Темная буря (ЛП)

Когда она ступила на гравий под тории, тепло поднялось по ее ногам, наполняя тело приятным жаром. Она не сдержала улыбку, священная земля приветствовала ее. Расправив плечи, она пошла по тропе, заставляя остальных спешить, чтобы не отставать от нее. Широкая дорога шла среди деревьев, вела посетителей к храму.

Вторые тории показались впереди, деревья сменились открытым местом, как в парке. Несколько десятков посетителей окружали длинное строение с крышей, где был фонтан, где они символически очищали тела, ополаскивая руки и рты. Эми едва заметила, что они смотрят, как она повернула налево и пошла прочь от фонтана. Она шла дальше, направляясь к залу поклонения, где люди молились Аматэрасу. Но она пришла сюда не молиться.

За деревьями вправо и влево тянулась белая стена, в центре разделенная открытыми вратами, порог был накрыт маленькой крышей с черепицей. Она прошла сквозь них в просторный двор. Большие квадратные камни делали поверхность во дворе гладкой, ее прерывали только восемь вишневых деревьев, растущие кругом в центре. Золотые листья еще цеплялись за ветви, хотя вишен давно уже не было.

Десяток зданий заполнял пространство двора, но все их затмевало строение напротив нее. Это здание было высотой в три этажа с изящными изгибами крыш, резными деревянными украшениями и двумя статуями кома-ину у ступенек. Здание было внушительным и прекрасным. Зал очищения был местом гуджи, там отдыхали каннуши и обучались будущие слуги Аматэрасу. Когда ками-подчиненные Аматэрасу займут тела людей, они тоже будут жить в этом зале.

Двор кипел активностью: мико с метлами воевали со снегом и листьями, сохэи носили оружие, каннуши занимались разными заданиями. Эми ощутила на себе взгляды и подавила желание остановиться. Вместо этого она подняла голову и пошла вперед. Три года назад ее увезли отсюда после смерти Ханы, словно изгнали из дома за беспечность, но она не собиралась вести себя теперь как виноватая. Она была камигакари. Сосуд Аматэрасу. Она не дрогнет.

Все движения во дворе замерли, все остановились и смотрели, как камигакари идет к залу очищения. Конечно, они узнали ее. Все в храме знали ее имя и лицо. Она тоже почти всех тут знала.

Когда она прошла половину двора, оказавшись почти в центре круга из вишневых деревьев, широкие двери зала распахнулись. Двое каннуши вышли и отодвинулись в стороны. Мужчина за ними остановился у ступенек и смотрел, как она приближается.

Гуджи Ишида был внушительным, как и здание за ним. Он был высоким и источал власть и силу, которые не снились Фуджимото. Его высокая черная шапка дополняла образ, его форма была их прекрасного лилового шелка с темным узором на широких рукавах, свисавших почти до пола.

Его внимание давило на Эми, пока она шла по двору. Только добравшись до ступеней, она осмелилась поднять голову. Его темные глаза смотрели с морщинистого лица с высокими скулами, впалыми щеками и квадратным подбородком. Он не был красивым, но его строгий вид было невозможно забыть.

Она низко поклонилась, выражая уважение. Шорох за ней подсказал, что остальные повторили за ней. Через миг она выпрямилась, глядя на землю. Пока Ишида не заговорит с ней, она могла лишь стоять и ждать. Все во дворе безмолвно смотрели на них.

- Камигакари Кимура, - сказал Ишида, его сухой голос был ни холодным, ни теплым. – С возвращением.

Она посмотрела ему в глаза, но не смогла прочитать его взгляд. Он кивнул на двери и развернулся, шурша. Он вернулся в зал без лишних слов. Она оглянулась на Катсуо и Фуджимото. Первый был встревожен, а второй кивнул ей.

Сглотнув, Эми поднялась по ступенькам и вошла в зал впервые за три года.

* * *

Опустив поднос с чаем перед Эми и поклонившись, юная мико отодвинулась на коленях, встала и быстро покинула комнату, закрыв дверь за собой. Эми коснулась края чашки, фарфор выглядел так, словно легчайшее прикосновение к нему разобьет его. Она не видела такой хороший фарфор, покинув Шион.

Она была одна в маленькой, но красивой комнате, окруженная разрисованными стенами из рисовой бумаги, с красиво сплетенными татами на полу. Подушка под ней была покрыта гладким шелком. Она никогда не думала о роскоши, пока жила здесь, но, проведя столько времени в храмах, где с трудом могли залатать крыши, она задавалась вопросом, откуда брались деньги на всю эту роскошь.

