Страница 81 из 89
— Выходит, это время наступило сейчас?
Королевский маг поднял взгляд, когда она вошла в комнату, и улыбнулся с искренней радостью.
— Ах, наконец–то можно обнять нечто роскошное! Ты выздоровела!
Глатра покраснела.
— Благодаря многочисленным целебным молитвам от стольких жрецов, что я не смогла сосчитать. Мне повезло — меня задело лишь отдачей того, что ударило Вэйнренса.
— Лорд печатей? — тихо спросил Ганрахаст.
— Остаётся под заботой жрецов. Он без сознания, его разум по–прежнему бурлит внутри, несмотря на все использованные ими заклинания.
Ганрахаст вздохнул.
— И больше нет пятерых мудрецов и всех старых записей.
Он махнул рукой на видение прорицательной магии, над которым трудился, когда пришла Глатра: в волшебном мерцании она увидела далёкий угол дворцовых погребов.
— Сейчас мы прочёсываем погреба. Ларандур обнаружил запертую магией комнату — предположительно оружейную, запечатанную со времён Салембера — на дверных печатях которой откуда–то возникли очень свежие заклинания.
— Значит, её недавно открывали и заперли по новой, — пробормотала Глатра, вместе с ним вглядываясь в мерцающий образ. Там она увидела боевого мага Налота Ларандура, как обычно высокого и бесстрастного, который спокойно заканчивал читать заклинание «длинной руки», чтобы открыть запечатанные двери издалека.
Печати поддались и растворились, и дверь распахнулась.
В открывшемся помещении висело сферическое существо с одним большим глазом, широкой и клыкастой челюстью и глазными отростками, которые уставились на шестерых магов снаружи. Созерцатель обрушил на них магию своего взгляда.
Вспыхнули лучи, маг покачнулся, ещё один упал. С оглушительным рёвом пробудившегося Искусства Ларандур и другие швырнули в чудовище собственную магию.
Результатом — за мгновение до того, как прорицательная сфера разлетелась на части — стал титанический взрыв.
Ганрахаст сидел, но Глатру сбило с ног. Вокруг них содрогнулся весь дворец, задрожали стены. Они услышали вокруг грохот, когда со стен обрушились портреты, полки и всё остальное.
Наружу в Сюзейл покатилась огромная волна силы, и следом за ней застонали камни, глубоким и ужасным звуком, котоорый сказал всё ещё до того, как прибежали с новостями визжащие маги.
Погреба обрушились, превратив в руины часть дворца с нестабильными зиявшими проходами и залами.
Убив Ларандура и остальных.
Созерцатель был ещё одной ловушкой.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
КОГДА ПЛЯШЕТ СИНЕЕ ПЛАМЯ
Здания по соседству со дворцом содрогнулись. Людей на Променаде сбило с ног. Фургон задел боком гостиницу, закричали лошади, затрещало дерево; черепица посыпалась с крыш смертоносным дождём; с треском и грохотом рушились с высоты на мостовую камни, окна и целые балконы…. и с глубоким и жутким стоном осело одно крыло дворца, погрузившись в землю в ослепляющем облаке взметнувшейся пыли.
Мэншун откинулся на спинку кресла и позволил себе злорадную улыбку. Он не мог отвести глаз от прорицательной сферы, которая показывала ему последствия взрыва.
— В следующий раз они дважды подумают, прежде чем кидать заклинания в первого попавшегося созерцателя, — довольно прошептал он. — И это промедление обречёт их точно так же, как если бы они обрушили на него всю доступную магию. Ах, как это славно.
Тихонько засмеявшись, Некоронованный будущий император Кормира и остальных королевств встал из кресла и шагнул к другому прорицающему оку, чтобы посмотреть на лордов, собравшихся на встречу, которая, как они считали, была тайной.
— Пока никаких следов возникновения синего призрака, — сказал сам себе Мэншун, — но в конце концов его владелец прекрасно понимает, что за ним охотятся боевые маги — не говоря уже о куда более могущественных волшебниках.
— Шторм, это мы, — прошипела Амарун, срывая с себя грязную шляпу старого моряка. — Видишь?
— Кто «мы»? Это недоразумение в старых юбках рядом с тобой не может быть лордом и наследником благородного дома.
