Золотая сеть

— Я передать не могу, насколько я рада приезду Бекворта, — вмешалась леди Бекворт. — Это такое облегчение! Видите ли, я никогда не разлучалась с ним, если не считать тех случаев, когда он уезжал из дома по делам. Мне трудно принимать решения без мужа.

— Мы все счастливы, что он попадет на бал Эмберли, — улыбнулся ей сэр Седрик. — Событие действительно потрясающее.

— Это один из тех редких случаев, когда открывают парадные комнаты, — пустилась в объяснения леди Эмберли. — Боюсь, мы действительно ведем себя немного расточительно, но нам нравится украшать наш дом. И конечно же, — она тепло улыбнулась Александре, — свадьба — идеальный повод для этого. Возможно, нам не придется ждать целый год, чтобы дать обед в парадной столовой. Но я вас смущаю, Александра. Мое поведение непростительно. Лучше посмотрите вниз, дорогая моя, дом и сад так чудесно выглядят с высоты. Я всякий раз смотрю, смотрю и не могу насмотреться.

Утром Александра уже получила выговор за то, что во время пикника позволила лорду Эмберли увести себя на прогулку, тогда как следовало бы отправиться вместе со всеми вниз, к реке. К тому же они целый час отсутствовали, возмущалась мать, и позже всех явились. Что о ней люди подумают?

И вот теперь отец прислал письмо, сообщает, что собирается приехать. И мать испытала величайшее облегчение, как она сама выразилась несколько минут назад. Она не преминула сказать об этом Александре, когда они собирались выходить из дома. Отец позаботится о ее добропорядочном поведении, заявила леди Бекворт. При нем дочь не посмеет отлучаться со своим женихом более двух раз в неделю.

Приходится признать, что дело осложнилось, причем сильно. Сможет ли Александра противостоять отцу и защитить свои взгляды? Она могла сколько угодно повторять себе, что ей двадцать один год и она официально помолвлена. Она не позволит ни отцу, ни какому бы то ни было другому мужчине указывать ей, что говорить и что делать. Если, конечно, не выйдет за него замуж. В таком случае она станет собственностью мужчины, он будет отдавать ей приказы и даже наказывать, если пожелает. Но она вовсе не обязана покориться судьбе. Общество, в котором они живут, может окружить женщину всевозможными барьерами, но оно не в состоянии заставить ее выйти замуж против воли.

Легко сейчас рассуждать о том, как она возьмет в руки свою собственную судьбу и станет распоряжаться ею по своему усмотрению. Александра прекрасно знала, что сделать это в присутствии отца будет намного сложнее. В силу многолетней привычки она беспрекословно выполняла каждое его распоряжение — даже часами стояла в своей комнате на коленях и читала Библию, хотя никто не приходил к ней с проверками и она вполне могла бы обмануть его, посидеть в кресле или полежать на кровати. Александра покорно принимала эти наказания всего несколько недель назад. Она и замуж за лорда Эмберли согласилась выйти только потому, что так велел отец, ведь он пригрозил снова прибегнуть к розгам, если дочь осмелится ослушаться его.

Но ей вовсе не обязательно безропотно принимать порку или бесконечные часы, а то и дни, молчаливого заключения. Еще утром Александра наслаждалась своей свободой, возможностью освободиться от всего ненавистного и жить собственной жизнью. Но приезд отца станет для нее настоящим испытанием. Хватит ли у нее сил сделать то, на что она, по ее мнению, имеет полное право? Как знать. Остается только надеяться, что она сумеет выстоять.

Александра взглянула на скачущего за ландо лорда Эмберли. Она прекрасно понимала, что ей захочется обратиться к нему за помощью, если отец начнет давить на нее. И она чувствовала, что он поможет ей. Каким бы ни был он добрым и гостеприимным, она ощущала его внутреннюю силу. Он уже проявил себя тогда, в салоне у леди Шарп — стоило ему захотеть, и он заставил сливки общества выразить ей свое почтение. Причем без всякого скандала, без грубых слов и поступков.

Граф не позволит отцу давить на нее. Он непременно вступится за Александру. Он бы даже женился на ней без дальнейших проволочек, если бы не ее сопротивление. Как хорошо иметь защитника в лице графа Эмберли! Эдмунда. Как хорошо расслабиться, позабыть про все проблемы, позволить ему взвалить на свои плечи все ее заботы и знать, что в будущем ей не надо будет менять одного тирана на другого. С ним жизнь будет легкой и спокойной. Граф может стать не только ее защитником, но и другом. И любовником. Отцом ее детей. Детей, с которыми он будет карабкаться вверх по самой опасной части обрыва. И она пойдет с ними.

И только когда лорд Эмберли поймал ее взгляд и тепло улыбнулся, она поняла, в каком коварном направлении движутся ее мысли. Она вздернула подбородок и подарила ему ответную улыбку.

Когда они прибыли к аккуратному каменному домику, расположенному меж ухоженных цветников и фруктовых садов, леди Грейс Лэмпман объявила, что еще не время пить чай. Не хотят ли дорогие гости прогуляться немного? Она решительно взяла Александру под руку и вывела на улицу. Они шли по тропинке, обсаженной живой изгородью, в направлении, противоположном тому, откуда прибыли.

— Я настаиваю на том, чтобы гулять и утром, и вечером, — пояснила хозяйка. — Физические упражнения просто необходимы, хоть Перри и переживает за меня. Он считает, что мне надо весь день торчать дома, положив ноги на пуфик. Представляете себе, какая тоска, мисс Парнелл?

— Представляю! — горячо заверила ее Александра, припоминая проведенные взаперти годы. Она только сейчас заметила, что леди Лэмпман ждет ребенка.

— Перри, конечно же, в ужасе, — нервно улыбнулась леди Лэмпман. — Страшно переживает и за меня, и за… — Она потрогала живот и покраснела. — Мне уже тридцать семь, знаете ли. Хотя нет, вам это, должно быть, неизвестно, но вы наверняка догадывались. Мы с ним считали, что я слишком стара для этого.

— Вы довольны? — Александру немного смутил этот разговор. Строгое воспитание предписывало: разговоры о беременности столь же немыслимы, как и обсуждение интимных супружеских обязанностей.

— Трясусь от страха, — призналась хозяйка дома, — но Перри не должен знать об этом. Я делаю вид, что в этом нет ничего особенного. Но вы даже не представляете, что это для меня значит, мисс Парнелл, — подарить ему ребенка.

Удивлению Александры не было предела, и она не смогла скрыть своих эмоций.

— Перри всего двадцать семь, — пояснила леди Лэмпман. — Ему стоило бы жениться на милой юной крошке, которая заполнила бы его детскую до отказа, разве не так?

Александра не знала, что ответить на это. И даже пытаться не стала.

— Я смущаю вас, — улыбнулась леди Лэмпман. — Вам нравится Эмберли-Корт? Когда вы планируете пожениться? Скоро? И не слишком ли дерзкие я задаю вопросы? Если хотите, можем поговорить о живой изгороди.

Александра рассмеялась.

— Мне очень нравится Эмберли-Корт, — сказала она. — Я уверена, что на всей земле не сыскать более красивого поместья. Его светлость показал мне утес, с которого они с вашим мужем спускались в детстве. Похоже, сэр Перегрин испугался и застрял и их обоих поймали. И высекли.

Леди Лэмпман улыбнулась Александре.

— Мальчишки — сущий ужас, так ведь? Интересно, совершат ли наши сыновья подобную глупость? О, мисс Парнелл, мне так мальчика хочется! Ведь это мой единственный шанс, другого не будет. Конечно, прежде всего я хочу, чтобы ребенок родился живым и здоровым. Но если это будет сын, большего счастья и желать нельзя!

При первой их встрече Александре она показалось невеселой и строгой. Весь вечер у Кортни леди Лэмпман наблюдала за мужем, и во взгляде ее, как думала тогда Александра, сквозили ревность и собственническое чувство. Каким же далеким от истины может быть первое впечатление, думала она теперь, взбираясь вслед за хозяйкой на невысокий холм, который им предстояло преодолеть, чтобы обогнуть дом и вернуться обратно.

Леди Грейс очень любит своего мужа, только и всего. Возможно, любит до боли. Она на десять лет старше его — Александра понятия не имела, что кроется за этой историей, — и чувствует себя немного неуверенно. Должно быть, ее постоянно терзает одна и та же мысль: не жалеет ли он об этом браке, не смотрит ли с тоской на женщин помладше? И вот сейчас она носит под сердцем его ребенка и трясется от страха, поскольку считает, что слишком стара для родов. А ей так хочется произвести на свет живое и здоровое дитя — символ ее любви к мужу.