рядом с первым.
* * *
Нио подбросил в костер еще дров, и тот с жадностью их проглотил. Костер жарил так, что вблизи сидеть было невозможно Но не костер мешал Нио заснуть. В памяти постоянно возникал образ того Джима, которого они встретили в начале перехода.
"Тот Джим был очень мрачен, - думал Нио, - почему он не стал с нами говорить? Может быть, потому, что все смогли выйти из Вечного города, а он нет? Да, наверное. У него и одежда была другая. Это был не тот Джим, который с нами... - Мысли у Нио стали путаться, и он, пытаясь их прояснить, старался припомнить, как выглядел "тот" Джим. - Конечно, у него костюм был из какого-то темного материала, и с левой - золотистая нашивка. А мечи? А мечи у него были, И пистолет еще был какой-то. Нет, это не этот Джим, решил Нио, - Это другой Джим, который без нас". С этой мыслью Нио блаженно заснул.
* * *
Джим очнулся и поднял голову. На него смотрел Сартос, тот же старина Сартос.
- Сартос, - сказал Джим.
- Здравствуй, Джим.
- Сартос! - воскликнул Джим. Тревожные мысли захлестнули его, как бушующее море. - Скажи, Сартос, им поможет ТО, что я сделал?
- Пойдем, - сказал старик, - по дороге расскажешь.
- Вначале они шли молча. Джим собирался с мыслями. Потом проговорил:
- Понимаешь, Сартос, когда я шел вместе с ними, я встретил себя. И я сам себя предупредил, я всех предупредил. Но равно ничего не помогло. Теперь вчера, когда я возвращался... Я прошел мимо, думая, что, может, так изменю ход событий. Это правда, Сартос? - Джим остановился и схватил старика за плечи. - Скажи, Сартос, что-нибудь изменится?
- Нет, - проговорил Сартос.
* * *
После короткой разведки экспедиция вышла из тоннеля.
Ярко-красное большое солнце контрастировало с синим небом очень эффектно. Самым неестественным здесь, на иссушенном солнцем пустыре, был маленький холмик с входом в переход, из которого только что вышли земляне. Что бы с ними ни случилось, обратная дорога в Вечный город будет их ждать и никуда не денется. Это один из маленьких капризов ПЕРЕХОДА. Когда заходишь, попадаешь в Вечный город. Когда выходишь - мир будет уже другим.
Оружие было наперевес, и все то и дело осматривались.
- Дмитрий, - нарушил молчание Суен. - Поставь радиомаяк.
- Уже поставил.
- Хорошо. Дэймон, как у тебя с анализом воздуха?
- Норма, командир.
- Отлично. Всем снять кислородные маски, - приказал Суен, - разбиться по парам для поочередной смены носильщиков. Пошли.
Экспедиция выстроилась по ходу в колонну.
- Слышь, Тодеуш? - позвал Вадим.
- Да? - отозвался Тодеуш.
- Ты чего это оглядывался, когда из тоннеля выходили? Смотрел, не идет ли за тобой жена? - сострил Вадим.
- Нет, Вадим. На этот раз я смотрел, чтобы с тебя запчасти не сыпались.
Все засмеялись. Настроение приподнялось. Солнце нещадно палило. Казалось, оно вообще застыло на месте.
Настала очередь Джима нести носилки. Он был в паре с Дмитрием. Дмитрий снял с плеча автомат, положил на носилки и встал впереди. Джим все время смотрел под ноги, чтобы не упасть. Уродливая, полопавшаяся земля навевала грустные мысли. И опять лил этот нещадный соленый пот, который резал глаза и вызывал в теле мучительный зуд.
- Помню, когда в последний раз спал с женой, она меня спросила: "Почему это ты, дорогой, так натопил?" А я ей отвечаю: "Тяжело в учении, легко в бою". Так она мне потом такую "баню" устроила, еле выжил. Не поняла меня... ха-ха... Думала, я во время экспедиций без конца женщин меняю... ха-ха... в экстремальных условиях.
- Только нам не надо заливать, - подхватил Вадим. - Думаешь, мы не видели, как в прошлом переходе ты с обезьянами любезничал? Жаль только, обезьяна неграмотная тебе попалась, а то бы ты ее живо в постель затащил.
Когда стало нестерпимо жарко и даже грубый юмор перестал помогать, сделали привал. Решили идти вечером и по возможности всю ночь. Люди медленно попадали в блаженстве на землю, прикрываясь от солнца плащами и блестящим полиэтиленом. Дмитрий лег рядом с Джимом и предложил закурить.
- Нет, спасибо, - ответил Джим.
- Ну как хочешь. Было бы предложено, - сказал Дмитрий, - а помнишь, как мы отдыхали на Гринуалде? Джим рассмеялся:
- Да, Дима, это было великолепно. Светило неназойливое солнышко. Щебетали трехметровые птички, а мы сидели на деревьях и ждали удобного случая, чтобы добраться до тоннеля.