Страница 11 из 42
3.09.74. Ночевка у перевала. 4-6.09.74 - у Сергеева. 7-11 - Додоракон. 11- ночевка у Волкова на Майдане. 12-24 - у Хачикяна, в лагере в устье Хаттанагуля.
23.09.74. Уйма дней прошла с тех пор, как я заперся в горах. Завтра иду в отгул. 5 дней хожу с ячменем, 2 дня - с двумя, вид ужасный. Домой ехать боязно - вдруг что-нибудь в наших отношениях изменилось. Живу сейчас один в шестиместной палатке с утеплителем. В левом углу изломанная раскладушка, в правом - складной стол с чертежами. На полу, покрытом брезентом, рюкзак, полевая сумка, 2 рулона миллиметровки, пакетики для шлихов. Желание осознания своей индивидуальности есть причина ведения дневника. Новая попытка изучить английский - надежда на будущие поездки
25.09.74 - 4.10.74 Отгул. 4.10 - 22.10 у Мартуна Хачикяна.
10.10.74. Думаю о Наде. Она беременна, должна родить 7 января. Первые три дня отгула я не забуду никогда. Потом стало казаться, что не любит, может чувство ее построено как-то по-иному. Как мужчина, видимо, я ей не нравлюсь - небрежен во всем, чувствую, меня в ее душе нет... Но я люблю и не о чем не жалею. У нее какие-то особые отношения с Юрой Потаповым, мужем ее сестры Зины, которая строгий завуч и фригидна. 2 года Надя прожила у сестры в застекленной веранде 2-х комнатной квартиры. Не он ли лишил мою любимую супругу девственности. Он смотрит на меня как змея у которой увели поживу. Помню, на свадьбе, когда все ушли, Надя стала вести со мной так (била по щкем, теребила грубо волосы), что Сергей Лазариди, уходя, сказал: - Ты не обижайся, Белый, но, похоже, тебя прикупили вместе с твоей квартирой…
Сергей женился на однокурснице Любе Коротиной, после того, как она забеременела, женился как юный пионер; жить они стали у матери Любы пролетарской женщины - кондуктора. Году в 77-м, на дне рождения последней, когда вышли покурить, Сергей сказал мне мрачно о жене: - Убил бы ее без мелочи сожаления!
Но он не убил, напротив, родили дочку. Некоторое время они жил у нас – я вынес кухню на веранду, и освободилась комната. Неплохо жили, играли в преферанс и, одевшись с иголочки, ходили с разодетыми своими женами в театры. Мы неплохо получали тогда, среднемесячная зарплата у меня была выше 320 рублей, Надя получала под двести.
Развелись Сергей с Любой после 92-го. Их жизнь вперемешку трагедия, дочка оказалась никому не нужна да еще больные почки. Как-то звонила мне: - Дядя Руслан, нужна помощь, а я в доску пьяный., Люба заставила сына уйти от женщины, которую тот любил, и женила на богатой. Теперь у нее все есть, а в годы развала СССР торговала куриными ногами…
7 дней как поднялся. Все по-прежнему, но чаще думаю о Наде, стихов не пишу. Живу в палатке занесенной снегом и воспоминаниями. Сама палатка заполнена барахлом, в число которого вхожу и я сам. Много мышей, тепла мало. У керосиновой лампы разбито стекло - несколько сквозных отверстий, один осколок приклеен силикатным клеем. Верхняя часть стекла сильно закопчена. В дальнем углу палатки прикреплена вырезка из "Вокруг света" - дакарская красавица, обернутая в желтую ткань. Головка повернута назад, во всем изящество и нежность. Хачикян иногда доводит меня до мата сквозь зубы выстрелами из ракетницы – стреляет, когда становится скучно. Я бы пообщался с ним, но он немногословен, скажешь чего-нибудь, задумывается…
Таджики затеяли концерт. Уровень высокий. Писать это себя заставил. Пора на воздух и спать.
11.10.74. Ты лучше голодай, чем что попало ешь, и лучше будь один, чем вместе с кем попало. Могу есть что попало. После работы канавщики переодеваются, меняют сапоги на калоши на босу ногу. Жутко мерзнут. Кругом снег, а они в калошах. Утром греют портянки у костра и опять в сапоги. Справляют малую нужду сидя. Сегодня видел, как из-за гор выплывают веселые, непосредственные облака, нежные, бледно-розовые, но яркие на фоне голубого неба и черных, простившихся с солнцем скал. Ниже висят уже темно-серые неподвижные облака-тучи. Грозные, предостерегающие... Легкомысленные, постепенно бледнея, уносятся на восток и там, бледные и неяркие, становятся не облаками вовсе, а жалкими прорехами в протершемся небе. Тучи же степенно ушли на север, становясь все более тревожными и настораживающими. С Тахиром, ушедшим в армию, отправил письмо Наде. Нервные строки заклеил в листок из этого блокнота.
