Страница 3 из 16
Осеннее бабье
Суета, маета и дороги расхлябаны…Вопреки ожиданьям, всем бедам назлозапестрят зеркала бестолковыми бабами,что в погоне за счастьем встают на крыло,запестрят зеркала лебедицами-ведьмами.По осеннему небу на метлах, шутя,бабы верят в любовьдо конца до победного,как в пришествие смерти не верит дитя.Бабы верят в любовь,громыхая кастрюлями,привыкая в миру забывать о себе,если их мужики не погибли под пулями,значит, будет кому приготовить обед.Бабы верят в любовь.Эта вера по странностивере в Деда Мороза из детства сродни:сможет стать им любой, кто придет, звякнув санками,по головке погладит и влезет на них.Бабы верят в любовьради слова приветного,ради счастья судачить с подругой о том,что терпеть невозможно диванно-газетногокобелину с ленивым пивным животом.Бабы верят в любовь,сериалами вскормлены,и, мечтая, играют в чужую судьбу,голодая в погоне за стройными формамии по жизни таща мужика на горбу.Если держится мир на доверии бабами,дай им ноги покрепче, Всевышний,хотя…Хорошо, что дороги и души расхлябаны,раз им выдался шанс полетать,пусть летят.И все еще…
Ветхозаветный театр теней:за райским садом Божий ад,потом потоп. И все.Верней, побило градом виноград.И все.И не напился Ной.И все.И не родился Хам.И, слава Богу, под лунойнет места горю и стихам.И все?Отнюдь. В который разнашелся умник – попросил.И все.И – кто во что горазд,на что хватило средств и сил.И все.И зря старался Бог.И все.И не пошли ко днуни пьянство с хамством, ни любовь,ни стихопесни про луну.И все.И нет скончанья дней.И все.И молится за насВетхозаветный театр теней,творя намаз в рассветный час.И все? И все.Старый круг любви очерчен…Старый круг любви очерчен. Циркуль во́ткнут в середину,я смотрю, как завершает серый росчерк карандаш…Мозг усталый гуттаперчево замкнулся и окинулпрежний путь, и жизнь большая изменилась навсегда.Круглый стол осенней тризны… Что ж, обратной нет дороги:мы останемся друзьями и расстанемся светло,на могилке прежней жизни не помянем всуе Бога,хилый трупик в волчьей яме зимней выметут метлой.Мы черту перешагнули, цепи замкнутого кругатяготить тебя не будут, вот и все, прости-прощай,новых мыслей старый улей, новый циркуль – друг без друга,вновь доверие к Иудам, снам, приметам и мощам.Циркуль во́ткнут в середину, не ко времени доверчив,по окну текут снежинки, начинается зима.А вернувшийся с поминок инцидент давно исперчен:лист, повисший на осинке, даже ветки не сломал.«Щербатый мир свистит в прорехи ветром…»
Щербатый мир свистит в прорехи ветром,Святая ночь уже не за горами,и вечный миф от елки и до вербывсем суждено пройти и стать ветрами.А снег, как зуб, из детства выпадаети небо режет, рвясь из Божьих десен.А здесь, внизу, грань бытия седаяложится между осеней и весен.И выгрызает в Солнце, словно в сыре,окно для ночи крыса-непогода,и вновь неон царит в подлунном мире,и заморочен он водой и модой.А снег летит, ему до них нет дела:он сам вода, без времени красивый,и этот стих, почти без рифмы – белый —зиме подарок. Только ночью синейвсе кошки серы, и не видно снега,и рот закрыт, и зубы не при деле,и Божья вера в собственную силув финал игры выходит на пределе,но не сдается, значит, будет буря!И заштормит на целое столетье:в пылу эмоций Бог, чело нахмурив,щербатый мир раскрыл навстречу детям.НеАхматова
…и если писать стихитебя приспособил Бог,то, будь ты хоть трижды хитрый,все выйдет само собой:ты можешь сопротивляться,от рифмы сбегая в кайф,но даже из птичьей кляксыродится твоя строка.А ты не пиши, попробуйобидься и не пиши —стихи заползут микробомв обитель твоей души,и будешь ты диким зверемметаться от них, вопя,гони их в окно, но в двериони будут лезть опять,пока не достанешь листики, взяв над собою верх,не вывалишь все, очистивпомойку, что в голове,из вываленного сораполучится строчек семь,но ты остальные сорокне вздумай забыть совсем,и если стихи сподобилзачем-то писать нас Бог,пиши и с тобой до гробапройдет по Земле Любовь.