Страница 67 из 71
Потом всю дорогу к заветному городу гномов, когда они пробивались сквозь снежный буран, из головы мага не выходила мысль: почему Лео так поступил? Было ли это признание побежденным победителя, или глава Круга Двенадцати преследовал свои, известные только ему самому, цели? Скорпо пребывал в недоумении.
Наступил день, и они вступили в Кинблоу. Прекрасно помня наставления, данные Таром Архатом, королем Голубых Гор, Мийяра нашел нужного ему гнома. И вот сюрприз (или оскал Судьбы?) — им оказалась гном-женщина. И не кто-нибудь, а жена покойного Катт-Арра, того самого, что поставлял Скорпо всякие магические штучки и который-то и вывел потерявшего способности чародея на Бунп Лоуусу. Как сей достопочтенный муж встретил свой последний час, Инвар старался не вспоминать.
Несколько нудных, тягучих часов, потраченных на бессмысленные разговоры, и Скорпо выходит за порог, зная имя того, кто откроет заветную дверь, за которой томится в ожидании свободы Всевластие.
Девица Винетта. Единственная дочь правителя соседнего Вильсхолла, Гиера Одиннадцатого. Она сейчас в монастыре на содержании. И будет торчать там до тех пор, пока папаша не исполнит долг перед единоверцами, взявшими на себя воспитание будущей королевы. И у Скорпо возникает гениальный план, как заполучить ключ, да еще при благоприятном стечении обстоятельств… Ну, это все потом, сейчас главное — деньги, время и… справится ли тролль самостоятельно, ибо магу при всех «за» монашки девушку не отдадут, а сам он слишком известная личность, чтобы выдавать себя за другого.
Небеса уловили душевные смятения Инвара, прислав ему гнома, Дожа — Дырявого Мешка. Поборов в себе нежелание связываться с этим типом, тщательно проинструктировав его и тролля и снабдив их всем необходимым, Скорпо благословил друзей в путь.
Всего-то дел: найти Кривого Ра, отдать ему большую партию фэла, получить за него необходимую для выкупа сумму, доехать до монастыря и обменять золото на девицу, представившись посланцами ее родителя.
До того дня, когда перед его взором наконец не появились основательно прокопченные тролль и гном в сопровождении долгожданной девушки и совершенно недолгожданными эльфом и… кентавром, которых его двое остолопов подцепили по дороге, Скорпо и не знал, что это такое — «острая боль в области сердца»!
А когда эта четверка обрисовала, каким образом Судьба свела их воедино…
Скорпо, плюнув, успокоил себя: когда он завладеет артефактом, ему будет абсолютно все равно, устроят на него гонения за разрушенный монастырь единоверцы и родственники убиенного короля Гиера или нет. Богов наказывают только боги, а не кучка параноидального сброда. О смерти Кривого Ра и говорить не стоило.
И вот наступил ответственный миг.
Еще до рассвета Дня Волхвов Скорпо, облаченный в новую мантию, в сопровождении вольных и невольных свидетелей вышел к пещере, за стенами которой томился Бунп Лоуусу.
С первыми лучами солнца появился Краса Неба. Выйдя из чащи леса, единорог направился к ожидающим его людям.
Повинуясь зову Книги, Рох-Тилион двинулся в глубь тайника.
И тут все пошло наперекосяк…
У самой стены-двери, произнося ленивитанские заклинания приветствия, Мийяра увидел, что страж не только не реагирует на него, но еще и не видит в приведенной девушке «ключа».
Быстро прокрутив в голове все условия и найдя все верным, чародей попробовал еще раз… Потом еще… Результат тот же — Рох-Тилион вырывается и, как простое напуганное животное, норовит броситься наутек, а сама гора, в свою очередь, начинает дрожать, готовая вот-вот рассыпаться. Последнее было понятным: если вор средь бела дня пытается открыть не тем ключом дверь, на шум являются либо сердобольные соседи, либо хозяева. Те, кто заточил в этой глуши Бунп Лоуусу, не могли оставить подобное нахальство без внимания.