Ишида и Фуджимото встретились в другой комнате. Она сжала губы, наливая горячую жидкость в чашку. Стоило ли ей настоять на своем присутствии? Правильные манеры так прочно въелись в нее, что она даже не возразила, когда Ишида отослал ее ждать. Ей стоило что-нибудь сказать, но она слишком сильно привыкла слушаться его.

Фуджимото знал всю историю – важные части, ведь об отношениях с Широ она почти не рассказывала. Но он знал достаточно, чтобы объяснить важность ее миссии Ишиде. Может, опытному каннуши Ишида поверит больше, чем ей. Ее наставник никогда не говорил с ней нормально в прошлом. Их разговоры всегда ограничивались парой фраз насчет ее самочувствия.

Она пила чай, медленно опустошая чашку, пока шли минуты. Как долго Широ будет добираться до Шиона? Будет ли он бежать сам или попросит Юмея донести его? А если он не сможет ее найти? Ее тревога впивалась в нее, Эми заставляла тело расслабиться, как при медитации.

Она допивала вторую чашку чая, когда дверь открылась. Вошли Фуджимото и Ишида, и гуджи повернулся, чтобы закрыть дверь, а она заметила в коридоре третьего человека. Дверь закрылась, Ишида обошел стол, шурша длинным одеянием, и сел напротив нее.

Фуджимото сел, скривившись. Эми взволнованно посмотрела на Ишиду.

- Камигакари Кимура, - сказал он, хриплый голос нарушил тяжелую тишину. – Я сожалею, что твое возвращение в Шион после долгого отсутствия прошло не так празднично, но мы рады, что ты вернулась невредимой.

Она нахмурилась. Праздновать в нынешних обстоятельствах точно не хотелось.

- Каннуши Фуджимото смог рассказать вам о случившемся в храме Шираюри? – спросила она. – И о том, что мне сказала делать Аматэрасу?

- Последние две недели для тебя выдались сложными, - ответил Ишида. – Твоя безопасность теперь обеспечена, и мы сделаем все, чтобы помочь тебе.

- Помочь… Помочь найти Кунитсуками?

Ишида поднял чайник. Он наполнил чашку и поставил перед Фуджимото, а потом налил чаю себе.

- Твое здоровье для нас важнее всего, - сказал он. – Осталось всего пять недель до солнцестояния, и мы должны убедиться, что твои тело и дух готовы исполнить долг перед Аматэрасу.

Она сжала пустую чашку, борясь с желанием раздавить ее. Исполнить долг. Он знал, что она была в курсе лжи, которую он плел. Она глубоко вдохнула и выдохнула, прогоняя боль и гнев, вызванные его словами. Для Ишиды Аматэрасу была важнее, его ками нужен был послушный сосуд. Жизнь Эми не была важной на этом фоне. Его предшественники выбрали обман для достижения этой цели, и его решение продолжать ложь не изменится, что бы она ни сказала.

Ее мнение не имело значения для Ишиды. Она искала его одобрения с детства, всегда пыталась получить похвалу. Она никогда не перечила ему, не возражала, да и не жаловалась.

- Я могу рассказать вам, - медленно сказала она, - как отвратительны вы и другие каннуши, ведь обманывали не только камигакари до меня, но и всех мико, желающих получить эту роль.

Гуджи медленно выпрямился. Хотя выражение его лица не менялось, его взгляд окинул ее, словно он увидел ее по-новому. Она никогда так смело не говорила с ним.

- Но ложь – и правда – сейчас не важны. А важно задание, данное мне Аматэрасу. Задание, о котором рассказывал вас каннуши Фуджимото, - она посмотрела на каннуши.

Фуджимото тихо кашлянул.

- Я рассказал гуджи Ишиде все, что ты передала мне.

Она выжидающе посмотрела на Ишиду, но он отклонился и пил чай, глядя на нее.

Опустив чашку, он скрестил руки на столе.

- Тэнгу – загадочный и очень опасный ёкай. Во многих историях рассказывается, как он крадет людей, уносит в свое королевство и держит там, путая фантазиями. Сбежавшие жертвы часто не могут нормально вернуться к реальности. Хотя мы часто полагаемся на мифы и сказки, порой ками подтверждают, что легенды отражают правду.