Страница 6 из 16
Как это отразится на Среднем Востоке? Мы никогда не отличаем ни Средний Восток, ни Дальний Восток, ни Запад, ни Юг, ни Север. Все они, где бы они ни были, они хотят мира и спокойствия. Болтовня, которую империалисты сейчас распространяют о том, что мы хотим договариваться между нами и Соединенными Штатами Америки о разделении сфер влияния, т. е. разделить мир на сферы влияния – это терминология не социалистических стран, не наша, а это терминология колонизаторов, рабовладельцев, потому что они себе не мыслят, что если они сильны, то они должны чем-то владеть и за счёт кого-то жить.
Мы – страна новая, которая по-новому организовала своё государство и ликвидировала эксплуататорские классы. У нас нет людей, которые бы эксплуатировали других людей, а другие бы были эксплуатируемыми.
Наше государство не позволяет договариваться и с сильными, и со слабыми во вред тем государствам, с которыми мы договариваемся, чтобы навязать свои условия или же договариваться с сильными за счёт слаборазвитых стран. Мы всегда будем на всех переговорах стоять на принципах невмешательства и содействовать укреплению независимости стран, а те страны, которые ещё не получили независимость, содействовать, чтобы они получили эту независимость, содействовать созданию помощи для развития экономики и укрепления независимости с тем, чтобы поднять экономику, поднять жизненный уровень, поднять культуру, чтобы все народы пользовались своим трудом и пользовались благами, всеми теми богатствами, которыми богата наша страна.
М.Х. ХЕЙКАЛ. Благодарю вас за это. Ещё один момент. Если у вас нет желания отвечать на этот вопрос, то можно считать, что он не был задан. Дело в том, что в беседе с генералом Амером вы сказали, что советская политика в отношении Египта основана на определённых принципах и не связана с именем того или иного лица. В некотором отношении советская политика в отношении Египта была внешне связана с именем Шепилова, поэтому разрешите мне повторить в своём интервью, повторить то, что вы сказали господину Амеру, что советская политика не связана с именем того или иного лица.
Н.С. ХРУЩЁВ Да, это так
М.Х. ХЕЙКАЛ. Мне очень нравится. Я, кажется, получил больше времени, чем я даже ожидал, и хочу поблагодарить за эту щедрость в этом отношении. Теперь вопрос только заключается в том, чтобы мне зарезервировать место на первой ракете на Луну. Многие люди в Египте ожидают этого момента.
Н.С. ХРУЩЁВ Давайте не торопиться. Давайте устраивать свои дела на Земле, и техника к тому времени будет лучше подготовлена. Если он считает, что ему нет возможности жить, мы считаем, что можем его в первую очередь отправить на целину, пускай он там осваивает новые земли.
М.Х. ХЕЙКАЛ. Благодарю вас.
Российский государственный архив новейшей истории.
Ф. 52. Хрущёв Н.С. Оп 1. Д. 608. Л. 142–158.
Машинописный оригинал.
Разговор с Н.С. Хрущёвым
Из книги М.Х. Хейкала «Сфинкс и Комиссар»
Я запросил интервью с Хрущёвым, но только в наш последний день в Москве мне сказали, что оно состоится. Меня просили подготовить вопросы, но вместо этого я предложил пять тем для обсуждения, поскольку хотел, чтобы наша беседа была настолько свободной, насколько это возможно. Меня доставили в здание Центрального Комитета. Полковник с ключом стоял у лифта, ведущего прямо в офис Первого секретаря – офис, который когда-то занимал Ленин. Хрущёв сидел за своим столом, точнее, столом Ленина, как он всегда говорил с гордостью. На столе стоял советский флаг и модель реактивного самолёта ТУ-154, который в ту пору только создавался[17]. На отдельном столе лежал шоколад и стояла вода. Кроме нас, присутствовали переводчик английского языка и секретарь.