Еще раз, горя от нетерпения, сын Лысой Мийяры прокручивал в голове условия. Год? Этот! День? Сегодняшний! Так что же не так?!! Почему единорог отворачивается от девушки, словно она… она…
— Милая девушка, — с дрожью в голосе обратился он к Винетте. — Боюсь показаться невежливым и даже грубияном и хамом, но обстоятельства таковы, что я вынужден задать вопрос, который вправе задавать только отец, мать и священник!.. — Сейчас должно решиться все. Жизнь или бесславная смерть. — Вы… девица?
Наследница Вильсхолла побледнела, а затем, покраснев, сложила руки на груди.
— Ну, не юноша же, господин волшебник!
— Это я вижу! — задыхался от волнения Мийяра. — Вы прекрасно поняли мой вопрос. Поэтому я не буду его повторять. Итак?
В ответ ни слова. Лишь дрожат от негодования тонкие девичьи губки, да в глазах блестят слезы обиды.
— Сучка! Ты была с мужчиной или нет? Отвечай!!! — совершенно потерял разум Скорпо.
— Да! Да! Была! Я что, не вправе делать что хочу? Или я не хозяйка сама себе?
С сердцем стало плохо… земля уходила из-под ног… и перед глазами проплыла ухмыляющаяся физиономия Локо Мийяры, правителя Бревтона, что был в прошлой жизни родным братом волшебника.
— Все. Это конец… — прошептал Инвар, чувствуя, как силы покидают его.
— Дело в том, господа, что единороги общаются, а значит, и слушаются только девственников, — не без ехидства начал объяснять кентавр. — Именно поэтому многие белые маги сходят с ума от многолетнего воздержания. Кстати, некоторые деятели культа, посвятившие свою жизнь служению, трогаются умом также именно по этой причине. Отсюда вспышки религиозного фанатизма и как следствие — войны, репрессии… Но это моя личная теория.
Полуконь-получеловек продолжал бы рассуждения и дальше, но здесь пещера затряслась от нового подземного толчка, и с потолка посыпалась обильная каменная крошка.
— А не пора ли нам? Как полагаете, господин Скорпо? — Дырявый Мешок простуженно шмыгнул носом. — Ну не случилось, ну не повезло, может, в следующий раз… — и осекся, глядя на враз обезумевшего чародея.
— ЛУККА!!! Хватай единорога, быстро! — не своим голосом проорал маг. — Что вылупился, хватай! За шею!
Так бывает в плохом сне. Пытаешься вырваться из водоворота кошмара, понимая, что такого быть не должно, и хватаешься за соломинку, которая означает для тебя спасение, луч, разбивающий тягучую муть безысходности. Что? Зачем? Для чего? Да какая разница! Вперед, а там, дай Небо, разберемся…
Окопиу схватил несчастного Рох-Тилиона. Тот даже не шелохнулся в попытке вырваться.
— Охо-хохо-ньки!.. — сочувственно покачал головой гном, наблюдая, как единорог нежно приник к могучей груди тролля. — Что здесь можно сказать? У парня есть еще о чем мечтать в этой жизни!
— Давай, бей его рогом в стену! — пролаял сквозь кашель Скорпо, разрывая ворот мантии. — Бей, отца твоего в схад!
Краса Неба, почуяв неладное, свирепо заржал и попытался освободиться от объятий Лукки. Удержать вставшего на дыбы стража было непросто. Как Висельник оседлал единорога, словно обычную лошадку, осталось непонятным, да и не время было это выяснять.
Рох-Тилион прыгал из стороны в сторону, вертелся на месте, но сбросить нечаянного седока ему было не по силам. И, крутанувшись в очередной раз, страж всем своим весом угодил в заветную стену.
Соприкоснувшись с рогом, камень задымился… и треснул, разбрасывая в стороны осколки.
Гора снова протестующе загудела, не в силах стерпеть насилия.
В образовавшийся проем следом за ввалившимися туда Луккой и единорогом вошел Скорпо, таща за собой Винетту.
— Возьми его в руки и передай мне! — приказал чародей, указывая на стоящий на каменной тумбе среди просторного зала ларец.
Текст формулы он помнил наизусть. Повторял его, как святоша молитву, изо дня в день вместо утреннего завтрака и перед грядущим сном. Оттачивал интонацию, высоту каждого звука, смысл каждого слова. И не беда, что утратил Инвар магическую силу, оставались заклинания — произнеси их даже невинный, ничего не смыслящий в чародействе ребенок, Вселенная перевернется вверх дном!
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _