Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 43 из 48



Вышел возле музея. Восторженно крутя головой, постоянно щёлкая на фотоаппарат, смешался с толпой таких зевак - туристов. Через час был в своей квартире.

Достал медицинскую одежду. Порезал на мелкие кусочки. Бутылка с кислотой. Медленно заливаю разноцветные лоскуты. Через несколько секунд кусочки ткани чернеют. Аккуратно, в несколько приёмов сливаю в унитаз. Стараюсь не дышать. Глаза защищают очки.

Работы много. Очень много. Надо собрать мощное взрывное устройство. ЦРУ-шники - умельцы на все руки. Мастаки на изготовление СВУ из подручных средств. Азотная кислота, человеческая моча, она же урина, несколько общедоступных компонентов, и самодельная взрывчатка готова!

Можно изготовить и жидкую взрывчатку. Но она опасна, из-за того, что крайне нестабильна.

Взрывчатка готова. Пока не затвердела окончательно - горсть мелких гаек, болтов. Прилаживаю по фигуре, на пояс. Неплохо. Держу на себе. "Схватилась". Аккуратно снимаю, укладываю на полушку.

Теперь несколько манипуляций с лицом. Достаю диспорт, что прихватил из клиники. Тщательно протираю лицо виски. Говорю, смотрю на отражение в зеркало. Небольшой укол в мышцу на лице. Больно. Не взял же я с собой обезболивающее. Терпи. Не предусмотрел всё до конца. Теперь - терпи.

Говорю, смотрю, как мышца атрофировалась. Выражение лица меняется. Непривычно. Как будто часть лица онемела. Неприятное ощущение. Хоть в нервный узел не попал. А то бы перекосило бы лицо.

С таким лицом нужно говорить только серьёзные вещи. Иначе интонация, смысл сказанного не будет соответствовать сказанному.

Человек - маска. Я должен скрыть. Многое скрыть. То, что собираюсь сделать - безумие. Самоубийство. Это самое простое, что со мной может произойти - лёгкая смерть. Попасть в плен не должен. Ни при каких обстоятельствах.

Жду вечера. Такси. Такси. Нужный адрес. Тот самый особняк. На улице уже темно. Лондонская погода. Мерзкая промозглость. Попросил остановить в начале улицы. Закуриваю. Шагаю. Ноги свинцом наливаются с каждым шагом. Мозг кричит мне - беги! Беги! Скройся! Я - мозг не хочу умирать! Не хочу, чтобы меня пытали! Пытали болью! Пытали током! Пытали фармакологией! Не надо!!! Нет!

Швыряю окурок в надвигающуюся темноту. Даю операторам за камерами рассмотреть себя во всех ракурсах. Я не спешу. Ещё сигарета. Подхожу к забору дома. Из дома почти бегом мне навстречу двое крепких ребят. Они вышли из ворот. Ждут меня...

Не спеша иду навстречу. Так ходят после сытного ужина, перед сном вышли прогуляться, покуривая сигарету.

-- Вас ждут.

Осталось пять шагов, а они уже приглашают. Торопятся. Мне так не нужно.

-- Конечно. - кивнул головой - Джентльмены, давайте сделаем так, что за спиной у меня никого не будет. Не люблю конвой. Договорились?

Они стоят как памятники погибшим английским спецназовцам. Решительные, каменные лица. Одни инстинкты, ноль мыслей.

-- Итак. Я жду. Или беседа переносится на неопределённый срок. Ваш же командир отправил вас за мной.

Переглянулись, молча, зашли в ворота, разошлись по сторонам, руки за бортами курток, готовы расстрелять меня. Интересно, что у них? Пистолеты или автоматы, типа УЗИ, Скорпиона?

Зашёл следом за ними. Правой рукой с сигаретой, кистью помахал им, мол, вперёд, ребятки. Вперёд.

Ну, вот ловушка захлопнулась. Теперь, даже если бежать, то расстреляют меня. В чердачном окне чуть видно шевеление. Снайпер "ведёт" меня.

Сигарету щелчком отправляю в кусты. Левая рука в кармане куртки. За два шага до двери, она открывается. На входе солидный дядя, преисполненный собственного достоинства. Такими в кино показывают слуг в старинных английских фамилиях. И неизвестно у кого больше достоинства у слуг или хозяев.

-- Прошу вас. Вас ожидают.

-- Благодарю.

Шагнул в дом. Большое помещение. Ещё больше, чем кажется снаружи. Стены обиты тёмными резными деревянными панелями. Прихожая - холл. У меня в Москве квартира поменьше будет.

-- Позвольте принять ваше пальто?

-- Благодарю. Я замёрз. Поэтому останусь в нём, с вашего позволенья, конечно.

Я учтив до тошноты.

- Прошу вас. - слуга рукой в перчатке показывает на длинный коридор.

- Только после вас. Ведите меня.



