Страница 21 из 92
Я сходила в душ, не спеша, позавтракала, оделась, пытаясь подобрать вещи в тон к моему новому аксессуару. Единственным минусом этого амулета было то, что он мало к чему подходил из моей одежды, но и эта проблема была решаема. Надо было только подумать, куда можно присобачить его еще, кроме как на шею.
Из дома я выдвинулась в хорошем расположении духа, отвергая любые мысли о Диане в своей голове. Меня даже не напугал тот факт, что придется ехать на метро. Все равно ко мне теперь никто из этих упырей притронуться не может. До института я доехала, как и ожидалось, спокойно и без напастей. Мне на секунду даже стало казаться, что никаких баггейнов в моей жизни и не появлялось, что все события прошедших трех дней я сама себе надумала, а в реальности ничего такого и не было. Но амулет, болтающийся на шее, четко напоминал мне о том, что только благодаря нему я сейчас жива и могу ходить по этой земле.
В аудитории меня встретили бурным ликованием. Ко мне тут же подвалили одногруппники, и начались бесконечные расспросы по поводу моему двухдневного отсутствия. Пришлось объясняться, что уезжала по семейным делам, ведь отчасти это было правдой. Все равно в такую безумную историю мало кто поверил бы.
Пары из-за непривычки тянулись бесконечно долго, и иногда я все-таки придавалась меланхоличным порывам, вспоминая о Диане, которая подсознательно присутствовала во всех моих мыслях. Это было не так-то легко — выкинуть лучшую подругу из головы, несмотря на то, что она уже мертва. Я все еще бережно хранила образ этой прекрасной девочки славянской внешности на скейтборде, которая когда-то каталась со мной бок о бок и весело посмеивалась каждой моей шутке. Даже дианины нервные истерики сейчас вызывали у меня только умиление и ностальгию, и я бы с радостью выслушала бы еще сотню таких вот выносов мозга с ее стороны, лишь бы она была живая и здоровая. Но этого уже не вернуть. Никогда. Даже погода, казалось, загрустила вместе со мной, и солнце заволокло серыми и печальными тучами. Надо было брать с собой зонт, но я, как всегда, не подумала об этом.
— Пока, Соня, до завтра! — кричала мне моя одногруппница по имени Слава, махая рукой. Я помахала ей в ответ, дружественно улыбнувшись во весь рот. Теперь можно поехать домой, взять доску и покататься в каком-нибудь скейт-парке, чтобы отвести дух и расслабиться после учебы. Ох, скоро еще эта сессия! Нужно и к ней успеть подготовиться. Пора бы уже потихоньку браться за учебники и конспекты. Мои мысли прервал низкий и грубый голос.
— Пытаешься вернуться к нормальной жизни всего за один день? — Я обернулась и обомлела от шока. Передо мной стоял он, мой баггейн. Я вскрикнула и отпрыгнула от него на метр, как ошпаренная.
— Прочь! — воскликнула я, хватаясь одной рукой за амулет. Он выглядел в точности так же, как и вчера у дома прабабушки. Только на этот раз на нем была чистая одежда, хоть и заметно поношенная, да и сам мужчина выглядел как-то опрятнее. Руки он держал в карманах своей косухи — скрывал когти.
— Ха-ха-ха! — он громко и заливисто рассмеялся, обнажая клыки и запрокидывая голову назад. Я поморщилась от отвращения и страха. Затем баггейн вернулся в прежнее спокойное состояние, неприятно хрустнув шеей в обе стороны.
— Что тебе нужно от меня? — прошипела я.
— Сама знаешь, чего я хочу, — какой-то простецкой интонацией ответил он, будто бы брал взаймы у меня обыкновенный диск или книгу.
— И что же мне теперь? Снять амулет и попрыгать весело к тебе в пещерку, чтобы ты меня там разделал, как поросенка? — усмехнулась язвительно я. Амулет придавал мне уверенности в себе. К тому же вокруг было полно студентов. Он не мог ничего сделать мне здесь.
— Ну, я, конечно, немного не так себе это представлял, но если ты хочешь, я могу проявить этикет за ужином в качестве твоего последнего желания, — поддержал мою иронию мужчина. Оказывается, он не такой примитивный, как я себе это представляла.
— Ну уж нет, спасибо. Вынуждена отклонить твое предложение касательно романтического ужина при свечах в пещере. Адьес, троглодитос! — я развернулась, демонстративно помахав ему ручкой, но тот и с места не сдвинулся, продолжая лукаво улыбаться и буравить меня каким-то заговорщическим взглядом типичного злыдня.
— Значит, и с подругой ты увидеться не хочешь, София? — я резко затормозила, и до меня дошло, к чему тот клонит.
— Что ты сказал, придурок? — яростно метнула я в него молнии из глаз. — Сожрал ее, так прояви хоть уважение и промолчи, долбанный ты каннибал. Или баггейны, как я себе это и представляла, совсем пещерно-первобытные создания?!
Казалось, мои злость и дерзость только забавляют этого упыря. Он не отвечал агрессией на мою неистовость, хотя мама предупреждала меня, что они весьма несдержанны и не привыкли проявлять манеры.
— Ты не о том подумала, — улыбнулся по-кошачьи он. — Она жива.