Зеркало в ожидании

- Три года.

- Около тридцати пяти стандартных. А сколько... - я спохватился и тяжело задышал, - сколько же они обычно живут?

- Никто... на знает.

- Что ты имеешь в виду?

- Псы ее рода... погибают в бою.

- Похоже, ей этого тоже не миновать.

- Она будет... только благодарна.

- Такое впечатление, что она до смерти перепугана, - сказал я. - И до смерти измотана.

- Она устала, верно. Но страха... она просто не может знать.

До того, как стая решила, что для нападения настало подходящее время, мы успели пройти еще с полмили.

* * *

Собака первой почувствовала опасность. Она завыла, как раненый в брюхо слон, бросилась футов на двадцать вниз по склону и встала между нами и ими. Трудно было представить себе более невыгодную для обороны позицию. Нашим единственным преимуществом было то, что мы располагались выше - на участке замершего снега, очень крутом, похожем на скат крыши.

Великан своими гигантскими ножищами начал вытаптывать площадку, придавая ей форму круга.

- Кретин чертов, лучше бы ты насыпал снег кучей! - заорал я. - А ты вмсето этого роешь нам ледяную могилу!

- Делай, как я... Карл Паттон... - задызаясь, ответил он, - если тебе дорога жизнь...

- Нет уж, спасибо, я лучше останусь наверху. - Я выбрал себе местечко слева от него и собрал несколько кусков льда, соорудив из них нечто вроде бруствера. Потом я долго и демонстративно проверял свой пистолет (разрешенный), но в то же время незаметно настроил незаконный кратерный излучатель на максимальную дальность боя самым узким лучом. Сам не знаю, почему я скрывал его так тщательно. Верзила наверняка не имел ни малейшего представления о разнице между легальным и контрабандным оружием. Может быть, я руководствовался инстинктом, подсказывавшим, что туза лучше всего придержать в рукаве. К тому времени, когда я закончил приготовления, стая была уже в четверти мили от нас и быстро приближалась, причем звери не то чтобы бежали или передвигались скачками, нет, они почти летели на пучках лап, словно выкованных из стальных стержней, пожирая расстояние, как огонь пожирает сухую траву.

- Карл Паттон, лучше бы тебе встать за моей спиной, - окликнул меня великан.

- Я не нуждаюсь в твоей защите! - рявкнул я в ответ.

- Слушай меня! - сказал он тогда, и тут я впервые не заметил в его голосе обычной беззаботности и спокойствия. - Они не могут напасть на всем ходу, они должны остановиться, чтобы занести жало для удара. Только в этот момент они и уязвимы. Старайся попасть в глаз, но остерегайся клешней.

- Я предпочитаю действовать на большей дистанции, - отозвался я и послал пулю в одного, который немного вырвался вперед, но все еще был ярдах в двухстах от нас. На льду полыхнула яркая вспышка - небольшой промах. Следующий заряд попал в яблочко - точно в грудь, в самый центр черной броневой пластины. Скорпион даже не покачнулся.

- Бей в глаз, Карл Паттон!

- Какой еще глаз! - возопил я. - Все, что я вижу - это листовая броня да ходули! - я выстрелил, стараясь попасть по ногам, промахнулся, снова промахнулся, потом увидел, как куски конечностей полетели в разные стороны. Их обладатель замешкался на какую-то пару микросекунд, а может быть, я просто моргнул. Я даже не смог бы теперь с уверенностью сказать, в которого из них я попал. Они продолжали приближаться, смыкая ряды, и теперь казались намного крупнее, гораздо смертоноснее, став похожими на вал торчащих шипов, совершенно неуязвимый, и этому валу не противостоял никто, если не считать человека с палкой, замученного старого пса и меня с моей дурацкой хлопушкой. Я почувствовал, что пистолет дергается в руке, и понял, что стреляю, не переставая. Отступив на шаг, я отшвырнул пистолет с его законными, но бесполезными пулями, и сжал в ладони рукоять кратерного излучателя. К этому времени линия нападающих достигла как раз того места, где скрючилась без движения Вула.

