Пирамида Хаоса

- Дай мне еще двадцать пластиковых коробок.

- Прошу вас, сэр. Чем-нибудь заполнить?

- Нет.

- Вы должны проидентифицировать свою личность.

- Кроме нас двоих, здесь уже давно никого нет! - вскипел Отгоне. Монотонный голос автомата ему порядком надоел за двое суток. "Вот если бы мне удалось его переделать!"

- Пожалуйста, поставьте указательный палец...

- Слушай, - Розуела осенило, - известно ли тебе, что с сегодняшнего дня я работаю на твою компанию?

- Связь с центром у меня нарушена, сэр.

- Так вот, я пришел тебя починить.

- У вас должен быть опознавательный жетон, сэр. Прошу вас опустить его в отверстие для проверки шифра.

- Ты безмозглый болван! - выругался Отгоне. - Неужели не знаешь, что с сегодняшнего дня отменены опознавательные жетоны и у меня есть для тебя новый шифр?

Автомат долго молчал. Где-то внутри у него сильно вибрировало. Розуел это чувствовал. Решался вопрос, получит он доступ в аппарат или нет. Динамик стал выдавать сиплый шелест, затем все стихло. Из-за напряженного ожидания лоб у Розуела покрылся каплями пота.

- Да, сэр. Я готов принять новый шифр. Отгоне облегченно провел рукой по лбу.

- Шифр следующий: "один, один, один", - выпалил Розуел.

- Сэр?! Вы уверены, что эго правильный шифр?

- Что за вопрос? Почему он тебе не нравится?

- Дело в том, что в моей памяти записан совсем другой шифр, из пяти тысяч знаков.

- Эго новый шифр, и без вопросов, - прервал Розуел ав-гомаг.

- Слушаюсь, сэр.

Вот теперь Розуел почувствовал себя по-настоящему хорошо.

- Так, шифр "один, один, один". Открой переднюю панель и дай мне паяльник и набор огверток.

- Прошу вас, сэр.

* * *

"Скоро придется зажечь последний факел, а потом... - подумал Цычиа, темнота..." Корзина, предназначенная для богов, которую он нес, уже была наполовину опустошена.

"Это хорошо, - размышлял Цычиа, - что племя дарит богам не только человечину, но и фрукты, и овощи". Цычиа отломил кусочек маисовой лепешки, тщательно прожевал, встал и пошел дальше по тоннелю. А его племя тем временем заканчивало молитвенный обряд после дароприношения богам.

У входа в пещеру установили ловушки с ядовитыми стрелами, чтобы никто не смог туда проникнуть.

"Если я сейчас вернусь, - думал Цычиа, - меня наверняка разорвут на части. Не-ет, по кускам скормят диким зверям. А я не вернусь. Вот подохну здесь, но не вернусь. Мама всегда говорила, что меня принесут в жертву богам. Говорила, что это почетно. Говорила, что..." Взгляд Цычиа упал на настенный рисунок. Рисунок явно изображал человека "идущего". "Ладно, подумал Цычиа, - уж в этом я разберусь. Сколько лет в меня запихивали все эти знаки, кружки, тени! Вот только зачем? Зачем это богам, если они меня и без знаний сожрут?! Мясо от мудрости вкуснее не становится.

Вот здорово быть мударом! Испытал это на себе. Девчонки так и липнут. И мне это нравилось. И вот я здесь, иду и иду, факел скоро погаснет, еда на исходе. Интересно, что едят боги в остальное время года? Наверное, постятся. Да они уже подохли бы давно на таких харчах. Ведь что для них один или два человека в год?! Ничего! Так, пустой звук".

Тоннель стал расширяться, но Цычиа не обратил на эго внимания.

* * *

Катрин целыми днями сидела у Карла. Он уже привык к этому. Она нравилась ему и была отменной помощницей в его экспериментах. Сейчас она следила за ванночками с растениями.

- Карл, - позвала Катрин, - иди посмотри, по-моему, это то, чего ты ждал.

Карл подошел и заглянул в ванночку с питательным раствором. На поверхности плавала зеленая масса.

- Прекрасно, Катрин! Прекрасно! После расщепления ядра и введения в резонанс, это растение не проявляло такого бурного роста.

- Неужели проблема решена?

- Не только, уже налицо результата, - ответил Карл. - Думаю, через два часа мы получим около одного кубического метра массы.

