Страница 6 из 42
05.07.73. Лето на КМА. Руководит мною тихий человек Романщак Андрей Константинович. Лишь раз он гневался, как Базаров-отец, когда буровики в протерозойский керн подсунули карбоновый уголь. Не пьет, не курит. Воевода Иван Иванович, участковый геолог, Разинков Виктор Иванович, свой человек, в смысле для себя. Нет такого настроения, как в прошлом году - нет Галки. С ней все получилось так, как я и предполагал. Наташа Чипрунова - это я в женском издании. Через полгода ей 19, как и Наташе Поповой. Интересно, куда она делась со своим магнитофоном? Работаю в Белгороде в Игуменской партии техником-геологом. Скучно, хочу к Цориеву на Барзанги. Там настоящая работа.
06.07.73 Жизнь - как медленная река, вглядываюсь пристально, а куда течет не видно.
21.07.73. 64р - билет в Душанбе, 26 на Москву 5 дн. 30р - Душанбе 10р – непредвиденные рас. Приняли двух девушек Валю, 18 и Наташу, 22 . Я, измученный молчанием, накинулся с трепом и оглушил. Часто хочется быть тихим и выглаженным как брюки.
04.08.73. Перед глазами лисье лицо. Галка. Волосы длинные, спадающие на плечи, Голубое платье с белым воротничком, длинные стройные ноги, морщинки от смеха в уголках глаз. Улыбка радостно-ожидающая, из-под ресниц взгляд озорной. Влекущее, яркое видение. Она любит яркое. Я стремился к ней и от нее. В прошлом году увидел ее на остановке. Не было вертолета 18 дней. Подошел, спросил - можно, я любить Вас буду? Пламенно и страстно. Но не долго. Уезжаю в сплошные высокогорные условия. Чувствую, не вернусь. Но вы лишь одна можете помочь мне выжить своими короткими письмами в ответ на мои сокровенно-скоропостижные. - Почему скоропостижные?
- В каждом письме к Вам я буду умирать. И возрождаться.
Улыбнулась. И пришла назавтра. И я улетел, как будто вертолета специально не было, чтобы я с ней познакомилсч. И пришла, когда спустился с гор. И приходила на встречи, и целовала не так, и смотрела не так. И потом позвонила - приезжай сейчас. Рванулся к Сергею Сапову, надрал замечательных флоксов и шел с ними по городу, с неожиданным удовольствием принимая равнодушно-оценивающие, ревнивые, завистливые взгляды очевидцев моего порыва. Пришел. Она спустилась в надвигающиеся сумерки в стоптанных туфельках и стареньком халате. И сказала испытывающее глядя - нам не надо встречаться. Мне 25, а тебе так мало... И ушла. И я остался один. Обернулся к опустевшей сумрачной скамье, еще хранившей ее прикосновение. Возложил цветы и ушел в надвигавшуюся ночь. Придя в себя, позвонил. - Галя, может быть, попробуем? - Все может быть, Руслан... А цветы у меня, я вернулась за ними.
Через неделю уехала на море. Приехала, привезла для меня диковинных черноморских вин, а я привел с собой Кутузова. Боялся бессознательно остаться с ней наедине и всего того, что последует. Пили, куролесили, Кутузов сначала запер нас в ванной, а потом посадил меня на диван, возложил на макушку яблоко и долго бросался ножом... Утром на лекциях подсел и спросил: - Как ты думаешь, где это я взял? - Колодка медалей блистала на ладони. Долго вспоминали события предыдущего, очень пьяного дня, не вспомнив ничего, стали звонить. Оказалось, это были награды Галиного брата... Наконец, я пригласил ее к себе одну, без обычных моих друзей. Что-то искусственное повисло в воздухе. Мы сели на кровать, я неловко снял с нее платье и, о смятение, вместо ожидавшейся кружевной рубашки из легкой, струящейся ткани, я увидел тельняшку! Я не мог отвести взгляда от этого атрибута мужественности. Причем тут матросы и черная смерть? Я смешался, и все кончилось очень быстро.
Соседка Шура пишет, что в моей квартире дед кого-то поселил. Все перевернут! О, как я разъярен, мещанин.
В понедельник отдыхал на скважине, в четверг - аллергический конъюнктивит, в пятницу ходил на выступление диктора Левитана. Мороз по коже, когда объявлял войну...
