Страница 2 из 19
1) с достаточными адаптационными возможностями;
2) донозологическое, когда адаптация реализуется за счет более высокого, чем в норме, напряжения регуляторных систем;
3) преморбидное со снижением функциональных резервов;
4) срыв адаптации со снижением функциональных возможностей организма – это уже состояние, при котором ставится клинический диагноз.
К сожалению, состояния 2 и 3, когда организм борется за переход в состояние 1, медиков не интересуют (скорее всего, в силу загруженности состоянием 4 и, возможно, потому что врач не имеет представления о том, что надо делать с человеком в первых трех состояниях).
А. В. Виноградов и А. К. Мазепов (1997) дают такую классификацию переходных состояний:
1) условное здоровье;
2) функциональные отклонения;
3) пограничные состояния;
4) хронические заболевания;
5) инвалидность;
6) полная утрата функций;
7) смертельный исход.
Таким образом, независимо от приведенных классификаций, задача в принципе заключается в том, чтобы перевести человека в более высокую степень здоровья. Причем преимущественное значение в реализации такой задачи должно принадлежать мобилизации возможностей самого организма, любые же вмешательства извне должны в той или иной степени действовать именно этим путем – стимулировать защитно-приспособительные механизмы. Сам же исход борьбы организма за переход в более высокое состояние зависит от того, насколько, с одной стороны, нарушен гомеостаз, а с другой – каким резервом саморегуляции обладает организм, в каком диапазоне возможностей могут эффективно работать его механизмы адаптации.
Если первую из указанных характеристик зависимости – величину изменений – можно определить с помощью диагностических методов, то вторую, функциональную, с точки зрения приведенных выше градаций «здоров – болен» установить достаточно сложно, потому что все они носят качественный характер и проследить динамику ее изменений достаточно трудно. Именно этим обусловлен диагноз «практически здоров»: т. е. явных признаков болезни не обнаружено, но они должны быть. Если же учесть, что подавляющая часть населения нашей страны находится в упоминавшемся третьем состоянии, то наиболее часто в медицинской практике ставится именно такой диагноз, освобождающий врача от необходимости заниматься получившим его человеком. В этом нет ничего удивительного, потому что на основании качественной оценки здоровья врач не может определить, за счет каких систем идут компенсация нарушенных функций, адаптация, каков функциональный резерв больного, а поэтому и не может прогнозировать состояние здоровья.
Все сказанное делает понятным и опасным субъективный характер интерпретации каждым специалистом любой из существующих качественных классификаций здоровья и болезни. Не зря поэтому С. Цвейг предупреждал, что «…ни один врач не должен бы с чистой совестью произносить даже такие слова, как „здоров“ и „болен“, – кто знает, где кончается здоровье и начинается болезнь?».
Положение усугубляется тем, что для врача основным критерием оценки состояния здоровья является «норма». Однако в медицинской практике норму выделяют лишь на фенотипическом уровне как среднее значение данных показателей для конкретного контингента. Такой подход можно было бы принять, если бы выборка включала, если речь идет о норме, только здоровых людей, но в действительности она включает всех обследованных лиц, т. е. определение состояния здоровья на основе массовых исследований касается лишь качественной его оценки, но не отражает объективную характеристику здоровья. Понятно, что если даже среди выпускников полной средней школы относительно здоровыми могут считаться не более 6–8 %, то считать среднестатистическую величину нормой неправомочно. Поэтому закономерно и то, что количественные характеристики «нормы» отдельных показателей в связи с ухудшающимся состоянием здоровья населения постоянно корректируются во времени, причем, в сторону снижения их качества (например, «нормы» содержания холестерина или сахара в крови), т. е. «норма» следует за ухудшением здоровья популяции. При этом понятие «нормы» чаще всего касается не организма в целом, а лишь его отдельных систем, т. е. врач ставит диагноз на основании состояния лишь той системы, в которой он специализирован, а состояние других его занимает в гораздо меньшей степени[1]. В результате получается, что если этот человек по данному показателю соответствует принятой в настоящее время «норме» (которая через некоторое время опять будет изменена), то он, хотя уже фактически болен, болен «нормально», как и все вокруг, и ему не о чем беспокоиться.
1.2. Критерии и оценка здоровья
Еще в 1978 г. Н. М. Амосов писал, что научный подход к понятию «здоровье» должен быть количественным, а количество здоровья можно определить как сумму резервов мощностей основных функциональных систем организма. Количественный подход к оценке здоровья предполагает, что данный человек в каждый период времени имеет определенную величину функциональных возможностей, позволяющую ему реализовать свою генетическую программу, т. е. величину здоровья (впрочем, как и уже имеющихся нарушений – болезни). Поэтому человек должен иметь четкую цель – увеличить количество здоровья и уменьшить количество болезни. Следовательно, даже в состоянии клинической смерти у человека есть определенное количества здоровья.
Итак, количественная оценка здоровья позволяет:
• человеку (и не только явно больному, но и считающемуся здоровым) стремиться к постоянному увеличению количества здоровья;
• провести сравнительную характеристику резервов основных функциональных систем своего организма;
• контролировать динамику изменения количества здоровья на любом этапе своей жизни;
• не ориентироваться на среднестатистическую «норму» здоровья, сравнивая себя с популяцией в целом, а лишь с самим собой по принципу: сегодня у него должно быть здоровья больше, чем вчера, а завтра должно быть больше, чем сегодня.
Все сказанное позволяет считать, что при количественной оценке здоровья само понятие «нормы» теряет смысл, так как оно отражает среднестатистическую величину здоровья популяции, но не данного человека с его индивидуальными – генотипическими и фенотипическими – особенностями. С этих позиций гораздо корректнее говорить не о «норме» здоровья, а об его «уровне», который не должен сравниваться с уровнем здоровья других людей, а рассматриваться в динамике относительно исходных для данного этапа обследования показателей и только для данного конкретного человека. В этом случае должно учитываться, как (и за счет чего) произошло изменение состояния относительно предыдущего тестирования, т. е. насколько изменилось у него количество здоровья. Речь в конечном итоге идет о том, чтобы, проставляя основной диагноз, врач мог оценить и уровень здоровья (а не только степень заболевания) – именно последний и должен стать отправной точкой оценки эффективности реабилитации. При таком подходе можно логично вывести методы и средства воздействия на гомеостаз, функциональные изменения которого и дадут расширение диапазона его колебаний, т. е. пределов адаптации.
Г. Л. Апанасенко отмечает, что установление соответствующего показателя уровня здоровья позволит своевременно осуществлять мероприятия первичной профилактики, так как существуют множество связей и переходов здоровья индивида в начальную стадию болезни или предболезии. Г. Л. Апанасенко оценивает роль валеологии и медицины в обеспечении и восстановлении здоровья человека в зависимости от текущего уровня здоровья, как это отражено на рис. 1.
При оценке уровня здоровья особое внимание уделяется адаптационным возможностям организма. Организм человека следует рассматривать как динамическую систему, которая осуществляет непрерывное приспособление к условиям жизни. В настоящее время адаптационные резервы оцениваются по многочисленным физиологическим, биохимическим и иммунологическим показателям, что позволяет проводить оценку здоровья на индивидуальном уровне.
1
Показательно в этом отношении, что по медицинским критериям имеющие колоссальные функциональные резервы высококвалифицированные бегуны на длинные и сверхдлинные дистанции страдают отчетливо выраженным дефицитом массы тела до стадии истощения.