- Карл, надо придумать, как ее готовить.

- Да очень просто. В этом "новоиспеченном" растении можно будет найти все, что угодно. Хочешь - жарь, хочешь - ешь сырым.

Она подошла, обхватила его шею своими мягкими руками и спрятала голову у него на плече. Карл в очередной раз попытался мягко отстранить ее, а затем оставил эту безнадежную затею.

* * *

Бен и Джо сидели на ящиках в одной из квартир первого этажа. Бен тщательно обсасывал свои грязные ногти, а Джо ковырял ножом половую доску. Оба заросшие, в засаленной одежде, с нездоровым взглядом. Такой взгляд, наверное, у слабоумных.

- Бен.

- Ну...

- Бен, давай вздернем этого парня, а?

- Кого?

- Да этого... как его... профессора.

- Он не профессор, Джо.

- Ну и что? Давай вздернем и с его девкой повеселимся.

- Ты вонючая свинья, Джо, - ответил Бен. - Ты всегда таким был.

- А ты не груби, это я так, пошутил насчет девчонки А вот профессор мне не нравится. Очень уж задается. Весь чистенький такой, с-сука

- Это ты верно подметил У всех горе, а он вырядился

- Вот, вот, - продолжал Джо, - так и подмывает вздуть его хорошенько.

Они замолчали. Некоторое время слышно было, как скрипит входная дверь: видимо, опять сквозняк.

- Я вот что скажу, - произнес Бен, - ты прав, надо этого сукина сына поставить на место.

Бен вытер свои обслюнявленные, грязные ногти о штаны и встал Джо последовал за ним.

* * *

- Чижик, а Чижик! - говорила Поликарповна. - А как там у вас было?

- По-на-р-на. У-чше, - отвечал поправившийся пришелец, тщательно пережевывая блинчики с мясом

- Нет, Чижик. Лучше, чем у нас, быть не могло, - продолжала миссис Поликарповна, - у нас тут все было. Телевизор был, кухня... Снедь всякая. Не то что у вас. - И она показала в сторону расплывающейся стены кухни.

- Не, мой, - отвечал Чижик, - не, мой у-чше.

* * *

Цычиа полз сквозь туман, слепо веря в хорошее будущее. Влажная почва, покрытая губчатым мхом, казалось, никогда не кончится. Она сменила скальную породу еще день назад, но с тех пор все время мох, мох, мох. Ни стен, ни потолка видно не было. Все заволокло туманом. На зубах скрипел песок, непонятно откуда бравшийся.

Цычиа в очередной раз остановился. Засунул в рот немного мха и начал жевать. Скулы периодически сводило судорогой. Мысли срослись в единый невозможный узел и покрылись плесенью. Осталось только одно желание.

Жить! Жить во что бы то ни стало. Цычиа не верил, что ему суждено вот так просто умереть. И он снова пополз.

Секунды складывались в минуты, минуты - в часы. Но какими долгими были эти часы! Цычиа казалось, что он ползет уже целую вечность. Мох хлюпал под ногами.

От перенасыщенного влагой тумана с Цычиа стекали струйка воды.

Вдруг он явственно услышал, что кто-то его зовет. Зов был знакомым и требовательным. Цычиа попытался встать, но даже не смог поднять голову.

Туман поредел. Вместо мха появился песок. На песке сидел человек, внимательно следя за тем, как Цычиа ползет. Цычиа настолько устал, что не обратил внимания на него, будто иначе и быть не могло.

Человек встал, подошел к Цычиа, пнул его ногой в бок. Цычиа опрокинулся на спину и с наслаждением растянулся на песке. Человек вложил в рот Цычиа две таблетки и влил жидкость из фляги. Внутри у Цычиа все загорелось. Перед глазами поплыли круги, и он потерял сознание.

* * *

Было тепло. Во рту все пересохло. Цычиа поднял голову и увидел человека.

- Меня зовут Джим Грей, - представился незнакомец. - Вставай и пойдем в город.

В голове Цычиа вертелись самые фантастические мысли.

- Будешь жить у кузнеца Сартоса, - продолжал Джим. - Он тебя многому научит и объяснит, что вокруг происходит.

Цычиа молча шел рядом с Джимом, каждую секунду ожидая подвоха или нападения. Голова после проглоченных двух камешков была удивительно ясной.

Да и физически он себя чувствовал неистощимым и никак не мог отделаться от мысли, что все это нереально.