Из Сибири сообщают…

– Я ходил на могилу Бороды, – ответил Краевский как можно спокойнее.

– А не скажете ли вы нам, почему вокруг вас все время вертится один грязнуля по кличке Дервиш?

– Я не заметил, чтобы он вертелся вокруг меня, но если он действительно вертится, то его следует взять в работу.

– Арестовать? – спросил Базыка.

– Нет, ни в коем случае, за ним нужно понаблюдать, установить его связи… вдруг они приведут нас к банде.

– Хорошо, – сказал Андросов, – я отдам распоряжение последить за Дервишем. А как мы проведем ложную операцию?

– Мы привезем в отдел липовый чемодан с камешками и архивом, и все будут знать, что он хранится в кабинете Бороды в большом сейфе.

После этих слов все замы переглянулись.

– Я сказал что-то не так? – спросил Краевский.

– Все так, – с неохотой произнес Андросов, бросив недовольный взгляд на Базыку, который захихикал, видя растерянность исполняющего обязанности.

– Дело в том, – выручил Андросова Проваторов, – что Борода потерял ключ от большого сейфа и весь отдел об этом знает.

– Ну это дело поправимое, – сказал Краевский, – мой начальник в Новониколаевске Тарус много раз терял ключи от своего сейфа…

– Это не совсем обычный сейф, – продолжал между тем Проваторов, – он встроен в стену кабинета, и извлечь его оттуда можно только со стеной или, лучше того, с особняком. Этот сейф у купца Полуянова был самым хитрым. Его открывал единственный ключ, который имел такую немыслимую конфигурацию, что ни один медвежатник, сидящий в нашей тюрьме, не смог его до сих пор открыть…

– Но нам и не нужно в конце концов прятать этот чемодан в сейф. Пусть он стоит здесь под столом, лишь бы первый уровень об этом знал.

– А вдруг человек Огнивца не сможет передать информацию в урман? – спросил Проваторов.

– А он и не должен передавать ее в урман. Если дело обстояло так, то ни одна ваша операция не была бы провалена. Слишком долго информация должна идти туда и возвращаться обратно. Скорее всего, информация передается кому-то в городе.

– Логично, – протянул Проваторов, – весьма логично, а…

– А еще мы подстрахуемся таким образом. Я слышал, у вас в тюрьме сидит Бурдуков, который был в банде.

– Но это бандюга из бандюг, – сказал Базыка, – его ждет вышка после суда. Он с нами работать не будет.

– А мы и не будем привлекать его к сотрудничеству. Мы покажем ему чемодан во время очередного допроса, намекнем, что отправляем его в Новониколаевск, а потом дадим ему возможность бежать.

– Правильно, – поддержал его Проваторов, – зная, что он убежит, мы проследим цепочку, которая приведет нас к Огнивцу, и у нас в руках будут три зайца: цепочка – раз, дезинформированный Огнивец – два, условия для окончательного разгрома банды – три.

– Да-а, – протянул Андросов, поглядев на Краевского и Проваторова, – гладко у вас получается, а как же быть с камешками и архивом?

– Камешки и архив будем искать, – ответил Краевский, – начнем с того, что допросим жену Бороды.

– Это ничего не даст. Борода не тот человек, чтобы делиться с женой секретами.

– И все-таки надо ее допросить, – настаивал Краевский, чувствуя, что инициатива, чуть было не выпушенная из рук, снова возвратилась к нему. – Всем нам заниматься этим не стоит, поручим это одному. Я полагаю, что лучшей кандидатуры, чем исполняющий обязанности начальника отдела, и быть не может.

– Я… я… – чуть не задохнулся от возмущения Андросов и посмотрел на Проваторова, словно ища у него поддержку.

– Пожалуй, – согласился Проваторов, и сделал вид, что не заметил этого взгляда.

– Хорошо, – немного подумав, ответил Андросов, – завтра с утра этим займусь.

После столь волнующего дня, когда его обвинили в том, что он человек Огнивца, Краевский приплелся на квартиру, прошел в свою комнату, даже не заговорив с Грушей.

В комнате он уселся на кровать и стал размышлять.

«Итак, пронесло. Замы приняли мое предложение, осталось расставить капканы и ждать. Сработает один из них – прекрасно. А не сработает – тоже хорошо. Значит, утечка происходит все же на уровне замов».

