Поединок

Она протянула прохладную руку и погладила его по щеке. Он поймал ее холодные пальцы и прижал к губам, глядя на это золотоволосое виденье, которое Мерлин за какие-то заслуги (какие только?) послал ему в жены.

— Я беременна,— глухо произнесла Ксения, глядя в его еще сонные глаза.

Джеймс секунду пытался воспринять информацию, потом резко сел.

— Беременна?

— Да,— она кивнула, не отстраняясь от его близкого теперь лица.

— То есть у нас будет ребенок?

— Да,— он заметил, что Ксения еле сдерживает улыбку, очевидно, глядя на его немного растерянное лицо. Он знал, что она не задаст глупый вопрос «Ты рад?» — ей это было незачем, потому что все его чувства — растерянность, восторг, испуг и еще непонятно что — она могла ощутить и без ненужных никому из них вопросов.

— Мы станем родителями?— повторил он, чтобы хоть что-то спросить, пока внутри него укладывалась эта впечатляющая новость.

Она кивнула, позволяя себе улыбнуться и обнять его, вплетая пальцы в его растрепанные волосы. Он мог бы сказать ей много слов, он хотел вскочить и прыгать на диване или с испугу забиться в дальний угол дома. Но ее руки, привычно лежащие на его шее, не давали ему удариться в панику или буйный восторг. И он понимал, что все будет хорошо.

Его желудок заурчал, и Ксения рассмеялась, отстраняясь. Джеймс нахмурился, вдруг понимая, что ничего не изменилось, все по-прежнему, просто их маленький мирок скоро станет на одного человека больше. Это пугающе, но разве Джеймс Поттер — трус?

— Не вижу причин отменять ужин,— пробурчал он, подхватывая Ксению и направляясь на кухню.

Лили Поттер.

Она проснулась и не захотела открывать глаза. Уснуть бы снова, чтобы не вспоминать вчерашнего вечера.

Вчера они поссорились. Впервые. И он ушел, хлопнув дверью, даже не надев мантии, а на улице был дождь.

Ей не хотелось открывать глаз, чтобы не видеть пустой постели рядом с собой. За почти год, что они жили вместе, она не могла вспомнить ни одного утра, когда просыпалась бы одна. Он всегда был рядом, ее серебряный дьявол...

Он был с ней четыре года. Нет, больше. Он был рядом с тех пор, как она пошла в Хогвартс. Он был всегда с ее любимым старшим братом, что сначала раздражало, даже бесило.

Джеймс Поттер и Скорпиус Малфой. Она считала, что он отнял у нее Джима... Она презирала его и в то же время с каждым годом все чаще останавливала на нем взгляд. Он был не таким, каким должен был быть слизеринец, да еще Малфой. Он бы таким же, как ее брат, которого она обожала.

Холодный, надменный аристократ. Он никогда ее не замечал, маленькую, худую да еще рыжую девчонку. И заметил бы, если бы не трагедия того сентября? Были бы они сейчас вместе, если бы тогда на его глазах не разрушилась их семья? Мама погибла, папа был в больнице, они все — Поттеры и Уизли — в опасности. И Скорпиус был тут как тут, готовый на все ради Джеймса. Если бы всего этого не случилось, наверное, Малфой бы никогда не обратил на нее внимания.

Но он был рядом — с того сентября и до сих пор. И никогда он не уходил — вот так, хлопнув дверью, ничего не объяснив. Было пусто и ужасно тоскливо, но плакать уже не хотелось. Все слезы она выплакала еще вчера, с силой ударяя кулачками о подушку...

С чего все началось? Ах, да, с очередной его пьянки с Джеймсом. Брат поведал лучшему другу о том, что его приняли в основной состав столичной команды по квиддичу, и они вдвоем отправились обмывать эту новость…

Она ждала его почти всю ночь. Он вышел из камина, весь сырой, без мантии, которую где-то оставил, с бутылкой в руке. От него пахло какими-то духами... Она заставила его выпить вытрезвляющего зелья, злясь и ревнуя, готовая кинуться к Джеймсу — выяснять, где они были.

Скорпиус взбунтовался, услышав ее вопросы. Он вспомнил о своих тупых правилах, в которых Малфои почему-то не оправдываются и не объясняются. Он обвинил ее в том, что она не верит ему. А она хотела верить, ей нужно было лишь услышать несколько слов, которые бы ее успокоили, вернули бы ей душевное равновесие. Но он только холодно улыбнулся и ушел, хлопнув дверью...

