Страница 3 из 6
– Почему я? – напрасно поинтересовался Шон.
Во-первых, он ведь даже не хотел Наннибота. Официально классифицируемый как Независимая Разумная Биологическая Единица, Наннибот был зависимым и неразумным. Счеты были бы лучшей заменой компьютера, чем сконструированная при помощи генной инженерии коллекция мускул и ганглий. Разработанный как альтернатива обычному устройству хранения данных, Наннибот обладал громаднейшей емкостью, но уходила целая вечность на передачу в него даже маленького кластера из Гнома. Шон проголосовал за его деактивацию, но вместо этого голос большинства послал Наннибота на учебу детей. А сейчас все его будущее полностью зависело от Наннибота. Вселенная насмехалась над ним.
– Если ты его пристрелишь, я тебя убью, – ровно сказал Шон. – Отчет все еще в нем.
Наннибот медленно поднялся. Его лапа все еще ухватывала метлу. Круглая линза его окуляра повернулась. Голосовая щель открылась, и дальше раздался плавный баритон:
– О, рыцари, видать, полны раздумий, а также со следами ото сна, вы мне скажите, сим путем чудная какая-либо бестия прошла?
– Боже, – сказал Шон.
– Зверь! – провозгласил Наннибот, качая метлой в драматической манере. – Я следовал сим поискам весь год, и либо я его настигну, или, последней каплей крови истечет из тела моего для квеста сила.
– Что это значит? – спросил Сантос.
– Ничего. Бред сивой кобылы, – сказал Шон.
– Мэлори, – поправила Эмили.
– Что?
Эмили оторвалась от книги и укоризненно посмотрела:
– Это не бред, а Мэлори. Артуриана. Нанни думает, что он – это сэр Пелинор.
– Эмили, милая, что он пытается сделать?
Эмили улыбнулась:
– Он пытается охотиться на Ловимого Зверя.
Маленький огонек надежды вспыхнул в глубине черной пустоты, которая наполняла голову Шона.
– Расскажи мне больше.
*****
3
– Есть только два способа взлома ИИ третьего порядка, такого как Нанни: хаотический протокол или проблемно-ориентированный протокол, – двигаясь большими шагами к блоку главного программиста, рассказывал Шон плетущемуся, как за буксиром, Сантосу. – Хаотический протокол наугад наводняет ИИ лавиной маленьких задач, которая сильным ударом сбрасывает систему и делает ИИ безумным. Это неизлечимо. Проблемно-ориентированный протокол блокирует систему при помощи конкретной цели, которая проблемой вертится на уме в постоянном цикле. Достигнув цели, вирус обезвреживается. Первый способ является скучным и требует не бог весть сколько воображения, а второй – приложения гораздо большего умения.
Он сделал паузу, но Сантос не выразил готовности прокомментировать.
– Арбианские хакеры гордятся своей работой. Они с удовольствием бросают вызов. Они не шлепали бы подряд хаотическим протоколом для вируса «многоножки» – любой хакер это может сделать. Они послали проблемно-ориентированный вирус, чтобы понаблюдать, как нас будет корчить в попытке решения квеста.
– Ты думаешь, что Эмили права? – спросил Сантос.
– Да. И слишком уж поведение Нанни логически рассудительное, чтобы быть продуктом хаотического протокола.
– Так значит, не все еще утрачено?
– Если бы. Если мы разорвем цикл, и если Вернье сможет добыть резервную копию рабочей станции, то мы сможем, возможно, спасти ИОО. Мы… Хммм.
Они завернули за угол и увидели Вернье. Главный программист, и гид-экскурсовод по протоколам, Ратибор Вернье, надел церемониальную кольчугу из пластика. Одну такую металлическую он притащил из Нового Варвара, но трогометы в первую же неделю нашли ее и проворно слопали. Шон исхитрился убедить автоматический синтезатор на орбитальной станции изготовить пластическую замену. Но она выглядела чуточку нелепо на неуклюжей фигуре Вернье, частично из-за того, что была кричащего неоном зеленого цвета.
Вернье стоял лицом к камню, на котором восседал небольшой идол. С длинными ступнями, и вырезанный с поразительной детальностью из какой-то непонятной древесины, приземистый идол ухватил топор в одну руку и стог пшеницы в другую.