Арклет хмыкнул.
— Конечно может! Открывай дверь, или я начну снимать одежду, чтобы доказать это.
— Не искушай меня, Арклет Делькасл! — предупредила его Шторм. — Ты мог иметь в виду угрозу, но для меня она звучит скорее как соблазн!
Несмотря на это, она откинула засовы, что держали закрытой дверь старого склада, и посторонилась, позволяя двум новоприбывшим войти.
— Добро пожаловать в скромную обитель Хелджака Торнадарра, сембийского купца.
— А здесь неплохо! — весело заметил Арклет. — Как вам маскировка?
Мирт оторвал взгляд от котелка, в который заглядывал Эльминстер, посмотрел на них и угрюмо сказал:
— Ну, как способ дать понять каждому встречному, что вы высоконосые идиоты, пытающиеся притвориться простыми докерами, она шикарна, да!
— Тихо, старый козёл, — нежно сказала ему Рун. — У нас не было времени отыскать в садовническом сарае у Делькаслов что–нибудь получше. У нас срочные новости.
У Мирта отвисла челюсть.
Затем он с неодобрительным выражением посмотрел на Арклета.
— Ты это сделал? Уже? Привёл её в дом всего на ночь–другую, и уже выбрасываешь — если это не слишком неподходящее слово — в мир новое поколение Делькаслов! Мог бы сначала и жениться на девушке!
Рун и Арклет, заморгав, уставились на него.
— Нет, нет, нет, не такие новости! — торопливо выпалил Арклет. — Я имею в виду, что эти новости ещё не случились! Я имею в виду…
— Ох, как этот лорд красноречив, — сказал Эльминстер Шторм, показав Арклету большой палец. — И галантен. Присматривай за ним. Он скользкий малый.
— Да заткнитесь на секунду, шуты гороховые, — взревела Рун, моментально приковав к себе внимание и заставив всех умолкнуть. — Арклет и я должны рассказать вам кое–что важное про призраков синего пламени. Мы только что узнали это от его мат… от госпожи Марантины Делькасл.
Она посмотрела на котелок, в который Мирт погрузил свои руки, и её голос изменился.
— Что это ты делаешь?
— Учусь готовить, — с достоинством отозвался Мирт, поднимая руку, чтобы продемонстрировать всем влажную и блестящую ладонь. — Узрите — козлиные потроха, разделанные миноги и очищенные устрицы. Всё сырое, но вымоченное в травяных маслах с дюжиной специй. Мне сказали, что так готовят на побережье Рашемена.
Он махнул в сторону Эльминстера, который кивнул и отсутствующим видом сказал Амарун:
— Прямо сейчас я использую заклинание. И смотрю, как он учится готовить.
— Арклет, — предложила Шторм, с трескучим скрежетом ржавой цепи задвигая на место служившую засовом массивную деревянную балку на двери, — почему бы тебе не рассказать нам новости, прежде эти два старых дрейка своими подколками не вынудили твою бедную девушку наброситься на них?
— Точно, — отозвался Арклет, подбираясь и бросив хмурый взгляд на Эльминстера с Миртом. Его поза впечатляла бы куда больше, если бы не розовые, фиолетовые и рвотно–зелёные юбки. — Что вы знаете о Тюремщиках?
В помещении снова стало тихо, и в этот раз в тишине повисло небольшое напряжение.
— Парень, — тихо отозвался Эльминстер, — я много чего знаю. Кое–что из этого даже помню. Более того, касательно определённых сведений, я помню о том, что не смею рассказывать их остальным, и помню, что случится, если я расскажу. Ты, может быть, молод и можешь провести годы, выслушивая чужие рассказы, но я — нет. Так что не бери в голову, если я попрошу тебя просто рассказать, что ты слышал о Тюремщиках. Мм?
Арклет посмотрел на Амарун. Та слово в слово, идеально подражая голосу леди Марантины Амарун, от чего у Арклета отвисла челюсть, а Мирт, не скрываясь, ухмыльнулся, повторила то, что рассказала мать Арклета.
Эльминстер кивнул.
— Она сказала правду. До последнего слова. Я там был.
— Что? — воскликнул Арклет. — Тогда почему ты…