06.08.73 Резь в глазах, в голове - клубок шерсти. Треск рвущейся бумаги. Ира говорила, что никогда не думает. Лида 1967-1971, Тамара 1969-1970, Галя 1972-1973, Наташа 1972 - кладбище несбывшегося. Лариса - никогда не забыть кибитки, опрокинутые свечи, ее, лежавшую голой и неподвижной. Глупо и смешно. Годом позже вышла ко мне, отшатнулся внутренне и первая мысль - бежать. Лицо покрыто угрями, виноватый взгляд... Девушки, переделки, безрассудная смелость и трусость, и счастье полное и великое горе до хребта, великодушие и низость, щедрость и скупость. Это я.
11.08.73. Везде веду себя как все. А меня самого нет. Блестки остроумия, проницательность - в книгах. Всегда приноравливался. Кто-то сказал - чтобы стать человеком, надо убить в себе человека.
18.08.73. Первый день свободы - получил расчет. В Душанбе буду в пятницу утром. С родителями - отчужденность. Что мать сделало такой? Умереть не страшно, страшно не жить, сказал кто-то. Опять идет дождь.
02.09.73. Душанбе. Уезжаю уже 3 дня в поле к Цориеву на Хонако по 3 разряду. Матери надо отослать 150 на шмотки, и надо купить покрывало, вешалку и др. Игорь Карнафель в больнице с язвой кишки. Хочет жениться, берет свидетелем. К нему ходят две девушки - хорошая девушка и хорошая жена. Он женится на второй. Приеду, приведу в порядок квартиру и тоже женюсь. Болею гриппом неделю. Матери - 40 лет. Приходил Байгутов, распили водку. Не тот он. В поле надо бросить курить. Сейчас поеду в город, поболтаюсь напоследок, выпью пива и к бабушке. Все люди хороши, когда хорошее настроение и их не задеваешь. Надо быть хорошим и умным.
Сентябрь 1973г Работа у Цориева: УГ при Совмине Тадж. ССР, ЮТГРЭ, Гиссарская партия, Югандаринский участок, Сорбух, Хонако.
05.09.73. Поднялись сегодня наверх, на 15-17 км от Сорбуха. Уехал 3 сентября. Напился перед тем спирта у Игоря Акимова, потом принял 3 кружки пива и ушел в аут. Вел себя крайне. Приехали в Сорбух ночью, выпили и легли спать. Утром 4-го к 2 часам стали подниматься. Насморк мучит вторую неделю. Наглотался антибиотиков - не помогает. 3-го звонил Наташе Чипруновой. Была в Болгарии, Румынии, на Балтике. Когда-то ее Сапов уступил мне за бутылку портвейна. Из-за нее прекратились мои целомудренные отношения с Галей Злобиной. Мы гуляли после лекций по Душанбе, иногда она приходила не одна, с тихим парнем и поздоровавшись со мной, отпускала его. Шли ко мне домой, болтали (в основном говорила она), пили чай. - Да ты парень неглупый... – говорила. Бывал у нее, приглашала. Она прелестна в легком домашнем платье, лениво-томный взгляд. И потом: - Ты можешь сходить на факультет, сказать Женьке Козлову, что жду его? - Ходил, сказал. Было несколько обидно, тем более, он на два курса ниже, но отказать не мог - слабость. Потом она вышла замуж за Пашку Козлова, братца Женьки. Говорят назло (некоторые все делают кому-то назло). И звонила мне на работу, Провожал ее домой, был случай, мы заметили впереди, метрах в 20-ти ее мужа с ребенком, а сзади, как оказалось, шел Федька Муборакшоев, мой подчиненный и коллега моей жены. Он, верный Федя (Фарухсадшо), рассказал об этом только мне. Веками позже мы встретились уже в Москве, она работала в газете "Рабочая трибуна". Я узнал об этом, будучи в одной из ностальгических поездок в Душанбе. Долго устраивал встречу, состоявшуюся у магазина "Наташа". Нелегко было смотреть на осунувшуюся, похудевшую, состарившуюся подругу. Рассказала о душанбинских событиях. Искала собаку, нашла, вошла в подъезд, обернулась - следы кровавые В тот день резали русских
В маршрут сегодня не ходил. Завтра надо наметить канавы. Надо бы покончить с насморком. Сейчас Лева-взрывник рассказывает, как его обокрали. Увели рюкзак со старыми вещами, закуской и выпивкой. Живем в большой палатке - Мельников Юра, Кузаев Володя, Цориев Костя, Лев Александрович Смирнов и я.