Страница 67 из 92
Он говорил все это очень мучительным и сладострастным, вожделенным тоном. А я так и не могла унять слезы, не могла унять свой нервный срыв, который лишь усиливался. Все стало невыносимо сложным, и мне казалось, что я вот-вот свихнусь. За одну секунду моя жизнь превратилась в реальный ад, который устроил мне этот баггейн. Он погубил мою подругу, заставил ее быть рабом своих зависимых и унизительных потребностей. Он уничтожил мой мир, заставил считать себя уже одной ногой в могиле. Из-за Вадима на меня охотятся баггейны, из-за Вадима не только мне угрожает опасность, но и моей семье. Что я еще могу думать о таком жутком и презрительном типе? Он лишь рушит все то, что дорого и ценно для меня.
— Так сделай это прямо сейчас… ты и так уже сгубил почти все, что было в моей жизни важного. Когда меня не станет, то хотя бы моя мама, моя семья будет в безопасности… Диану я уже потеряла… — обреченно заговорила я, безразлично уставившись на Вадима. Тут его лицо исказилось гримасой боли и истинного страдания.
— Я не могу… зачем ты заставляешь?.. — прошептал еле слышно он, горестно схватившись за голову, из которой уже полезли рога. Они прорывали его кожу, которая постепенно окрашивалась в естественный грязно-коричневый цвет. Голос его изменился и стал нечеловеческим. Волосы мужчины тоже стали понемногу выпадать, оставляя после себя лысые островки. Он увеличился в росте, в комплекции, конечности Вадима удлинились и немного, кажется, заострились. Глаза баггейна пожелтели и ожесточились. Спустя минуту, на меня уже смотрело не подобие человека, а настоящее чудище, вылезшее из-под земли, чтобы проникнуть в чей-нибудь ночной кошмар. Но я не боялась. Я готова была принять свою участь уже давно и, кажется, сейчас настал тот самый момент. Я закрыла глаза и приготовилась, наконец-то, принять свою долгожданную смерть. Топот копыт приблизился ко мне. Я быстро и судорожно задышала, смиряясь лишь мыслью об освобождении себя от оков этого мира.
— Я ведь обещал, что не сделаю этого сегодня… — опасная и жгучая лапа баггейна легла нежно на мою щеку, отчего ту начало саднить.
— Зачем откладывать неизбежное? — опечаленно спросила я, не открывая глаз. Монстр провел когтистой рукой от щеки к подбородку, словно пытаясь прочувствовать меня.
— Я не хочу лишать тебя твоего мира, Соня, — искренне и по-особенному произнес баггейн. Голос его еще сильнее переменился и стал походить на утробное рычание дикого животного. Я больше не ощущала рядом с собой Вадима. Был только этот беспощадный и хладнокровный, кровожадный убийца, изверг, мясник.
— Но ты это сделаешь. Не сейчас — так потом, — всхлипнула я.
— Не-ет, — прогудело чудовище, гундося, хотя лапы его уже так и тянулись к моей плоти.
— Ты же не можешь справиться со своими инстинктами, — дрожащим голосом пробормотала я, решаясь приоткрыть глаза. Жуткая морда была настолько близко, что меня начала бить крупная дрожь. Я чувствовала, что я на грани припадка. Меня одолел такой страх, что было ощущение, словно я стою на краю многоэтажки и собираюсь шагнуть в пустоту, навстречу болезненной смерти. Я и шелохнуться не могла, и взгляда отвести. Желчные и убийственные глаза приковали меня. Они не сводили с меня звериного и хищного взгляда.
— Не могу, — призналось оно, самопроизвольно оскалившись. Обнажились крупные и кривые клыки баггейна, покрытые многолетним налетом. Вновь я почуяла это зловонье, которое предвещало лишь одно насилие, одну боль.
— Так чего ты тянешь? — исполнившись смелостью, с дерзким вызовом спросила я, гневно оглядев гадкий лик баггейна. Внутри этого существа словно бились два чувства, и одно из них явно проигрывало второму. Кажется, это было не в мою пользу. Но оно мучилось, страдало похлеще меня. Это продолжалось с долгий миг, но потом монстр что-то четко и определенно решил для себя. Он задумался, а затем взгляд баггейна стал вновь ясным и решительным. Он маниакально облизнулся, усмехнувшись чему-то нервно, и поставил свои лапы по бокам от меня, уперев их в стену туннеля, чтобы отрезать мне путь к отступлению. Я жалобно вскрикнула, осознав всю безвыходность ситуации. Предсмертный страх застал меня очень не вовремя. За минуту до смерти я вдруг резко осознала, что очень хочу жить. Так всегда бывает в последние моменты жизни. Это больше походило на условный рефлекс. Я стала метаться и дергаться, а баггейн приближался ко мне своим телом, пока и вовсе не впечатал меня в стену. Казалось, что меня приперли валуном. Стало тяжело дышать, я начала задыхаться. От жара тела чудовища у меня поднялась температура. Я оказалась полностью обездвижена, и дни мои были сочтены. Я знала, на что иду, и знала, чем это окончится.
Баггейн плотоядно захрипел и опустил свою голову уперевшись участком головы между рогами в мой лоб. Я заныла и слезливо застонала, пытаясь вызвать у того жалость, но он был непреклонен. Он решил все-таки съесть меня. Существо, бывшее когда-то Вадимом, пригнулось ко мне еще теснее.
— Думаю, это оставит хорошее и яркое воспоминание о тебе, пора свершиться задуманному, и я больше не стану делать необдуманных, нелогичных поступков, — ненормально заулыбался тот, как сумасшедший. Баггейн припал своей невыносимо горячей и обжигающей пастью к моим маленьким, по сравнению с его, губам. Я широко распахнула глаза, так как мне стало ужасно больно. Такой физической боли я не испытывала никогда прежде. Ни одно падение со скейтборда, ни один перелом, ни одна разбитая голова не шла в сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Клыки этого чудища с силой вонзились в мою кожу, и из глубоких ран тут же потекла густая и теплая кровь. Кожа баггейна обжигала мою, оставляя настоящие и неподдельные ожоги, которые вспухали нездоровыми язвочками и набухшими волдырями. Я пыталась кричать, но челюсть этого создания сжала всю нижнюю часть моего лица, поэтому я могла издавать лишь истерично громкое и спазматичное мычание. Слезы рефлекторно от инфернальной боли катились из глаз и щипали, стекая на раны. Перед глазами стали проноситься лучшие эпизоды из моей жизни, и я готова была уже потерять сознание от болевого шока, как вдруг услышала вдали какой-то шум.