Сели. Хрущёв, просматривавший какие-то машинописные бумаги, посмотрел на меня. «Ваши вопросы не конкретны», – сказал он. «Я знаю, – ответил я, – это всего лишь темы для обсуждения». Я указал на бумаги, которые он держал: «Это всё относится к моим вопросам?» «Нет, – ответил Хрущёв, – это информация о вас». «Боже, – воскликнул я, – что же в них про меня говорится?» «В них говорится, что вы друг Насера, – сказал Хрущёв, – а друг Насера – это и мой друг». «Хорошо, – ответил я, – но эта информация занимает всего три строчки. А что ещё в этих бумагах?» «В них говорится, что вы не любите коммунистов», – сказал Хрущёв. «Это неправда, господин Председатель, – запротестовал я. – Иной раз я могу быть несогласным с коммунистами, но это не значит, что я их не люблю. Многие мои друзья – коммунисты». Хрущёв вернулся к своему обвинению. «Так почему вы не любите коммунистов?» – вновь спросил он. Я зашёл с другой стороны. «Можно говорить откровенно?» – спросил я и, получив разрешение, рассказал ему о случае со Степановским[18]. «Я не могу понять страну, которая ограничивает мечты своих граждан». «Вы нас совсем не понимаете, – ответил Хрущёв. – Вы приехали, глянули краем глаза. Но вы забыли, что мы потеряли 20 миллионов людей во время войны. Вы забыли, что наши дома были разрушены. Это наши люди, наши армии, а не американская помощь, вели войну и победили в ней. Мы вынуждены выстраивать приоритеты в своих делах. Если вы хотите иметь правдивое суждение о нашей стране, то вы должны учесть всё, что мы сделали после окончания войны».
До начала интервью я попросил разрешения закурить, получил его и теперь курил сигару. Вдруг Хрущёв спросил: «Вы капиталист? Почему вы курите сигару?» «Потому что я люблю сигары», – ответил я. Но Хрущёв выхватил у меня сигару и раздавил её в пепельнице. Я запротестовал. «Сигара – атрибут капиталистов, – сказал Хрущёв. – Но вы не капиталист, ведь вы друг Насера. Хорошо. Продолжим».
В следующий раз, когда я брал интервью у Хрущёва, в 1958 году, я не взял с собой сигару. Хрущёв спросил, где она. «Я собирался опять раздавить её», – сказал он. Но в 1963 году, когда я вновь побывал в Москве, Хрущёв подарил мне коробку по-настоящему хороших сигар. «Господин Председатель, – сказал я, – я шокирован. Неужели вы не помните, что вы сделали с моей сигарой? Почему вы изменились?» «Я не изменился, – ответил Хрущёв. – Это сигары изменились. Со времени революции на Кубе они превратились в марксистско-ленинские сигары».
Содержание моего первого интервью было опубликовано в «Аль-Ахрам», в результате чего я подвергся оглушительной критике в «Правде». Не за само интервью, а за мои слова, которыми я его предварил. В них я назвал Хрущёва «красным царём». Согласен, это было бестактно, и вполне достаточно для того, чтобы на мою голову обрушился гнев Советов.
Heikal, Mohamed. Sphinx and Commissar. P. 83–85.
I. Личная встреча: официальный визит Г.А. Насера в СССР весной 1958 года[19]
Запись беседы советского руководства с руководством ОАР [20]
30 апреля 1958 г.
Секретно
30 апреля Президент ОАР Гамаль Абдель Насер и сопровождающие его лица были приняты по поручению ЦК КПСС представителями Советского правительства т.т. Н.С. Хрущёвым, К.Е. Ворошиловым, А.И. Микояном, А. Мухитдиновым, А.А. Громыко. <>[21]
Ниже приводится протокольная запись переговоров:
Н.С. Хрущёв приветствует Насера и сопровождающих его лиц и говорит, что обычно гости излагают первыми свои соображения, и мы готовы вас выслушать.
Насер от имени делегации ОАР благодарит за тёплое гостеприимство и говорит, что она очень рада встретиться с руководителями Советского правительства. Хотя делегаты вчера очень устали, добавляет он, они всё же вечером обменялись своими мнениями по вопросам, затронутым во время первых визитов, и готовы продолжать беседы.
17
Видимо, автор ошибся. Скорее всего, это была модель самолёта ТУ-104.
18
Сотрудник МИД Степановский сопровождал Хейкала. Однажды Хейкал спросил его: «Мечтаете ли вы о собственном доме и машине?» «Нет, – ответил Степановский, – мой уровень слищком низок, чтобы иметь машину, но я собираюсь купить мотоцикл». «Но вы даже не мечтаете о машине?» «Нет, мотоцикл вполне соответствует моему уровню» (Heikal, Mohamed. Op. cit., p. 81).
19
Визит состоялся с 29 апреля по 16 мая 1958 года.
20
Объединённая Арабская Республика (ОАР) в составе Египта и Сирии была образована 1 февраля 1958 года.
21
Опущен состав делегаций.