Почему для нее это было так важно: услышать, что это лишь недоразумение? Просто она до сих пор не верила в то, что такую, как она, может полюбить такой, как он — совершенный, сильный, необыкновенный дьявол с серебряным взглядом... И хоть он очень часто говорил о своей любви к ней, она всегда боялась, что ее сказка, ее серебряное счастье, лишь короткая иллюзия...

Сквозь веки пробивался солнечный свет августовского утра. Одинокого и горького. Луч словно заставлял ее разомкнуть их, но она отвернулась. И замерла, потому что в нос ударил запах хвои. Откуда?

Она резко открыла глаза и тут же села от удивления — на прикроватном столике, в вазе, стояли еловые ветки, покрытые серебром. Они приятно пахли лесом и чем-то знакомым, теплым, сокровенным. Это была частичка их секретного мира — их серебряного леса, что смог создать в Выручай-комнате Скорпиус. Создать для нее. Это был мир теплого снега и низкого серого неба, что почти натыкалось на верхушки елей. Мир огня и любви, их любви.

Губы сами собой растянулись в улыбке, рука потянулась, чтобы коснуться этой частички сказки, ее сказки, но замерла, потому что на одной из веток, среди иголок и серого пуха, было что-то чужеродное.

Кольцо.

Она не верила своим глазам, осторожно снимая с ветки колечко и глядя на него, ничего не понимая. Они встречались четыре года, два из которых провели в разлуке из-за ее учебы в Хогвартсе и его обучения в магической академии нумерологов и экономистов Германии. Но никогда они не говорили вот об этом... Она даже думать об этом боялась. Потому что... Потому что иногда не верила, что все это реально...

Она услышала шаги в соседней комнате. В их небольшой квартире (Скорпиус всегда мечтал жить в маленьком домике или квартире) не могло быть никого, кроме Джеймса (которому они на всякий случай дали ключи и пароль от защиты) и самого Малфоя.

Но ведь он ушел!

Она откинула одеяло и встала, поправив на себе домашний джемпер, который вчера так и не сняла, ложась спать — так казалось уютнее. Она осторожно открыла дверь и застыла: вся комната была усыпана еловыми ветками и серебряным пухом, запах хвои пропитал все вокруг. А над камином, на простыне цветными красками — зеленым, серым и оранжевым — было написано “Лили Поттер, станешь Лили Малфой?”. Она боялась сделать хоть шаг, взгляд ее был прикован к плакату.

Не верилось, что это наяву, но ведь это был ее Скор, который постоянно выкидывал что-то подобное. Когда она училась в Хогвартсе после его выпуска, он вдруг заявлялся в ее школьную спальню, скидывая мантию-невидимку, отряхиваясь от паутины и пыли подземелий. Он ставил на уши Хогсмид, если она вдруг туда не попадала в назначенную минуту. Он прислал ей огромного котенка, когда уехал учиться в Германию. Он сбегал оттуда, чтобы примчаться к ней на свидание и сделать год разлуки не таким мучительным. Эти два года были тяжелыми, но самыми светлыми и веселыми. И год совместной жизни был полон вот таких сюрпризов.

Хотя нет, не таких... Она держала на ладошке колечко и смотрела на плакат, не зная, что делать.

— Просто надень его. Или же выкинь.

Она обернулась. Скорпиус стоял, прислонившись к косяку и сложив на груди руки. Он был аккуратно причесан, в домашней рубашке и брюках. Позади него торчал любопытный Донг, его домашний эльф, обернутый в кухонное полотенце и фартук.

Лили отвела глаза и только тогда увидела, что в центре комнаты, на ветках, лежит коробочка, упакованная в подарочную бумагу.

— Это тебе,— Малфой взмахнул палочкой и отправил коробку в руки девушки. Она нахмурилась, думая о том, что, кажется, ее пытаются подкупить, но это было так непохоже на Скорпиуса...

Она машинально вскрыла коробку и чуть не выронила: внутри лежала красивая бутылочка с туалетной водой, запах которой был ей уже знаком. Именно так вчера пахло от ее любимого. Значит...

— Мы выбирали с Поттером тебе подарок, и этот олух решил пошутить, прыснув на меня...