Но вместо того, чтобы сходу налететь на гигантского пса, пара, которая двигалась прямо на Вулу, вдруг затормозила и замерла на месте, очень быстро и совершенно непонятным образом перегруппировала свои конечности, опустила передние части туловищ к земле, а зады задрала вверх, и тогда вперед простерлись два футовой длины жала, которые раскачивались, готовые вонзиться в ничем не защищенное тело...

Никогда бы я не поверил, если бы мне сказали, что такая огромная туша может настолько молниеносно двигаться. Она метнулась прямо с места, как крикетный шар, пролетела по воздуху разделявшее их расстояние, в прыжке изогнувшись, чтобы впиться челюстями, огромными, как медвежий капкан, в того, что был слева, приземлилась, распростершись, извернулась и цапнула второго. После этого она замерла, пыча, на месте, в то время как оба ее противника безуспешно долбили жалами лед в том месте, где она находилась раньше. Все это произошло в какие-то доли секунды, пока я поднимал излучатель, чтобы выпустить мультимегаваттный разряд в чудовище, выросшее прямо передо мной. Выстрел проделал в панцире дыру диаметром не меньше фута и отбросил нападающего примерно на ярд - но совершенно не замедлил его удара. Жало взвилось вверх и вонзилось в лед у меня между ногами.

- Глаз! - голос великана перекрыл рычание Вулы и сердитое жужжание атакующих. - Глаз, Карл Паттон!

И тогда я увидел его: трехдюймовый кружочек, похожий на кусок сетчатого стекла, темно-красного цвета, выглядывающий из-под края брони над крючковатым носом. Я выстрелил туда, и глаз словно взорвался. Я метнулся влево, снова выстрелил и заметил, что великан размахивает дубиной. Спрыгнув со своего возвышения, я принялся прокладывать дорогу к нему, стреляя в тех тварей, которые были ближе всего. Скорпионы просто-таки кишели вокруг, но одновременно у края вытоптанной великаном ямы могли оказаться только шестеро. Один скорпион соскользнул в яму, сорвавшись с края, попытался подняться на ноги, но издох, разможженный ударом опустившейся дубины. Я прикончил еще одного и спрыгнул к великану.

- Спиной к спине, Карл Паттон! - крикнул он. Пара скорпионов одновременно вскарабкалась на баррикаду из тел мертвых чудовищ, но пока они изготавливались к нападению, я перестрелял их, а потом прикончил еще одного, который старался забраться на еще корчащиеся трупы. Затем внезапно наступила передышка, и слышно стало только тяжелое дыхание великана, похожее на звуки парового котла, и сдавленное рычание пса. Тут я почувствовал боль в бедре и ощутил, что дыхание обжигает мне глотку. Футах в десяти один скорпион еще приплясывал на своих ногах, но ближе не подходил. Остальные откатывались назад, жужжа и щелкая. Я начал вылезать наверх, но рука, огромная, как корабельный утлегарь, остановила меня.

- Пусть они сами подойдут... - голос великана прервался. Лицо его покраснело, и он с трудом глотал воздух широко открытым ртом. Но на его лице была улыбка.

- Тебе виднее, - сказал я.

- Твое маленькое оружие бьет не хуже настоящего мужчины, - заметил он вместо того, чтобы пройтись насчет моей глупости.

- Из чего они? У меня было такое впечатление, что я стреляю в легированную сталь двухдюймовой толщины.

- С ними нелегко справиться, - он кивнул. - И все-таки мы убили девять штук. - Он взглянул на собаку, которая, тяжело дыша, стояла мордой к противникам. - Вула прикончила шестерых. Впредь они будут осторожнее... - он запнулся, посмотрев на меня - на мою ногу. Потом он опустился на одно колено и дотронулся до прорехи в скафандре, которой я даже не заметил. Вид разорванного скафандра меня просто потряс. Этот материал невозможно пробить даже из игольного ружья - и, тем не менее, с ним справилось скорпионье жало.

- До кожи не дошло, - сказал он. - Счастье сопутствовало тебе сегодня, Карл Паттон. Укол жала смертелен.

Что-то шевельнулось позади него. Я вскрикнул, выстрелил, и в тот же миг на то место, где он только что стоял, прыгнул скорпион. Я упал, перекатился и выстрелил ему в глаз, куда тотчас же угодила и дубина Джонни Грома. Я поднялся на ноги и увидел, что остальные уходят, спускаясь вниз по склону.