Рядом с задумавшимся об идоле Вернье сидела парочка любопытных трогометов. Со звуками шагов Шона и Сантоса они поспешно удрали навстречу, как похожие друг на друга комки «перекати-поле», уселись на свои зады и вскинули маленькие руконожки в ожидании подачки. Сантос извлек печенье из кармана:
– Печенька.
Трогометы замуукали в унисон.
Сантос разломил печеньку пополам и вручил каждому пушистику по кусочку. Деликатные руки схватили половинки печенья. Хитрые носики высунулись из-под меха, чтобы понюхать угощение. Печенье исчезло в крошечных ртах, и трогометы отвязались. Без сомнения, они бы предпочли кусок медного провода.
Вернье поднял палку, прикинул в руке ее вес и ударил идола – шмяк!
Шон остановил окликом:
– Вернье?!
– Да?
– Ты что делаешь?
– Он был плохим богом, – объяснил мрачный Вернье. – И должен быть наказан.
Шмяк! Шмяк!
– Я провел здесь два года. Два! Года!
Шмяк!
– На планете без системы. Без внешней связи, без сенсоров.
Шмяк!
– И даже всякая малость, какая бы ни была у меня, всегда становилась параноидально съеденной. А сейчас он лишает меня самого последнего.
Шмяк! Шмяк! Шмяк!
Палка сломалась в его руке. Казалось, что идолу было ни хуже, ни лучше. Вернье бросил сломанную палку на землю и огляделся в поисках другой.
– Эмили думает, что Наннибот стал персонажем мифа из 14-го века на Земле, – сказал Шон.
– Да?
Шмяк!
– Рыцарь, – сказал Шон, – который охотится за Ловимым Зверем.
– И не пытайся, Шон. Это хаотический протокол. Нас обжучили.
– Просто предположим, ради дискуссии, что это был проблемно-ориентированный протокол. Как бы тогда мы нашли решение?
– Дай Нанни, что он хочет, – сказал Вернье. – Дай ему Прошенного Зверя, позволь поохотиться на него и словить.
– И другого пути нет?
– Нет.
Сантос потер свой подбородок:
– Где бы нам раздобыть Ловимого Зверя?
Вернье отрезал:
– Ты об этом серьезно?
– Да.
Он уложил свою палку на плечо и посмотрел на небо.
– Если ты не прав, тогда я буду ненавидеть тебя весь остаток моей жизни за то, что дал мне надежду, а потом разбил ее на мелкие кусочки.
– Понятно, – сказал Шон.
– Сделай одного, – предложил Вернье.
– Одного? Как?
– У тебя имеются генетические бланки в хранилище на орбите. Рабочая станция застрелена, но все еще будет передавать код. Введите корректные параметры и…
– Это полностью незаконно, – сказал Шон. – Не стоит даже упоминать, что это должно оставить нас без какого-либо запаса ткани для замены конечности в экстренном случае.
– Мы на этой планете уже два года, – сказал Вернье. – У нас было около двух дюжин укусов и три вывихнутые лодыжки. Ты и в самом деле думаешь, что на следующей неделе внезапно кому-нибудь отжевали бы ногу?
– Вернье, мы не можем вот так просто взять и сделать существо. Я не знаю как ты, но я не совсем готов с контролируемой легкостью провести остаток своей жизни, – сказал Шон и повернулся к Сантосу.
– Это хорошая мысль, – сказал шеф службы безопасности.
– И тебе тоже я не могу поверить.
– Это хорошая мысль, – повторил Сантос.
– Тебе придется, – сказал Вернье. – Именно ты не запустил трансмиссию через Великую Стену. Лидер команды.
У Шона открылся рот. С одной стороны – пятнадцать карьер. А с другой – его жизнь среди отбросов, если выяснится, что это он.
Если.
– Хорошо, допустим, мы сделаем это, – прохрипел он. – Единственной персоной, которая в состоянии кодировать что-нибудь этого рода в генетическом синтезаторе, могла бы быть…
– Дженифер, – мрачно закончил Вернье.
*****