Страница 35 из 53
- И как ты думаешь, что было дальше? У ее мачехи было две дочери, и они быстро вышли замуж, потому что не дуры, - Мариам посмотрела на меня так, будто оскорбила, - И стала эта мымра работать у сестер. А мужья ее насиловали по очереди. А она все терпела, пока не забеременела. Тут уж в мозгу что-то стукнуло, и она не выдержала, убежала...
Слушать все это было противно, и я положила вилку.
- Хватит, я пойду.
- Нет уж, дослушай, - Мариам крепко схватила меня за запястье, - Думаешь, она сбежала к принцу? Фигня. Принцу до нее дела нет. Да и мыслит она, как тугодумка-прачка. Нет, она сбежала к озеру и утопилась.
Руку отпустили, и она больно шмякнулась об стол. Вокруг повисла тишина, и я несмело оглянулась.
Татьяна перестала кушать и испепеляла взглядом, Марк будто ждал моей реакции, а Олег... Его выражение лица мне не понравилось, и захотелось как можно дольше не попадаться ему на глаза
- Поняла? - взвизгнула Мариам, - Иди и утопись. Достала уже тут всех.
Я вскочила, будто меня ошпарили.
- Какое ты имеешь право говорить так? - голос дрожал, но я постаралась сказать твердо.
- А такое. Мысли вслух. Гордей, она десерта не будет.
Чего я ожидала? Хорошего отношения, вежливого ужина? Все только ухудшилось, и Марк... По-видимому, обиделся.
Почему не вступился? Почему не одернул племянницу? Слезы лились градом, и по дороге в комнату я пару раз пнула стенку в коридоре.
Даже Гордей не пошел провожать меня.
Мир катился в Тартары, и если бы из воздуха материализовалась Кассандра, я бы не раздумывая пошла бы к ней. Всем назло.
Перед дверью в комнату я остановилась. А вот не хочу сидеть взаперти, и всё. Раз они желают моей смерти, что ж, значит, я могу делать, что мне заблагорассудится.
С такими мыслями я поднялась на третий этаж. Слышала, что здесь библиотека, есть несколько гостевых комнат и оранжерея. Вот в нее-то я и направилась.
Тем временем, в столовой продолжался концерт одного актера.
- Ты - продажная женщина, - Мариам переключилась на Татьяну и, не стесняясь, тыкала в нее пальцем, - Как тебе не стыдно заявляться сюда и быть тут в присутствии мужа?
Женщина промолчала и отпила сок. Несмотря на невозмутимый вид, внутри у нее клокотало возмущение, и Татьяна из последних сил сдерживалась, чтобы не высказаться в ответ.
А отвечать Таня умела. Эта малолетка возомнила, что может здесь качать права и прилюдно унижать?
Как бы не так!
Но сейчас Татьяна молчала и раскаивалась лишь в одном: слишком многое она рассказала Мариам, и слишком многое можно бросить ей в лицо.
Марк невозмутимо ужинал, не обращая внимания на Мариам, а Олег наслаждался скандалом.
Татьяну душила ревность: он одернул племянницу, когда та хотела оскорбить Лизу, но вот уже десять минут на Татьяну лился поток оскорблений, в которых ее смешивали с грязью и со всеми мыслимыми пороками, но с его стороны не было сказано ни слова.
- Ты мешаешь этому человеку, лишаешь его спокойствия! - Мариам начала трезветь, и ее упреки становились все более связными и болезненными для Татьяны, - Пока мы тут сидим, твоя дочь - в обществе нанятой любовником няни. Тебе что, совесть совсем не выдавали?
И тут Татьяна не выдержала.
- Заткнись. Ты не имеешь права говорить то, чего не знаешь.
- Да? - издевательски протянула Мариам, - а не ты ли говорила, что тебе от дяди нужны деньги и забота? Будешь отрицать?
- Вообще-то, я его люблю!
Это вырвалось непроизвольно, и сердце упало в пятки: у нее было ощущение поражения и сдачи своих позиций.
Нельзя, ни в коем случае нельзя признаваться в своих чувствах при посторонних. Особенно, в первый раз. Теряется половина ценности признания, а шуты, вроде Мариам, могут поднять на смех и оскорбить само чувство любви.
Татьяна хотела провалиться сквозь землю, исчезнуть, умереть, но только не слышать издевательского смеха этой девчонки.