Дядя, несмотря на свой возраст, тоже широкоплеч, имеет офицерскую выправку и загар, нехарактерный для местных. Такой зарабатываешь на всю жизнь, если несколько лет проводишь в горно-пустынной местности. Пыль, ветер, солнце, пот изъедают кожу, забивая её коричневым окрасом. Был у меня такой. Потом медики долго трудились, возвращая ей белый, матовый оттенок.

Длинный коридор увешен фотографиями. Большой размер. Вот молодой человек вместе с Черчиллем. Они за столом беседуют о чём-то. Одинаковые позы. Одинаковый наклон головы. Равнозначные фигуры.

Другая фотография. Здесь тот же молодой человек с Гитлером и Лени Рифеншталь на Олимпийских играх. Другое фото - с Гитлером на фоне Эйфелевой башни.

Вот он с Черчиллем и Рузвельтом за столом. Не знаю отчего, но у меня создалось впечатление, что два руководителя очень внимательно слушают его.

Вот Ялтинская конференция. Его одиночное фото, а за спиной о чём-то говорят лидеры Большой Тройки.

Фото больничной палаты. Палата большая. Там одна койка. Нога молодого человека загипсована и на вытяжке. У кровати сидит король Георг VI и мать нынешней королевы - Елизавета. Корзина со снедью и алкоголем. Вот фото уже повзрослевшего, но по-прежнему узнаваемого, с Фиделем Кастро. Они весело улыбаются и курят сигары. На столе стаканы, наверное, с ромом.

Дальше уже не так интересно, но показательно. Вот он с Кеннеди. С Хрущёвым. С Рейганом. С Картером. С Бушами, старшим и младшим. С четой Клинтон. С Генри Киссинджером. Много фотографий. Много лиц.

Из коридора боковое ответвление. До конца не дошли. Слуга открывает дверь и объявляет:

-- Гость прибыл, Сэр!

Библиотека, она же кабинет. Площадь метров шестьдесят. Стеллажи с книгами до потолка. Лестницы на колёсиках, чтобы можно было достать книгу с верхней полки. Большой письменный стол. Большой монитор компьютера. На столе почти нет документов, только папка в руках хозяина кабинета. Человека с фотографий в коридоре. Папка листов на пятьдесят. Курит сигару. На столе стакан в желтовато-красной жидкостью. Сигарная коробка.

-- Проходите. Присаживайтесь. - голос пожилого человека, но сильный, властный голос.

-- Благодарю.

-- Вы свободны, Джон.

-- Сэр, позвольте мне остаться. Может, вам что-нибудь понадобиться?

-- Свободен. Если мне что-нибудь понадобится - вызову. - голос хозяина начинает звучать с небольшой долей раздражения.

-- Я - рядом.

Слуга вышел, прикрыв тихо дверь.

Старик заинтересовано, открыто посмотрел на меня. Даже не посмотрел, а начал рассматривать как диковинную зверушку. Сверху - вниз.

-- Забавно. Сколько можно говорить аналитикам, разработчикам, чтобы всегда вводили в схему неизвестное, человеческий фактор. А, уж, когда планируют что-нибудь с русскими, то нужно завышать эту величину. Молодёжь. Не понимает. Стандартное образование, стандартное мышление, стандартный подход. Очень сложно найти аналитика с воображением. Одно исключает другое. Век компьютеров убивает творческое начало.

Молчу, слушаю. Изучаю.

-- Так, зачем пожаловали? Меня уверяли, что вас нет в стране. Но, я знал, что такие люди не отступятся и пойдут до конца. Был бы молодой человек на вашем месте, лет двадцати пяти - тридцати, то я бы согласился. Вы же из категории мамонтов, которые ломают всё и вся на пути к цели. Не понимая, что вредят большому делу. Так какие вопросы? Вы же зачем-то пришли сами. Ищите политического убежища?

-- Зачем?

-- Что зачем? Вирус?

-- Да. Зачем вирус? Почему Россия и Китай?

-- Молодой человек! Вы - невежественны! Вам бы только бегать! Вы убили Уилсона? Знаю, что вы - гомофоб. Не стесняйтесь этого. Вы - гомофоб?

-- Это к делу не относится.

-- Относится. Уилсон был прекрасно образованным. Прекрасным профессионалом. Он отвечал за большой участок работы. И вы убили его. Могли бы пощадить. Ну, рассказал бы он, что вы его пытали. Чтобы изменилось? Вы сами пришли сюда. Зачем пришли? За ответами? Значит, не хотите меня убивать. Даже, если хотите, не получится. Сами понимаете почему. Машина запущена. Вы лишь песчинка, которая забилась между шестерней. Сейчас почистим машину, вынем песок, немного смажем, заменим несколько винтиков, и снова пойдёт по намеченному пути. Что изменилось? Смерть Уилсона не изменила. Вы спрашиваете почему? Зачем? Отвечаю. Ради власти. У вас есть все сведения. Нет цемента, чтобы построить здание. Нет системных знаний.