12.10.74. К тебе я пришел из пустыни. Там были вода и друзья, Недели тянулись пустые. Как медленных речек струя...
16.10.74. Сегодня ночью будет 13 градусов мороза. Речка замерзает. В спальник залазю в ватнике, укрываясь другим. Утром выхожу к костру погреть окоченевшие ноги, чуть зазеваешься - выгорает подошва носок: синтетика. Мартун говорит, что через неделю-другую подымемся на Кумарх – он в 200 метрах над нашим лагерем. В августе получил 178 без вычета питания (52 за август, 46 за сентябрь.) Сегодня много ходили, устал. Небо и горы здесь такие, не перестаю удивляться. Здесь все вместе. Горы плавают в небе, граница между ними очень резкая. Утром шел завтракать – замерзшая земля звенела под ногами. Недавно гадал по ладони Рае (техник-геолог, как и я молодой специалист, из Иркутска, татарка, языка родного не знает). Когда надевает свой синевато-сиреневый берет (почти до глаз, на нем огромный значок общества охраны природы), невзрачна, длинные красивые волосы. В каждом маршруте отбивает себе пальцы молотком, потому они узловаты и постоянно заклеены пластырем. Ногти и пальцы корявые, часто не стриженые. Курит. Напевает мелодию из «Генералов песчаных карьеров». Первые два месяца бегала по горам, не угонишься - сейчас выдохлась. Так вот, она сказала, что нагадал я ей на 80 процентов правильно. Любит поесть, работать уже, видимо, надоело.
Потихоньку начинаю привыкать, но дни считаю каждый день. К 1 ноября будем улетать с Кумарха на праздник. С трудом разбираю написанное в дневнике. Будят нас ударами по лопате (без черенка, привязана к навесу над костром), готовим все по очереди. Вчера ходил на Кумарх мыться. Баня - в правом углу печь, топится из сеней соляркой. Прямо перед дверью 2 корыта со шлангами от печи - холодная и горячая вода, над ними маленькое оконце, На скамье два алюминиевых таза. Слева от двери вешалка. С внешней стороны на двери объявление "Уважаемые дамы, баня предоставляется в ваше распоряжение с 10 до 10-30 вечера". Нигде не мылся с таким удовольствием - опрокидываешь на себя один таз за другим... Таджики бреют волосы вокруг члена. Русские на это ругаются.
17.10 74. Когда же я напишу 27.10.74? Надо, как говорил Цориев, меньше говорить - работа мысли заменяется работой языка. Сегодня был паршивый день, собою я недоволен. Сколько раз упрашивал себя не говорить глупостей и гадостей. Хоть язык откусывай. Если бы отбросить леность, вредные привычки, поиски легких путей. Не привили мне чувство собственного достоинства… А кто мог это сделать? Отчим, который бил по лицу? Мать, главная задача – это быть одетой лучше всех? Бабушка, называвшая русской собакой? Дед? Он – да. Помню его базарную сумку с гнутыми гвоздями, клещами, молотком, пилой. Мне так нравилось распрямить десяток гвоздей и починить что-нибудь в курятнике или даже доме.
22.10-24.10.74. На Кумархе
. 25.10.74. Вчера спустились в Пакрут – это разведка нашей партии на другой стороне Гиссарского хребта, на южной и очень теплой даже в октябре. До города всего 100 км. Здесь золото не олово, как на Кумархе и золотая осень не зима, совсем тепло, хожу в рубашке. Повариха неплохо готовит. Вчера были зразы. Хачикян уехал в город. На праздники могу не поехать. Лагерь стоит в роще из мощного тальника и яблонь. Удивительный аромат яблонь, часто оглядываешься, откуда он, неужели от лежащих под деревьями невзрачных зеленых яблок? Опять страдаю поносом. Буду документировать канавы на самом верху. Из наших здесь только Амирбек. Хачикян как-то рассказал анекдот. Укладываемся спать с Ефименко. Ну, что, Валентин Николаевич, спим? Спим, отвечает. Ну, я и задул керосиновую лампу. Слышу, заворочался Ефим, ищет что-то. Нашел (это были спички), зажег лампу и говорит - Ты, Мартун, неправильно лампу тушишь. Вот смотри, надо сначала фитилек-то прикрутить, а потом дуть. Смотри. Ефим прикрутил фитилек, дунул и сразу же заснул.