Когда она подняла глаза от тарелки и робко посмотрела на любимого, стало еще хуже: Марк смотрел сквозь нее, будто она прозрачный экран или стекло в окне, а то и вовсе - пустое место. Его лицо ничего не выражало.
Неужели она ему безразлична?
Сбоку послышалось шебуршание, и массивная фигура Олега проскользнула мимо стола.
- Ах, ты гад, - он бросился к хозяину дома со столовым ножом.
- Олег! - вскричала Мариам, и кинулась наперерез, - Не надо!
Как в замедленной съемке Татьяна видела бросок ножа, который почему-то удлинился и превратился в остроносый кинжал. Мариам, с широко раскрытыми глазами медленно вытягивает руку и пытается схватить. Она спотыкается об стул и падает боком.
Острое, блестящее при свете ламп лезвие, плавно входит в плечо девушки.
Она падает на дядю, и тут же время ускоряется: бледнеет Олег и бросается к Мариам.
- Как глупо и бездарно, - проносится в мозгу у Тани, и она молча встает из-за стола.
Уйти, подальше, сбежать от них всех.
Монетка, как единственный выход, приятно греет душу и дарит надежду.
Отомстить.
Татьяна вбежала в свою комнату, как метеор. Зацепившись за дверной косяк длинной юбкой, она неосторожно провела указательным пальцем по деревяшке, пытаясь отцепиться. Кровь осталась на косяке, и палец противно защипало, но женщина не обратила внимания.
Освободившись, скинула вечернее платье и бросилась в гардероб. Легкие брюки и блузка, сумка с ненужными драгоценностями - сборы не заняли много времени, и через пять минут Татьяна взглянула в зеркало у туалетного столика.
Кривая усмешка портила миловидное лицо, и старила ее лет на десять. Татьяне казалось, что последние события превратились в отвратительную череду неудач, шлейфом преследующих ее.
Она вспомнила об Ане. Нервы были слишком взвинчены, чтобы спокойно соображать, но она набрала Сашке.
- С ума рехнулась, - чуть не подавилась подруга, смотрящая очередной сериал, - Я себе только попкорн сделала. Не поеду.
- Пожалуйста, - не выдержала женщина, и в этот момент чувство всемирного одиночества накрыло ее.
Даже подруга, всегда выручавшая, не хочет помогать.
Она одна. На всем белом свете нет никого, кто бы был на ее стороне.
- Я отдам тебе розовый гарнитур, - тихо сказала она.
Сашка закашлялась. Потом послышался булькающий звук воды и подруга ответила:
- Всё так плохо?
Татьяна кивнула и посмотрела на часы.
- Сможешь подъехать через полчаса?
Сборы дочки пролетели быстро. Натали, которой выдали кольцо с бриллиантом за молчание, помогла все упаковать.
- Не волнуйтесь, я разберусь с Марком. А вы пока побудьте здесь.
Няня сделала вид, что не очень-то и удивлена, но недоуменное выражение лица периодически выдавало ее.
Аня капризничала. Она не хотела бросать полюбившуюся комнату, которую Марк приказал выполнить в виде замка принцессы, и ехать в маленькую квартирку тети Саши.
- Дядя Марк мне нравится. Натали мне нравится. Я не хочу уезжать, - девочка разревелась, и это очень не понравилось Татьяне.
Сама не ожидая от себя такого, она резко отвесила пощечину дочери.
- Нельзя, чтобы услышали, - объяснила она, и сама схватила розовый чемодан, - За мной, быстро.
Они вышли через заднюю дверь и прошли два дома до перекрестка. Сашка ждала в желтом такси, очень недовольная, и в окно курила тонкие сигареты.
- Держи, - без всякого приветствия Таня всунула подруге прозрачный пакет, - прости, что оторвала от сериала.
- Да ладно, - глаза подруги засветились при виде драгоценностей.
Этот комплект подарил ей Олег на рождение Ани. Внушительное золотое колье с розовыми опалами, причудливо складывающимися в цветочный орнамент, подчеркивалось строгими сережками и небольшим колечком. Татьяна не любила розовый цвет, поэтому одевала гарнитур редко, обычно на семейные торжества.
Когда же случился разлад в семейной жизни, она вовсе перестала доставать комплект.
Сашка же наоборот очень любила все розовое и всегда восхищенно замирала при виде гарнитура.