Теперь надо было позаботиться о Дервише, поскольку над его головой собирались тучи. Он бросил взгляд на окно и остолбенел.

– Груша! – заорал он в следующий момент. – Где занавески?

– Я их замочила, – ответила та игриво, появляясь в дверях комнаты, – они уже месяц как не стираны.

– Но я не могу спать без занавесок, – нашелся он.

– У меня нет других, – сказала хозяйка, видимо, мстя ему за то, что он даже не поговорил с ней, когда пришел.

– Повесь сырые, – взмолился он.

– Вот еще, – ответила Груша, – не сглазят вас, завтра они высохнут, и я их повешу.

«Вот черт, – подумал он, – ну ладно, у Дервиша запас времени дня два-три, хватит… Завтра дам ему сигнал. Только бы что-нибудь другое не помешало».

Краевский был так измотан, что не стал ужинать и лег спать.

Утром он пришел в отдел и, как и ожидал, не застал там Андросова.

– Укатил допрашивать жену Бороды, – доложил ему Проваторов, – неудобно было вызывать ее в отдел, да и разговоры бы пошли лишние, почему, мол, архив нашли, а жену Бороды допрашивают. Логично?

– Да, – согласился Краевский, – а где Базыка?

– С лошадьми. Он лошадей любит больше, чем людей. Я подозреваю, нет ли в нем цыганской крови?

Так они болтали ни о чем, пока не пришел Базыка и не передал просьбу Андросова «срочно приехать к дому Бороды».

– Что бы там ни случилось, – сказал Краевский перед выездом, – нужно сделать вид, что мы едем за архивом и возвратиться с чемоданом.

– А где мы возьмем чемодан? – спросил Базыка.

– Украдем, – пошутил Проваторов.

В таком полушутливом настроении прибыли они к дому покойного Бороды и увидели, что у ворот прямо к забору привязаны две кошевы: одна Андросова, а другая принадлежала загородной больнице.

На крыльце дома сидел и. о. начмила, его трясло. Увидев подходящих к нему замов и Краевского, он вскочил и стал почему-то показывать им свой револьвер.

Проваторов, Базыка и Краевский молча обошли его. И стали подниматься по ступенькам.

В комнате был врач. Он отошел от кровати, чтобы позволить вошедшим увидеть то, что там произошло.

Жена Бороды лежала на кровати в луже крови. Поразительно было то, что крови было много, и казалось, что женщина лежит не в кровати, а в ванной, наполненной кровью.

– Ее застрелили, а затем истыкали ножом, – пояснил врач.

– Базыка, – попросил Проваторов, – срочно опроси соседей, может быть, кто-то что-нибудь видел или слышал…

Базыка исчез, а Проваторов, Краевский и врач вышли во двор. Там их встретил Андросов, он вновь стал показывать свой револьвер Проваторову.

– Поедем в отдел, – сказал Проваторов, – там поговорим.

– Когда наступила смерть? – спросил Краевский у врача.

– Судя по отсутствию трупных пятен и температуре тела – недавно… от силы часа два назад.

– Не может этого быть, – возмутился Андросов, – скажи ему.

Он потянул Проваторова за рукав, но тот только развел руками.

Только они вышли из автобуса, как к отделу верхом подскакал Базыка. И опять четверка второго уровня заперлась в кабинете Бороды. Проваторов и Базыка курили. Андросов без умолку говорил, обращаясь к присутствующим по очереди.

– Сам не знаю, как получилось, – оправдывался он. – Я понимаю, вы подозреваете меня… Но разве я мог это сделать?! Разве я дурак, чтобы сам на себя подозрение взваливать? Мне даже кажется, что я слышал выстрел, когда входил в дом.

– Сосед Бороды говорит, что он тоже слышал выстрел. Но это было после того, как ты вошел в дом, – сказал Базыка.

– Ну не убивал я ее, не убивал, – выкрикнул Андросов и выругался, – я вчера грешным делом подумал, что конюха и его жену Базыка убил. А сегодня сам попал в такую же историю.

– Ты ничего не заметил, когда подходил к дому? – спросил Базыка.

– Нет, – ответил Андросов, – хотя…

– Мне кажется, – вмешался в их диалог Проваторов, – кто-то пытается всех нас по очереди скомпрометировать. Теперь я сомневаюсь, что налет совершил Борода. Борода также мог быть скомпрометирован, как и Базыка, и Андросов, и…