Резчик

— А где все? — тихо спроси я у Илины. В помещении царила тишина, отчего было неуютно громко разговаривать. — Молчание было ему ответом… Поищем сами.

На одной из коек, укрытая теплым одеялом, отдыхала молодая девушка, лет пятнадцати на вид. Я решил подойти, прихватив по пути стул. Левую щеку и губы девушки до самого подбородка закрывал кусочек ткани, густо вымазанный чем-то склизким и дурно пахнущим.

— Привет, — я сел рядышком. Она дважды моргнула, обозначая приветствие. Обернулся к Илине. — Я посмотрю?

— Ты целитель, решать тебе.

— Руки, — я посмотрел на все еще красные, от жесткой рукояти меча, ладони, — где можно помыть?

Пузатый глиняный умывальник с хитро прилаженным носиком снизу, нашелся в лаборатории. Стоило надавить на носик, как начинала литься струйка воды. Тут же лежала коробочка с обеззараживающим порошком. Минуту спустя я вернулся к девушке, взгляд которой явственно выражал тревогу. Она высвободила одну руку из-под одеяла, пытаясь жестом что-то показать, указывая на тряпочку.

— Порез да? — предположил я. Она быстро моргнула два раза. — Швы уже наложили? Воспалилось? — тот же ответ. — Тогда ничего страшного не будет. Я только посмотрю, ничего трогать не буду, — ее взгляд стал умоляющим. — Не переживай, во время практики мне удалось спасти почти всех раненых кроликов. Что, неудачная шутка?

Невзирая на протест, я аккуратно приподнял край повязки. Было заметно, как сильно опухло лицо под ней. Грубая рваная рана, идущая вниз от скулы и захватывающая часть верхней губы. Зашито аккуратно, стянуто в нескольких местах, чтобы края не расходились. А вот покраснение и воспаление вокруг раны мне не понравилось.

— Ничего так, солидно. Заживать будет месяц, не меньше, — к ее облегчению, я вернул повязку обратно. Коснулся лба, между рожек. — К тому же жар. Где так умудрилась поцарапаться?

— Когда падала с крыши, зацепилась за штырь, торчащий из водостока, — раздался сзади старческий голос.

К кровати подошла пожилая асвер, в теплом, кремового цвета платье.

— Здравствуйте. Меня зовут Берси и я…

— Знаю, — отмахнулась она, показала на повязку. — Что думаешь?

— Думаю, что малое исцеление полностью уберет воспаление. Ткани срастутся, но не уверен, что ровно. Останется грубый шрам. Лучше использовать среднее исцеление, если силы тратить не жалко.

— Хочешь попробовать? — скорее констатировала, чем спросила она.

— Хочу. Только вот эту штуку, — я показал на артефакт, обогревающий помещение, — лучше убрать подальше. Сломается, жалко будет.

— Малышка Иль сейчас позовет кого-нибудь, чтобы унести его, — сказала старушка.

— А вы…?

— Эвита, — она убрала повязку с лица девушки.

— Когда заклинание начнет действовать, нитки надо убрать. Иначе их придется вырезать.

Пока я готовился, в комнате появился напарник Илины, забравший упомянутый артефакт. Эвита сходила за небольшими изогнутыми ножницами и вручила их мне.

— Намек понял…, - тихо сказал я.

После долгого отдыха и полного восстановления, колдовать было одно удовольствие. Даже ограничитель нисколько не мешал. Процесс дополнительно очистки занимал минут пять, если не торопиться. Когда пропускаешь через себя настолько чистую энергию, это довольно пакостное чувство. Появляется тяжесть в районе груди и живота, словно переел.

Как и в прошлый раз, заклинание едва не вышло из-под контроля. Стоило определенных усилий удержать его. Вот только оно растворилось без следа, как будто я попытался исцелить камень.

«Странно… Что не так?», — я прислушался к себе. Чего-то действительно не хватало. Какой-то важной мелочи. Посмотрел на выглядывающее из-под одеяла черное щупальце. На Илине в тот раз проклятия не было. Но мне почему-то показалось, что дело вовсе не в нем. — «Может быть…», — в голову пришла странная мысль.

Я потратил еще пять минут на очистку. По расходу сил, могу с уверенностью сказать, что среднее исцеление я смогу произнести три, может четыре раза. А вот если не заморачиваться с дополнительным очищением, то много больше.

Коснувшись щеки девушки, мысленно произнес: — «О, великая мать рода асверов, Уга. Прошу, обрати внимание на дочь твою неразумную. Окажи милость и не отказывай в помощи малой». Я по своему разумению переделал одну из молитв Светлобогу. Влил силу в заклинание, с удовольствием наблюдая, как покраснение вокруг раны начало исчезать, а края понемногу стягиваться. Вот и не верь после этого в богов. Осталось разрезать швы и осторожно вытянуть ниточки.

Когда рана затянулась, я надавил пальцем в том месте, где она была. Нужно убедиться, что внутри не осталось разрывов в ткани.

— Вот, все прошло удачно, — сказал я. — Шрама нет, лицевые мышцы срослись хорошо, уплотнений нет. Лихорадки тоже быть не должно, так как воспаление не ушло глубоко. А теперь улыбнись. Как ощущения?

Девушка неуверенно растянула губы в улыбке.

— Не болит, — удивленно сказала она, захлопав ресницами.

— В следующий раз падай с крыши аккуратней, — я улыбнулся. — Лицо не морозить и сильно не смейся хотя бы два дня.

— Запомнила, что делать нужно? Тогда можешь идти, — ответила Эвита на вопросительный взгляд девушки. — И мы пойдем, выпьем чаю, — сказала она мне.

Рядом с Лечебным покоем была комната, в которой Эвита проводила большую часть времени. Пара мягких кресел, стол и много книг с зелеными корешками. Одна лежала на столе, я узнал ее сразу. Справочник по лекарственным растениям, такой же, как нам выдали для занятий.

Обстановка вполне располагала к приятному чаепитию и неспешной беседе. Если учесть, что кресел было всего два. Илину это нисколько не смутило. Наоборот, она по-хозяйски прошла к одному из шкафов, чтобы достать пару небольших коробочек. Затем поставила чайник, и пока вода закипала, насыпала в две кружки по щепотке трех разных трав. Первый раз видел ее за подобным занятием. Даже засмотрелся.

— И много магов… целителей могут так же? — спросила Эвита. — Госпожа Диас?

— Не думаю, что это получится даже у нее. О других можно и не говорить. Тем более огненные маги, которые не зацикливаются на чистоте силы.

— Ты в этом уверен?

— Нет, Хрумовы ягодицы, я шучу! Конечно, уверен. Будь это иначе, вы бы узнали первыми. Был один маг, который мог бы продвинуться в этом направлении, но вы ему предусмотрительно голову открутили. Лучше скажите, когда Брэнда Шашаг говорила про ученицу асвера, несносную девчонку Эвиту, это она о вас?

— Эта жадная старуха еще не сдохла? — приподняла бровь Эвита.

— Когда я видел ее пару дней назад, выглядела она вполне себе бодро.

— Это было давно. Почти пятьдесят лет назад. Она еще тогда выглядела как сушеное яблоко. Не доверяй ей. Она корыстный и жадный человек.

— Я так и понял. Ее назначили моим куратором по практике.

— Когда-то, по приказу Совета магов, она исследовала быстродействующие яды, опасные для асверов. Когда об этом стало известно Императору и нам, ее жизнь повисла на тонком волоске. Маги обещали закрыть эти исследования, и в знак примирения позволили изучать алхимию.

— На вас действуют яды?

— Глупый вопрос, — фыркнула она. — Он на то и яд, чтобы убивать жизнь. А мы живые создания из плоти и крови. Из-за особого обмена веществ наименее восприимчивы к ядам оборотни. Но и их можно отравить.

Илина закончила заваривать чай, поставив кружки перед нами на столе.

— Я возьмусь тебя учить, хоть раньше никогда не обучала мужчин. Потому, что мы можем контролировать свои эмоции, они нет, — ответила она на невысказанный вопрос. — Такова их природа. Если мужчина впадает в ярость, его уже не остановить. И не остается иного выхода, кроме как убить. Тогда все старания и вложенные знания пропадут впустую.

— Понятно.

— Но это случается редко. Нужны действительно сильные эмоции…., - она посмотрела поверх моей головы. — Что там?

Сзади раздался женский голос, говоривший на языке асверов.

— Говори так, чтобы мы все, — Эвита сделал ударение на этом слове, — тебя понимали.